Что скрывается за дымовой завесой мифов о войне? Часть 2

Обозреватель

Часть 1

Миф о преимуществе Гитлера в живой силе и вооружениях особенно живучий и массовый. Он опровергнут выше. Добавлю только факты о двух услугах Сталина гитлеровцам перед войной.

В нарушение Версальского договора Сталин обеспечивает фашистскую Германию стратегическим сырьем для изготовления оружия до самой войны. До утра 22 июня 1941 года «с наших западных приграничных железнодорожных станций отправляли в Германию эшелоны с пшеницей, мукой, сахаром, салом, маслом, мясом, железной и марганцевой рудой, металлопрокатом, медью, свинцом, алюминием, электропроводкой и кабелем, каучуком, нефтью, бензином, керосином и другими товарами и материалами. Все это аккуратно доставлялось Гитлеру и поездами, и пароходами. Только с 1 января по 31 мая 1941 года СССР отгрузил в Германию 307 тысяч тонн нефтепродуктов, 654 тысячи тонн зерна, 7700 тонн меди, 68 тысяч тонн марганцевой руды, 78 тысяч тонн фосфатов, 1076 килограммов платины» (В.Фалин. «Второй фронт». — М., 2001, с. 215).

В выступлении на секретном совещании высшего генералитета вермахта в Оберзальцбурге 22 августа 1939 года Гитлер, объявляя свое намерение напасть на Польшу, цинично успокаивал собравшихся: «Франция и Англия Германию не атакуют, они не выйдут за пределы блокады. А у нас против этого — наша автаркия (самодостаточность. — Ф.М.) и русское сырье» («Тайны истории». — М., 1996, с. 95).

Сталин учит высших офицеров вермахта (в частности Гудериана) перед войной, а командный состав Красной армии уничтожает репрессиями. Из пяти маршалов расстреляны три, из 11 замов наркома обороны были уничтожены все 11, а из 85 членов высшего военного совета — 76. В боях с фашистами мы потеряли 600 генералов, а Сталин репрессировал и расстрелял втрое больше высшего командного состава Красной армии генеральского уровня. Были расстреляны все руководители нашей разведки и большинство резидентов. «Накануне войны, только в 1940 году, количество новых назначений командиров составило 246626, или 68,8% от штатной численности» (Ю.Горьков. «Кремль. Ставка. Генштаб». — Тверь, 1995, с. 52). Как следует из этой ужасающей статистики, то, что Сталин сделал с армией, равнозначно только большой военной катастрофе. Естественно, уничтожение и замена лучших военных кадров Красной армии не могли не вызывать у руководства фашистского рейха ощущения большого удовлетворения. Как свидетельствовал на Нюрнбергском процессе генерал-фельдмаршал В.Кейтель, многие немецкие генералы предостерегали фюрера от нападения на СССР, считая Красную армию весьма сильным противником. Однако Гитлер был иного мнения. «Первоклассный состав высших советских военных кадров, — заявил он тому же Кейтелю, — был истреблен Сталиным в 1937 году. Таким образом, необходимый ум у подрастающей смены еще пока отсутствует» (Г.Куманев. «22-го на рассвете...». — Газ. «Правда», 22 июня 1989 г.)

Но, несмотря на эти услуги Гитлеру, по данным историка

К.Александрова, которые приводит Чубайс, Красная армия только в западных областях обладала почти шестикратным количественным превосходством в бронетехнике, таким же в авиации и полуторакратным в артиллерии. Уничтожить ее могло только внезапное нападение, о котором шла речь выше.

Миф о недостаточной помощи союзников также развеивается убедительными аргументами И.Чубайса. Без их боеприпасов, самолетов, тягачей-студебеккеров, сукна и тушенки, особенно в 1941—1942 гг., нам было бы не до шуток. В 1943—1945 гг. большинство наших пехотинцев были одеты в шинели из американского сукна, а ботинки почти все носили американские.

Вот неполный перечень материалов и оружия, отправленных Советскому Союзу с 7 ноября 1941 г. по 20 сентября 1945 г. только из США: 14795 самолетов, 7556 танков, 51503 джипа, 375883 грузовика, 8071 тягач, 8218 зенитных пушек, 131633 автомата, 313650 тонн взрывчатки, 1981 паровоз, 11125 товарных вагонов, 90 транспортных судов, 105 кораблей противолодочной обороны, 197 торпедных катеров, 4062000 тонн пищевых продуктов, 2540000 тонн стального проката, 2422000 тонн горючего, 764000 тонн химикатов, 3786000 шин и 15417000 пар армейской обуви (журнал «Америка», 1985, сентябрь, №346, с. 18).

И добавлю: если бы США не объявили войну Японии, не пришлось ли бы и нам воевать на два, а то и на три фронта? И что из этого бы получилось, учитывая «военные таланты» генералиссимуса? Хотя не следует забывать и слова Г.Трумена о том, что Америке следует помогать Сталину, если будет побеждать Гитлер, и фюреру, если будет побеждать вождь, чтобы воюющие страны как можно больше обескровили и ослабили друг друга. Американцы и штурм Берлина подарили Сталину, безжалостно и совершенно бессмысленно положившему на его улицах десятки тысяч наших воинов.

Миф о предательстве неосталинисты афишировать не любят, разве что истерически и безапелляционно именуя Власова и Бандеру фашистскими прихвостнями. Но нужно отдать должное мужеству И.Чубайса, пытающемуся дать объективный анализ национальным движениям во время войны. Впрочем, явление, которое замаскировано простым и обвинительным словом «измена», далеко не простое и не однозначное.

В предатели записали и миллионы военнопленных, которых сначала подставили под «внезапное нападение», потом загоняли в гитлеровские «котлы», позже — под дула смершевских заградотрядов, а после освобождения из оккупации, полуголодных, без обмундирования, почти безоружных и неподготовленных 17-18-летних ребят гнали в первых рядах на вражеские окопы и дзоты.

В изменники попали и те, кто встречал немцев хлебом-солью. А что же делать людям, истязаемым революционным террором, гражданской войной, голодоморами, раскулачиванием, репрессиями, массовыми расстрелами заключенных в первые дни войны в Западной Украине? Они же думали, что встречают освободителей от большевистского господства. Предателями были объявлены целые народы (советские немцы, крымские татары, чеченцы, ингуши, калмыки, кабардино-балкарцы и другие). Без суда и следствия их лишали родины и высылали в Сибирь и Казахстан, где они массово гибли от холода и голода. В то же время представители этих национальностей храбро дрались на всех фронтах против захватчиков. Кто же кого предавал? Только за это истязание целых народов (напомним еще и расстрел 21 тысячи пленных польских солдат) Сталина следовало привлечь к Нюрнбергскому трибуналу.

В самые страшные предатели у сталинистов записаны власовцы и бандеровцы, мстившие за кровавые преступления большевистского режима и отстаивавшие национальную свободу с оружием в руках. Когда Бандера убедился, что гитлеровский режим такой же кровавый и тоталитарный, как и большевистский, он направил Украинскую повстанческую армию против него.

И.Чубайс также поднимает четыре проблемы, «которые вообще не называются, остаются нерешенными или решаются сомнительным образом. До сих пор не понятно — планировал Сталин начинать войну первым или нет? Как вели себя наши военные на занятых ими немецких территориях и почему так происходило, мы не разобрались. Почему наши ветераны живут несравнимо хуже ветеранов-побежденных? ...Участники войны прошли через самые тяжелые испытания, но они жили в государстве, в котором отвечать на такие вопросы, да и задавать их, было слишком сложно. Они не передали нам свой опыт!»

Мой опыт подростка на оккупированной территории, опыт юноши, освобождавшего Украину от Донбасса до Карпат, опыт общения с ветеранами, изучение мемуарной литературы и исторических источников в течение всей жизни позволяет размышлять и над этими вопросами.

Если бы Сталин затевал войну первым в таком плане, чтобы «освободить» Европу, то он обязательно должен был это сделать или осенью 1939-го, или летом 1940 года. Ведь к концу боев в Польше в сентябре 1939 года немецкая артиллерия оказалась без снарядов, авиация — без бомб, танки — без горючего, пехота — без патронов. Почти в столь же беспомощном положении оказались фашисты и после разгрома Франции в конце июня 1940 года, когда она агонизировала в руинах, а Англия после потерь у Дюнкерка была также без оружия и боеприпасов. В столь благоприятных условиях десятки тысяч танков и самолетов Сталина, многомиллионная Красная армия с неисчерпаемыми запасами горючего, боеприпасов, техники и кавалерии молниеносно, в течение одного-двух месяцев оказались бы не только в Берлине, Риме, Париже, но и Афинах, Мадриде, Лиссабоне и, конечно же, в Стамбуле, на Босфоре и Дарданеллах, куда так упорно стремился еще Петр І, а особенно Екатерина ІІ.

Сталин менее всего заботился об интересах трудовых масс. Человеку, убивавшему народ страшными голодоморами, бесконечными репрессиями и террором, загнавшему цвет русской, украинской науки и культуры, лучших представителей других народов в тюрьмы и концлагеря, насаждавшему самый ужасный вид рабства и крепостничества крестьян, задушившему свободу и волю, были нужны слепые холуи-исполнители его замыслов, а не народ-хозяин своей судьбы, который мог постоять за себя. Сталину не были нужны ни молниеносная победа над фашизмом, ни освобождение народов Европы. Главной сверхтайной целью была затяжная и кровопролитная мировая война.

Гитлеру и нацизму тоже не была нужна легкая и быстрая победа. Фюреру, как и вождю Сталину, было необходимо то, что они гениально и сотворили: массовое истребление народов, и особенно славян, немцев, евреев и других, живших в СССР, Германии и Европе. Именно это мое невероятное предположение объясняет целый ряд странных решений Гитлера. Он не добивает англичан у Дюнкерка, не перекрывает им доступ к нефти Ближнего Востока, тормозит производство собственных реактивных истребителей, не распускает колхозы, не создает независимые Белоруссию и Украину, что привело бы к развалу Советского Союза и быстрому поражению Сталина, снимает танковую армаду Гудериана, который был готов взять Москву, а в последние дни войны отдает приказ... затопить немецких стариков, женщин и детей в берлинском метро.

О поведении советских и немецких солдат на оккупированных (освобожденных) территориях. Обманутые геббельсовской и советской пропагандой, они были настроены на жестокое отношение к врагу, где бы он ни находился. Но, слава Богу, пропаганда и жизнь не тождественны. По обе стороны фронта были и люди, и изверги. Людей — значительно больше. Я пережил нападки наших «знатоков» войны за то, что в своих книгах привел несколько фактов гуманного отношения к местному населению солдат вермахта, которые были расквартированы на донецких хуторах. Ведь наша пропаганда вбила в голову не одному поколению примитивную логику: немцы — это фашисты, а фашисты — это звери. То же делали и с немецким народом, которому внушали: советские люди — это большевики, а большевики — это палачи царской семьи, интеллигенции, религиозных деятелей, казачества, крестьян, которые и весь мир грозятся «разрушить до основанья».

Два последних вопроса Игоря Чубайса можно объединить в один: почему побежденные живут лучше и объединяются, а победители — хуже и разъединяются? Назову лишь несколько важных, по моему мнению, причин.

Во-первых, немецкий народ осудил нацизм, его преступления и попросил прощения у других народов, потому он и принят в объединенной Европе. Мы же свой путь осуждения большевистско-сталинского режима так и не прошли до конца. Мало того, не отмежевавшись от преступлений сталинизма, Горбачев, вольно или невольно, народный архетип подсознательной ненависти к сталинскому террору и репрессиям перенес на поколение коммунистов, поверивших Хрущеву и пытавшихся строить лучшую жизнь для страны и людей. Старая элита оказалась дискредитированной, а новая — неопытной. Молодые политики забывают, что когда, например, отрицают право украинского народа почтить память жертв большевистско-сталинского геноцида, потому что пострадали не только украинцы, они невольно подыгрывают сталинизму. Так же можно сделать упрек евреям по поводу Холокоста: ведь Гитлер истреблял и другие народы. Но евреи не обращают внимания на такие ограничения своего права и за непризнание Холокоста решительно преследуют по закону.

Во-вторых, стратегия перестройки одной шестой части суши имела два сценария: революционный — югославский и эволюционный — китайский. Ельцин в амбициозной борьбе за власть с Горбачевым избрал революционный (со стрельбой в Москве и Чечне) развал Союза и очень зависимых «независимых» экономик стран СССР. «Перестройка» скатилась к «катастройке», демократия стала напоминать охлократию, приватизация — прихватизацию с расслоением на очень малое количество очень богатых и огромное количество очень бедных. Воцарились не Закон и мораль, а «кошелек или кулак».

Самое страшное — это развращение молодежи. Идет тотальная подмена: труда — на дармовщину, дела — на гулянки, любви — на секс и порнографию, здоровья — на курение, пьянку, казино и наркотики.

И это происходит в стране, давшей миру выдающегося педагога Антона Макаренко, который, опираясь на трудовую народную педагогику в своих сельских и городских исправительных учреждениях Полтавщины и Харькова, добился безрецидивного перевоспитания бывших убийц, бандитов, грабителей и насильников.

В-третьих, нельзя понимать независимость как самоизоляцию страны, которая ведет к упадку, в частности, экономики. Кажется, мы это уже поняли и начали стремиться: кто — в единое экономическое пространство (ближнее зарубежье), кто — в Евросоюз, кто — в НАТО (дальнее зарубежье). Плохо только, что, словно лебедь, рак и щука, никак не договоримся — с кем объединяться в первую очередь и в какой последовательности? Мой категорический совет политикам: с кем бы мы ни решили сотрудничать — делать это следует не вопреки России, а вместе с ней или при ее поддержке. Это касается и всех славянских народов, стран СНГ и мира. Потому что раздоры, беспорядки и беззаконие — самая лучшая почва для появления неофашизма и неосталинизма в любом государстве.

Итак, подытоживая, следует приветствовать появление среди российских исследователей и политиков людей, пытающихся беспристрастно разобраться в событиях нашей общей истории, как это квалифицированно и мужественно делает российский философ Игорь Чубайс. В этой статье я пытался не только подтвердить, но уточнить и дополнить его рассуждения по поводу мифов вокруг Второй мировой — Великой Отечественной войны. В частности: по поводу жертв, принесенных на алтарь победы; по поводу крупнейшей и решающей Киевско-Полтавской битвы, которая, хотя и была проиграна, но спасла Москву, сорвала блицкриг и сделала невозможной войну на три фронта — против Германии на Западе, Японии — на Востоке, Турции — на Юге; по поводу преступлений большевизма, которые столь ужасающе повлияли на боевой дух народа и армии, что нас пришлось не только загонять в колхозы, бараки индустриализации или ГУЛаг. Нас загоняли на войну, подставили под разгром и плен в первые дни войны, подпирали пулеметами заградотрядов и все равно получили многотысячные освободительные антисталинские армии в России и Украине.

А что касается празднования очередной даты окончания Второй мировой —Великой Отечественной войны, то можно поставить коллективный памятник неизвестным солдатам не только народов бывшего СССР, но и американским, английским, немецким, итальянским, польским, французским, японским, китайским, индийским, канадским, австралийским, югославским, румынским, венгерским — как минимум. В знак примирения и в качестве напоминания о том, что такая беда больше никогда не должна повториться.

Поэтому в завершение хочу отметить: пришло время братания ветеранов, обманутых тиранами. Братание во имя мира, во имя будущего наших внуков и правнуков. В какие бы одежды ни облачались слуги сатаны наподобие Гитлера и Сталина, им не истребить надежду всех людей мира быть братьями.

Пришло время ныне здравствующим объявить войне, ее организаторам и поджигателям — анафему! Отныне и на веки вечные...