1000 дней войны: как новые технологии завели войну в тупик

Вторжение в Украину ранним утром 24 февраля 2022 года, по задумке российского Генштаба, должно было стать началом стремительной и победоносной операции. Однако спустя 1000 дней в Украине идет медленная и опустошительная война на истощение.

Причины такого положения лежат не только в ошибках, которые допустил российский Генштаб, переоценивший возможности своей армии и недооценивший армию противника, ее размер, боеспособность и готовность воевать.

Есть еще одно важное обстоятельство: большая война в Европе началась в тот момент, когда в военном деле пришла новая технологическая эпоха, которая потребовала прямо по ходу боевых действий менять тактику на поле боя и изобретать приемы и средства для того, чтобы справиться с новыми угрозами.

Русская служба Би-би-си объясняет, какое влияние война в Украине оказывает на военное дело.

Размер имеет значение

Изначальный план России, как отмечается в докладе Королевского объединенного института оборонных исследований (RUSI), скорее всего, заключался в том, чтобы прорваться к украинской столице и захватить ее, а затем завершить войну к августу 2022 года.

Ставка на неготовность Украины к войне, расчет на предательство чиновников и военных, ошибки в количественной и качественной оценке возможностей ВСУ привели к тому, что российская армия сначала не сумела прорваться к Киеву, а затем и вовсе была вынуждена отступить.

Первый российский удар ВСУ смогли выдержать благодаря тактической подготовке войск — начиная с 2014 года украинская армия получала боевой опыт в противостоянии на востоке страны. Кроме того, у ВСУ оставались запасы боеприпасов, вооружений и военной техники, которых хватало для того, чтобы сдерживать российскую армию.

Впоследствии, когда Запад стал поставлять Украине больше вооружений, она смогла провести успешные наступления в Харьковской области и заставить россиян уйти с правого берега Днепра в районе Херсона.

Однако затем Россия провела мобилизацию, набрав более 300 тысяч человек, а затем начала кампанию по привлечению в армию контрактников, подняв выплаты. И повторить успех осени 2022 года, освободив ранее оккупированные территории, ВСУ больше не удалось.

Но спустя 1000 дней после начала войны фактор размера ВСУ продолжает иметь решающее значение. Российская армия наступает довольно низкими темпами именно потому, что численное преимущество, которое у нее есть, не позволяет ей переломить ситуацию. Оно не настолько велико.

Такой низкий темп наступления не может устраивать Москву. За километры захваченной земли приходится платить слишком высокую цену.

В сентябре Русская служба Би-би-си фиксировала в открытых источниках сообщения о гибели в среднем 140 человек в день, в октябре — 152. В эти месяцы наступление России ускорилось.

России очевидно не хватает солдат на фронте, поэтому Министерство обороны и власти регионов поднимают выплаты за заключение контракта — например, в октябре Белгородская область стала предлагать суммарно 3 млн рублей.

При этом, судя по заявлениям украинских и западных источников в прессе, в Курскую область были переброшены военные из КНДР. Другими словами, Москва ищет живую силу для войны везде, где только может.

Проблема флангов

От нехватки солдат на поле боя страдают обе стороны. И эта нехватка проявляется, в частности, в том, что им не хватает сил, чтобы обойти противника с фланга.

Фланговый охват остается одним из главных маневров на поле боя. Но для того, чтобы обойти противника, нужно иметь в его боевых порядках открытый фланг.

Эта линия фронта оказалась слишком плотной, чтобы одна из сторон могла прорвать ее в каком-то месте на всю глубину обороны, и слишком протяженной, чтобы можно было обойти ее — найти у себя резервы для создания ударной группы для прорыва или обхода не может ни одна из сторон.

Последние две попытки обойти противника с незащищенного фланга произошли в 2024 году.

В мае Россия попыталась наступать в Харьковской области, а в августе Украина ударила в незащищенную часть Курской.

Однако ни там, ни там не удалось развить успех хотя бы до оперативного уровня — на глубину нескольких десятков километров. У сторон просто не хватило на это сил. Хотя у обеих армий остаются открытые фланги, противник воспользоваться этим уже не может. Поэтому обе армии в своих операциях ищут слабые места в обороне противника и пытаются прорваться там.

Другой вариант — собрать большую ударную группу и попытаться прорвать оборону в укрепленном месте. В последние месяцы это делает в основном российская армия. И хотя для нее это нередко приводит к большим бессмысленным потерям, ей иногда удается вытеснить ВСУ с позиций.

Технологии, которые меняют войну

Так можно ли, исходя из этого, заключить, что размер армии — главное качество, которое само по себе продолжает обеспечивать победу на поле боя? И да, и нет.

С одной стороны, пехота, военнослужащие на фронте — буквально единственная часть вооруженных сил, которая может удержать захваченную территорию. Все остальные лишь обеспечивают их продвижение.

С другой стороны, вооружения и военная техника оказывают решающее влияние на тактику.

Сейчас в военном деле происходит смена технологического уклада, а война в Украине происходит на стыке двух разных эпох. Тупик, в котором оказались две армии на фронте, во многом стал следствием неготовности этих армий действовать в новой технологической среде.

Позиционная война — состояние, которое не может радовать военных. Война должна быть маневренной, с глубокими прорывами и решительными победами. Тогда она будет менее кровавой, а победа — менее спорной. Позиционный тупик — состояние вынужденное. Он возникает, когда ни у одной из сторон нет решительного преимущества.

Причиной перехода войны в позиционное противостояние осенью 2022 года стало развитие военных технологий, к которому не была готова ни одна из сторон.

Любые новые технологии, появляясь на поле боя, требуют изменения тактики. И часто поначалу они настолько сильно меняют характер войны, что тактику приходится придумывать и отрабатывать на месте, платя за это жизнями солдат.

Так было, например, в Первую мировую войну, когда на поле боя появились высокоэффективная артиллерия, пулеметы, танки и аэропланы. Со временем армии разных стран научились использовать эти вооружения с наибольшей эффективностью. Кроме того, они отработали приемы противостояния.

В нынешней войне такими технологиями стали интернет, средства технической разведки и целеуказания, беспилотные аппараты, высокоточное оружие. Подходы, разработанные для войны конца XX века, больше не годятся для войны в XXI веке.

Сейчас почти невозможно собрать ударную группировку для прорыва фронта так, чтобы ее размеры и местонахождение не вскрыл противник. Поражение вскрытой при помощи разведывательного БПЛА цели может произойти через считанные минуты.

Колонну бронетехники можно потерять еще на этапе развертывания в боевой порядок перед атакой — были случаи, когда такие колонны уничтожались FPV-дронами.

Информация на поле боя может оказаться перед глазами штабных офицеров через секунды, либо вообще в режиме реального времени.

Боевые корабли в открытом море не раз становились жертвами безэкипажных катеров стоимостью в сотни, а то и десятки тысяч долларов.

Существует ли «чудо-оружие»?

Технологии действительно меняют войну очень сильно, однако часто первое практическое применение нового оружия создает ложный образ его «непобедимости» просто потому, что к нему никто не был готов.

Появление в воздухе летательных аппаратов — аэропланов и цеппелинов — в Первую мировую войну настолько впечатлило военных мыслителей, что после нее во многих странах военные были убеждены, что войну можно выиграть одними бомбардировщиками.

Однако Вторая мировая доказала, что даже жестокие ковровые бомбардировки не способны сами по себе привести к победе. Например, США и Великобритании не удалось разрушить германскую военную промышленность — как впоследствии писал в мемуарах рейхсминистр вооружений Германии Альберт Шпеер, с 1941 года к июню 1944 года производство вооружений возросло более чем в три раза. То есть в самый пик бомбардировок германская промышленность работала эффективнее, чем в сравнительно спокойное время.

Кроме того, в ответ на появление бомбардировщиков конструкторы стали разрабатывать истребители и зенитную артиллерию. И первым сражением, которое проиграла Германия, в результате стала «Битва за Британию», которая разворачивалась в воздухе.

В Первую мировую войну пулеметы и гаубицы, стрелявшие с закрытых позиций, наносили слишком сильный урон атакующим волнам пехоты, делая невозможными атаки.

После ее окончания были разработаны новые формы наступления, в том числе германский «блицкриг» (концепция скоротечной войны) или советская концепция глубокого удара (тактика глубоких операций с прорывом фронта была разработана в 1930-х годах). Использовались другие способы прорыва фронта с применением новых вооружений — танков, самолетов.

Сейчас многие новые технологии на войне кажутся настолько эффективными, что создается впечатление, будто им невозможно быстро найти противодействие.

Украинские морские дроны, например, смогли добиться того, что российский Черноморский флот перешел из Крыма на более удаленные базы.

Комбинированные российские удары беспилотниками, крылатыми и баллистическими ракетами с использованием множества ложных целей трудно отбивать, и это в любом случае требует больших затрат на организацию противовоздушной обороны.

Ложные цели — дроны, сделанные по упрощенной схеме, которые летят так же, как и боевые, но при этом не несут заряда. Отличить их от боевых можно, но это требует опыта и времени, которого во время налета часто не хватает. В результате на такие ловушки тратятся зенитные ракеты.

Как написало агентство Associated Press, в последние недели российские войска буквально заполнили небо над Украиной такими беспилотниками, вместе с которыми запускаются боевые «Шахеды».

На сухопутном театре FPV-дроны чрезвычайно затрудняют логистику — они могут парализовать снабжение части, уничтожая любой транспорт в ближнем тылу.

Применение разведывательных спутников и дронов в комбинации с высокоточными ракетами может повысить эффективность ударов во много раз. Когда летом 2022 года в Украину стали поставлять американские ракеты GMLRS, то их первыми жертвами стали российские склады, что сильно осложнило действия российской армии.

Каждый из этих факторов сам по себе не может осложнить положение на фронте настолько, чтобы образовался позиционный тупик, но суммарно они повышают цену, которую платит атакующая сторона, настолько, что у нее просто не хватает средств для наступления.

И сейчас фактически единственным способом вести боевые действия на море и на суше является такое количественное превосходство, которое будет покрывать издержки противостояния качественно новым средствам войны.

Другими словами, нужно накопить так много войск, чтобы противник, вскрыв расположение ударной группировки, просто не успел подтянуть резервы, а средства поражения не смогли сильно проредить боевые порядки наступающих.

Однако это не значит, что так будет всегда.

Война будущего

Тот позиционный тупик, в котором оказались российская и украинская армии, требует пересмотра подходов к ведению войны. Эти подходы должны включать как военно-технические, так и тактические нововведения.

Они уже появляются. C беспилотниками борются при помощи портативных или стационарных систем радиоэлектронной борьбы, блокирующих радиосигнал, после чего дрон теряет связь с оператором.

Противостояние дронов и РЭБ можно описать как эволюцию щита и меча — в ответ на совершенствование одного другой получает новые свойства.

В последнее время над полем боя появились дроны, которые управляются по оптоволоконному проводу, то есть не используют радиосвязь. Разрабатываются аппараты, которые применяют машинное зрение — таким беспилотникам вообще не нужна никакая связь с оператором, они сами выбирают цель для атаки.

С разведывательными БПЛА, которые наводят удары артиллерии и ракет, стали бороться при помощи дронов-перехватчиков. В небе уже происходят воздушные бои беспилотников.

На море во многих странах создают разведывательные и ударные комплексы, в задачу которых входит охрана кораблей от морских дронов.

Однако, вероятно, настоящая революция в военном деле произойдет только с массовым появлением на войне систем под управлением искусственного интеллекта.

Уже сейчас его применяют при анализе массивов данных со спутников, искусственный интеллект управляет экспериментальными истребителями — развитие боевой авиации уже откровенно тормозят возможности человеческого тела.

Сейчас распространение ИИ ограничивается возможностями аппаратуры — емкостью аккумуляторов, защищенностью и скоростью каналов передачи данных, устойчивостью аппаратуры к перегрузкам.

Однако над решением этих вопросов активно работают во всем мире, и по мере их решения будут появляться и новые боевые системы, и новая тактика, которая, вероятно, менее всего будет похожа на «мясные штурмы», которые сейчас происходят в Украине.

bbc.com