Узаконенное беззаконие в России

ИноСМИ

 

Положит ли Дмитрий Медведев конец позору судебной ветви власти в России, или закон и дальше будет выгибаться под всеми возможными углами из соображений личной мести?

 

Принято считать, что в цивилизованных странах журналисты погибают только в войнах и прочих вооруженных конфликтах. Если же бизнесмен оказывается в тюрьме, то только после того, как будет доказана его вина в совершении преступления. В России, однако, все обстоит иначе, хотя Владимир Путин однажды провозгласил, что в этой стране царит 'диктатура закона', а нынешний президент Дмитрий Медведев вскоре после вступления в должность пообещал бороться с 'правовым нигилизмом'.

 

Из двухсот пятидесяти журналистов, погибших в России после окончания коммунистической эпохи, сто пятьдесят были убиты во время освещения нормальных сюжетов мирного времени. Михаил Ходорковский, предприниматель, осмелившийся бросить вызов властям и накопить, помимо финансового, большой политический капитал, угодил в тюрьму на долгие годы.
 

Звучит по-советски? Так это и есть по-советски. Конечно, многое изменилось, ведь при коммунизме инакомыслия вообще почти не было, а теперь в сети Интернет и в мелких СМИ (например, в 'Новой газете') вовсю кипит общение без всякой цензуры. Но есть и кое-что общее между теми временами и современностью: определенные преступления государство не расследует, а только делает вид. И, как и прежде, нам остается лишь подозревать государство в причастности к убийствам и якобы случайным тюремным приговорам, ибо улик мало, а следствие велось спустя рукава. Одно остается неизменным: при любом режиме власть в России смертельно боится критики и требует, чтобы недовольные молчали.

 

Для журналистов платой за скептицизм, расследования и предприимчивость слишком часто оказывается смерть. Список жертв включает и такие громкие имена, как редактор Forbes Russia Пол Хлебников и репортер 'Новой газеты' Анна Политковская, и менее известные, например, Фират Валеев, редактор 'Вечернего Нефтекамска' - газеты, выходящей в богатой нефтью республике Башкортостан.

 

Поражает разнообразие причин смертей: огнестрельные ранения, авто- и авиакатастрофы, удары кухонным ножом и арматурой и даже 'случайные' падения и 'самоубийства'. Погибают журналисты везде: от Москвы до Владивостока. Большая часть дел закрывается со стандартной бюрократической формулировкой: 'Подозреваемых не найдено'. Иногда подозреваемых находят, но даже в таких случаях в официальном заключении говорится: 'Террористического акта не было, был несчастный случай'.

 

Московская правозащитная организация 'Фонд в защиту гласности' составила список разъяснений, данных правоохранительными органами касательно случаев гибели журналистов за последние несколько лет. Изучение списка помогает составить представление о враждебном и подозрительном отношении к журналистам:

 

а) журналисты - самая скандальная группа граждан;

 

б) они много пьянствуют и изменяют супругам;

 

в) у них раздутая самооценка и они часто предаются сексуальным извращениям;

 

г) им плевать на правительство, высшим авторитетом они считают самих себя;

 

д) они небеспристрастны и подыгрывают оппозиции;

 

е) они постоянно являются везде, где начинаются общественные беспорядки, и никогда нет ни времени, ни возможности отличить их от участников;

 

ж) журналисты называют свою надменность достоинством, а свое нездоровое любопытство пытаются выдать за профессиональную въедливость.

 

Что ж, нет ничего удивительного в том, что такие громкие дела, как убийства Хлебникова и Политковской, остались нераскрытыми, даже несмотря на наличие множества подозреваемых и проведение нескольких судов. По сути дела, этих журналистов посмертно обвинили в собственной гибели. Политковская напрасно осмелилась копаться в связях Кремля с чеченскими боевиками, а что касается Хлебникова, то иностранцам вообще не положено интересоваться внутренними делами российской политической сцены.

 

Разумеется, судебная власть в России может работать с большим рвением, но только когда есть мотив (пусть и извращенный). Так, в декабре прошлого года призванный виновным в убийстве и изнасиловании полковник Юрий Буданов был освобожден, отбыв только половину срока, данного ему за изнасилование и убийство восемнадцатилетней чеченки Эльзы Кунгаевой. Спустя месяц адвокат семьи Кунгаевых Станислав Маркелов, попытавшийся оспорить помилование Буданова, был застрелен на улице в Москве вместе с молодой журналисткой из 'Новой газеты' Анастасией Бабуровой.

 

С другой стороны, хотя Буданова выпустили раньше срока, бывший олигарх и основатель нефтяной компании ЮКОС Михаил Ходорковский и его коллеги годами сидят за решеткой, страдая от произвольно вынесенных приговоров по обвинению в уклонении от налогов.

 

Торжественные речи Медведева о святости закона вкупе с его юридическим образованием сперва наводили на мысль о том, что он, возможно, прекратит вендетту, начатую государством против Ходорковского и всех, кто был ему близок. То, что новый президент после убийства Анастасии Бабуровой встретился с работниками 'Новой газеты', а также его встреча с представителями видного правозащитного общества 'Мемориал' и принятое им решение помиловать юриста ЮКОСа Светлану Бахмину, укрепило надежды на лучшее.

 

Впрочем, к большому сожалению, поиск заказчиков убийства Хлебникова все еще далек от завершения благодаря лени и неторопливости российских властей.

 

Ясно то, что оценивать Медведева как президента будут именно по тому, насколько успешно он справится с этими задачами. Будет ли он терпеть и одобрять определенные наклонности премьер-министра Владимира Путина - от его презрения к журналистским расследованиям и проводящим их журналистам до пренебрежительного отношения к свободе предпринимательства и успешным предпринимателям - или же Медведев готов положить конец этому позору судебной ветви власти?

 

Пока что Медведев почти ничего не сделал с правовым нигилизмом, против которого сам высказывался. Более того, учитывая, что за люди сейчас заправляют в Кремле, Россия сильнее чем когда-либо страдает от раздвоения личности, синдрома, который как бы символизирует ее национальный символ - двуглавый орел. А значит, на закон мало надежды, и снова Россию ждет диктатура, и снова это будет диктатура, основанная на произволе власти и на личной мести.

 

Нина Хрущева, "Forbes", США