Российская версия Второй мировой войны

ИноСМИ

С приходом к власти Владимира Путина в России была запущена новая историческая политика, эффективность которой призвана усиливать чрезвычайно агрессивная историческая пропаганда. Российская историческая политика в первую очередь находит свое отражение в выступлениях российских политиков по случаю различных исторических праздников. Среди этих событий одним из важнейших является 9 мая, которое в Российской Федерации (так, как это было и во времена Советского Союза) отмечается как День Победы. Помимо многочисленных высказываний российских политиков можно также заметить активное участие российской стороны в разворачивающихся на международной арене исторических дискуссиях, и это участие усиливается. Активизацию исторической политики можно было также заметить, читая появившиеся за последние годы ключевые государственные документы Российской Федерации, в особенности, фигурировавшие там фрагменты, касающиеся российской истории. Достаточно вспомнить об утвержденной Дмитрием Медведевым 12 мая 2009 года Стратегии национальной безопасности, в которой попытки пересмотра роли и места России в истории оцениваются как угроза для этой безопасности. Другим проявлением новой исторической политики Кремля является создание различных институтов и центров, непосредственно занимающихся областью прошлого. Одним из важнейших была созданная в мае 2009 года Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории, вредящим интересам России. Всем этим действиям сопутствовала усиливающаяся историческая пропаганда, в которой помимо российских историков и журналистов были задействованы многие ведомства, включая российские спецслужбы. Осязаемым проявлением этой пропаганды были агрессивные кампании 2004-2005 и 2008-2009 годов, направленные в том числе и на Польшу. Целью первой было противостояние попыткам подвергнуть сомнению освободительный характер наступления Красной армии в 1944-1945 годах и приписать СССР долю ответственности за развязывание войны. Целью второй было, в частности, упреждение международной дискуссии о союзе Третьего рейха с СССР, которая могла начаться в связи с годовщиной начала войны и мероприятиями по этому поводу в Польше.

Вторая мировая война в российской политике и исторической пропаганде 

В российской политике и исторической пропаганде одно из важнейших мест занимает Вторая мировая война. В действующей российской версии войны мы имеем дело с ее давним советским образом – Великой Отечественной войной, которая началась 22 июня 1941 года нападением Германии на СССР, а завершилась 9 мая 1945 года повторенной во второй раз безоговорочной капитуляцией Третьего рейха. Таким образом историю Второй мировой войны в Кремле сократили до четырех лет, забыв, что она началась с немецкого нападения 1 сентября 1939 года на Польшу, к которому присоединился Советский Союз. В нынешней кремлевской версии Второй мировой войны нет также речи ни о военном нападении СССР на Финляндию в ноябре 1939 года, ни о советских территориальных приобретениях периода до начала войны между Советским Союзом и Третьим рейхом. Самое же главное в российской версии – это то, что, по мнению Кремля, Красная армия принесла Европе свободу, освободив при этом многие страны и народы от гитлеровского ярма. Это, пожалуй, самый важный канон Второй мировой войны, оспаривание которого считается в Кремле нарушением российских великодержавных интересов. В кремлевской версии важна также интерпретация причин начала войны и событий 1939-1941 годов. Советский Союз преподносится как единственное государство, которое последовательно стремилось предотвратить развязывание войны. В представлении Кремля это не удалось только потому, что никто тогда не был в состоянии создать устойчивый союз с СССР, нацеленный на сохранение мира в Европе. Пакт Молтова-Риббентропа, который в Польше считают источником войны, представляется Кремлю малозначимым экстренным шагом, который дал Советскому Союзу время подготовиться к войне с Гитлером, оказавшейся, впрочем, победной.

Согласно нынешней российской интерпретации, у СССР не было планов занимать Восточную Европу, а Красная Армия вошла в 1939 году в Польшу только потому, что ее территория уже не находилось под польским управлением, и иначе она не смогла бы остановить Гитлера. Впрочем, Польша в российской версии войны не является государством, которое несло на себе тяготы войны с гитлеровской Германией. Может даже сложиться впечатление, что мы присоединились к этой войне лишь в 1943 году, когда в СССР была сформирована польская дивизия, и когда она провела свой первый бой под Ленино. В российской версии Второй мировой войны нет сентябрьской кампании, борьбы польских формирований на западе, заметного участия польских летчиков в воздушной войне за Великобританию, вообще нет Польского подпольного государства и его Армии Крайовой. Польское участие в войне могло быть только под боком СССР, для другого нет места.

Политические цели российской истории 

Путин – ученик советских историков-марксистов. Он полностью принял их определение, гласящее, что «история – это политика, обращенная в прошлое». Он активно и очень эффективно использует это определение на практике. Российская политика и историческая пропаганда такой версией Второй мировой войны шлет одно принципиальное послание: это мы дали Европе свободу, это мы освободили Европу из-под  гитлеровского ярма. Это послание в первую очередь адресовано странам Восточной и Центральной Европы, от которых Кремль ждет как минимум слов благодарности за советское освобождение. Таким образом, Путин ставит центрально-европейские государства, в том числе Польшу, в роль политического подчиненного Российской Федерации, а Кремль пытается создать асимметрию в отношениях с этими странами.

Все указывает на то, что Россия и дальше будет использовать исторические инструменты, в особенности такие удобные, как Вторая мировая война. Она будет делать это, чтобы воплощать в жизнь свои великодержавные цели в данной части региона. А также она всегда будет «охлаждать» отношения с теми центрально-европейскими государствами, которые будут пытаться вести собственную историческую политику и возвращать правду о своем прошлом, в первую очередь периода Второй мировой войны. Так в течение нескольких лет было в отношениях с Польшей. Для Путина историческая политика Леха Качиньского, несомненно, представляла угрозу. Воплощаемый покойным Лехом Качиньским проект Музея Варшавского восстания и масштабное празднование 60-ой годовщины этого события положили начало международной дискуссии о фактическом отношении СССР к Польскому подпольному государству и его борьбе за государственный суверенитет и независимость народа. Для россиян – это самый тревожащий момент: начало такого рода дискуссии на международной арене не только угрожает российской мифологии Великой Отечественной войны, но и в целом может осложнить Кремлю ведение политики при помощи истории.

Лешек Петшак, "Nasz Dziennik", Польша