ГКЧП: 20 лет спустя

Как это было на самом деле

Два десятка лет назад произошли события, которые официальная пропаганда трактует как «августовский путч». Эти события стали переломной точкой, окончательно определившей дальнейший ход событий и сделавшей невозможным сохранение СССР.

Тогда в отчаянной попытке спасти разваливавшуюся на глазах страну группа высших советских руководителей попыталась замкнуть управление державой на себя. Эта попытка оказалась поражением. Последний шлагбаум на пути несущегося в пропасть поезда был снесён, и крушение стало неизбежным. Как видятся эти события нам через призму двух прошедших десятилетий, и каков главный урок, который нам следует вынести?..

«Перестройка»: запланированный развал

Для поколения 30-35-летних события, произошедшие два десятилетия назад – история. События и их контекст они помнят с трудом. Поэтому, говоря о ГКЧП, нелишне вспомнить то, что непосредственно ему предшествовало.

Стартовавшая в 1985 году «перестройка» имела объективные предпосылки. Страна находилась в непростых экономических условиях, нарастало отставание от Запада и в научно-технической гонке и в производительности труда. На южных национальных окраинах страны усиливалась коррупция местных баев, особенно ярко проявляясь в теневом секторе экономики. Выправив страну после хрущёвских шатаний и восстановив стабильное положение, брежневское Политбюро два десятилетия действовало по принципу «от добра добра не ищут». Усилия их были направлены в основном на соблюдение статус-кво с вероятным противником – США. Втянувшись в гонку вооружений, которая стала особенно изнурительной к середине 1980-х, СССР играл по чужим правилам, а потому закономерно отставал всё сильнее.

Необходимость перемен была очевидна. Поэтому Михаила Горбачёва, молодого и бодрого (по сравнению с годившимся ему в отцы коллегами по Политбюро), весьма говорливого аппаратчика многие встретили с надеждой. Увы, «выйдя в люди» в хрущёвский период, Михаил Сергеевич прекрасно усвоил демагогические приёмы комсомольского вожака, но существенного практического опыта так и не наработал. К моменту прихода к власти плана реформ у него не было, и быть не могло в силу отсутствия необходимых личных качеств. Зато популизма и откровенной демагогии оказалось выше крыши. «Перестройка», «ускорение», «социализм с человеческим лицом» «больше демократии, больше социализма» - один громкий лозунг сменялся другим… Но доверие населения не только Михаилу Горбачёву, но вместе с ним и ко всей партии падало всё больше.

А в это время самые беспринципные представители партноменклатуры на всех уровнях стали осознавать, что сохранить существующую систему им не по силам. Горе-реформаторы, едва способные к управлению легковым автомобилем, неожиданно почувствовали себя у штурвала пикирующего истребителя. Вывод был самый простой: корабль не спасать, а продать его обломки по сходной цене.

Иными словами, Михаил Горбачёв с компанией усиленно вели подготовку к продаже Родины Западу.

Вот лишь несколько примеров.

Была создана комиссия по реабилитации жертв «сталинских репрессий» (хотя тех, кто пострадал безвинно, реабилитировали еще в 1939-м или в крайнем случае в 1956-м).

Вопреки документально установленным еще в 1940-е годы фактам гитлеровских зверств в Катыни, Михаил Горбачев с «идеологом» Александром Яковлевым возложили ответственность за гибель польских военных на СССР.

Под девизом «демократизации» он же с «дипломатом» Эдуардом Шеварднадзе предали всех союзников Страны Советов в Европе – Эриха Хонеккера в ГДР, Тодора Живкова в Болгарии, Войцеха Ярузельского в Польше, Николае Чаушеску в Румынии…

Наконец, с одобрения генсека была отменена установленная Конституцией руководящая роль КПСС в стране, которая более не претендовала на роль сверхдержавы.

Себе и своим близким «архитекторы перестройки» отводили роль сытой управленческой и бизнес-элиты, не утруждающей себя особыми усилиями.

Как прорывало плотину

Однако расчёт не оправдался. Ситуация зашла слишком далеко. Под шумок «гласности» выползли на поверхность откровенные русофобы и антисоветчики. Мгновенно показали истинное лицо «деятели культуры и искусств», обласканные всеми мыслимыми советскими наградами за верную службу на идеологическом фронте, тот же Никита Михалков... На политическую сцену вылезли персонажи, которым, прежде чем выходить не то что на трибуну, но и попросту из дому, неплохо было бы подлечиться у психиатров – Валерия Новодворская, Владимир Жириновский и прочие «звёзды».

Наивный, доверчивый, не имевший иммунитета от квазидемократической демагогии советский человек внимал речам проходимцев всех мастей. На окраинах (не без помощи «специалистов по национальному вопросу» типа Галины Старовойтовой) вспыхнул воинствующий сепаратизм, а в самой России всё громче стали кричать «Хватит кормить окраины». Разношерстные политические авантюристы принялись спекулировать на самых разных чувствах своих граждан, предлагая утопические и/или мошеннические программы по выводу страны из кризиса: «Я знаю, как спасти Россию за 500 дней» и т.п.

Вырвались на свободу представители дегенеративного искусства, получившие возможность «творить», не опасаясь заключения в дурдом. Ушлая «творческая интеллигенция» смекнула, что чем низменнее страсть, тем проще «срубить на ней бабки» (нагляднейший пример – неплохой в советское время сатирик Евгений Петросян).

«Бизнесмены» же немедленно принялись разворовывать почти не охраняемые склады, и продавать их содержимое: вот он, «свободный рынок»! Во всей этой каше с наслаждением шныряли агенты вражеских спецслужб, о роли которых забывать тоже нельзя (хотя не стоит её и преувеличивать). Начали формироваться и структурироваться националистические силы, где-то становясь в оппозицию к партаппарату (как в Грузии, Таджикистане или Чечне), а где-то формируясь вокруг местного партийного аппарата (Туркмения, Узбекистан, Татария).

Плотину прорвало в январе 1991года. Произошедшие до этого столкновения в Алма-Ате и Тбилиси, Фергане и Сумгаите были лишь первыми каплями, проступившими на поверхность. Поток хлынул в январе 1991года в Прибалтике. Тогда стало ясно, что Союз разваливается на куски. Советское руководство тогда не решилось навести порядок в Латвии и Литве, объявивших себя независимыми государствами. Это был сигнал: можно всем.

«Отделились даже ханты от манси», - насмехался над умирающей страной рьяный на тот момент борец с «совком» Михаил Задорнов.

Под одобрительный хохот собственных граждан страна неслась к гибели.

Союзное руководство стало больше не нужным. Местные элиты, рвущиеся к рулю, были готовы продавать свои страны напрямую: без посредника в лице союзного руководства. А в России к власти несся, сметая всё на своём пути, Борис Ельцин и стоящая за ним группировка полубезумных диссидентов вкупе с жаждущими лёгкой наживы будущими «эффективными менеджерами». Эти ради лёгкой популярности не гнушались ничем. Не было такой антисоветской лжи, которую бы они не поддержали ради минутной популярности, и не было такого антисоветского действия, которое они были бы не готовы сотворить.

Достаточно сказать, что именно Борис Ельцин от имени РСФСР первым признал независимость Литвы. Распад СССР стал неизбежен.

К августу 1991 года центральная власть де-факто утратила не только многие возможности действия, но и лишилась главного. Она в глазах значительного числа своих граждан представлялась совершенно ненужной. Жадные глаза местных царьков и их свит (не исключая и Бориса Ельцина с подручными) уже пожирали государственную собственность, но Союз еще стоял. Дело в том, что 17 марта 1991 состоялся всенародный референдум, абсолютное большинство участников которого высказалось за сохранение СССР.

Чтобы нарушить недвусмысленно выраженную волю советских людей, нужен был очень весомый повод. И он нашёлся. 19 августа 1991 года (подписание нового союзного договора было назначено на 20 августа), к власти попытался прийти ГКЧП – Государственный Комитет по чрезвычайному положению.

ГКЧП: жест отчаяния

Что двигало «путчистами», как называет их «демократическая» пропаганда? В настоящий момент существуют три версии событий.

Ельцинисты привыкли изображать их чудовищами, пытавшимися установить кровавую диктатуру. По этой версии, в случае удачи ГКЧП страна была бы «ввергнута в пучину тоталитаризма». Согласно второй версии, которую всё чаще и чаще втирают нам СМИ, ГКЧП-исты умышленно сорвали подписание Союзного Договора, не то поддавшись на провокацию иностранных спецслужб, не то боясь остаться не у дел после его подписания.

Обе эти версии абсолютно несостоятельны. На версии, предполагающей Союз злом, а добром – ельцинскую «демократию», не стоит останавливаться подробно. Почему не годится версия вторая, которую сегодня любят некоторые околопутинские «соловьи»? Дело в том, что новый союзный договор юридически предусматривал союз суверенных государств (он так и назывался – ССГ). Иными словами, этот договор, что нужен был «новым русским» (казахам, армянам и т.д.) только для пускания собственному народу пыли в глаза (дескать, вот вам результаты вашего референдума), был бы подписан уже 20 августа. Судьба созданного четырьмя месяцами позже СНГ – неработающего и изначально эфемерного содружества – неминуемо ждала бы и несостоявшийся августовский «обновлённый союз». Да, наверно, агония длилась бы несколько дольше, но смогло бы это принципиально повлиять на ситуацию? Однозначно нет.

Посему остаётся версия третья: ГКЧП был последней, отчаянной, обречённой на неудачу попыткой остановить распад Советского Союза. Но, увы, попытка оказалась жалкой. В ночь на 19 августа группа советских руководителей – тех, что не переродились и не желали продавать родную страну ни оптом, ни в розницу - заблокировала отдыхавшего Михаила Горбачёва на даче в Форосе и объявила о введении в стране чрезвычайного положения.

Но было уже слишком поздно. Руководители армии играли в двойную игру. Командование ряда ключевых дивизий перешло на сторону Бориса Ельцина и его команды, с частью которой он сам начнёт воевать через пару лет – с Александром Руцким и Русланом Хасбулатовым. Вскоре к ним перебежали генералы Александр Лебедь и Павел Грачёв. Часть руководства КПСС, комсомола и КГБ уже подготовила себе плацдарм для будущего капиталистического рая, а потому совсем не горела желанием спасать существующий строй, где за злоупотребление служебным положением светила отчётливая перспектива высшей меры наказания. ГКЧП-исты оказались в безвыходной ситуации: подчинённые отказывались выполнять их приказы, а «уважаемые россияне», уже порядком развращённые демагогической телепропагандой, вполне искренне поддерживали Бориса Ельцина, не вполне отдавая себе отчёт в том, что происходит.

Не совсем ясно, на что рассчитывали сами ГКЧП-сты. «Диктаторы», прошедшие Великую Отечественную и потому неспособные стрелять по гражданским, «по своим», потеряли инициативу и наивно проиграли тем, кто «своим» уже не был, зато был готов на всё. Как только они поняли, что власть не упадёт к их ногам сама, что Борис Ельцин (который 19 августа едва не скрылся в американском посольстве) пойдет до конца и сдаваться не собирается, они растерялись. Был ли ГКЧП способен остановить развал Союза? Уже нет. Были ли члены Чрезвычайного комитета честными советскими патриотами, до конца выполнившими свой долг в меру своих сил? Безусловно, да. «Не могу жить, когда гибнет мое Отечество и уничтожается все, что я всегда считал смыслом в моей жизни. Возраст и прошедшая моя жизнь дают мне право уйти из жизни. Я боролся до конца» - написал перед самоубийством Маршал Советского Союза Сергей Ахромеев.

После 22 августа Союз был за считанные недели растащен на куски и разворован местными (а еще вернее сказать – местечковыми) элитами, закрепившимися в «новых независимых» государствах.

Так жить нельзя

Но просто помнить историю мало. Надо уметь проводить аналогии. Сегодняшняя правящая элита деградировала, демонстрируя полную управленческую импотенцию. Ей свойственно это даже в большей степени, чем горбачевскому партхозаппарату. Часто они не менее болтливы и наглы, лживы и лицемерны, чем их предшественники.

«Перестройка» сменилась на «модернизацию», «ускорение» - на «нацпроекты», а масштаб демагогии не изменился. На этом фоне точно так же, как и в конце 1980-х, в людях зреет вполне говорухинское «Так жить нельзя». Безусловно, все прогнило и рассыпается. Безусловно, нужны крутые перемены. И (как и тогда) очевидно, что власть не удержит штурвал, и первыми бросятся ловить его те, кого нельзя подпускать к управлению на пушечный выстрел…

И как в этой ситуации не наступить на те же грабли? Возможно ли вырваться из замкнутого круга? Выход один – вернуться к тому моменту, когда мы, в первую очередь русские и украинцы, предали самих себя и свою державу. Когда купились на чуждые нам фальшивые ценности и пошли по окружной дорожке, ведущий раз за разом к одним и тем же граблям. Нам надо вернуться к этому моменту, осознать содеянное, покаяться и… начать восстанавливать утраченное. Только возвращение к советским ценностям, основанным на вековых традициях братских народов, может сегодня спасти наши страны и ее народ от неминуемой гибели.

Петр Старцев, «Наш Век»