Уроки и отголоски "арабской весны"

Инопресса

Авторитарные правители Северной Африки и Ближнего Востока, трон под которыми зашатался, пытаются выдать народные восстания за иностранный заговор, при этом США и ЕС опасливо смотрят на революции, которые на определенном уровне продвигают ключевые западные ценности, пишут СМИ. Отголоски революций дошли даже до среднеазиатских диктаторских режимов. Может ли "турецкая модель" стать образцом для Египта и остальных арабских стран?

Для Запада "арабская весна" - хорошая и дурная новость сразу, утверждает обозреватель Financial Times Гидеон Рахман. "Хорошая новость в том, что это арабский 1989 год. А дурная - в том, что мы выступаем в роли Советского Союза". Автор признает, что сравнение гипертрофированное, "но параллели достаточно верны для того, чтобы понять, почему США и ЕС опасливо смотрят на революции, которые на определенном уровне продвигают ключевые западные ценности".

Многие коррумпированные и авторитарные режимы Ближнего Востока, которые сейчас зашатались, опирались на поддержку Запада, и ее прекращение со стороны сверхдержавы способствовало тому, что ситуация изменилась не в пользу режима, а по всему региону распространились волнения, считает автор. Америка, как и СССР в 1989-м, поступила благородно, но, вновь как СССР, опасается утратить могущество в традиционной сфере влияния. Сходная дилемма стоит в Северной Африке перед европейцами.

Тегеран и руководство "Аль-Каиды" тоже пытаются повлиять на события в арабском мире. "Иранцы увидят шансы в Бахрейне и Саудовской Аравии, но будут очень опасаться волнений в собственной стране и угроз для правительства Сирии, одного из своих ключевых союзников в регионе", - отмечает автор.

Для Америки волнения в Саудовской Аравии и усиление "Аль-Каиды" или Ирана - худший кошмар, зато приход к власти умеренных сил в Сирии и Иране - голубая мечта. "Израильтяне, успокоенные исчезновением своих главных врагов, согласятся на создание жизнеспособного палестинского государства", - полагает автор. Эти и другие сценарии, благоприятные для Запада, не невозможны, "но рассчитывать на них никто не должен", резюмирует Рахман.

Уильям Добсон в блоге The Washington Post называет конспирологические теории последним прибежищем диктаторов. На прошлой неделе президент Сирии Башар Асад присоединился к череде арабских правителей, прибегших к подобной риторике: в чрезвычайно ожидаемой речи, так ничего и не прояснившей, он заявил о теории заговора - как ранее делали Бен Али, Хосни Мубарак, Абдалла Салех и Каддафи.

"Оказавшись под нарастающим давлением общественности, требующей политических реформ, арабским автократам приходится обращаться к самым отчаянным аргументам, чтобы объяснить соотечественникам причины хаоса". Боясь признать истинные корни революций, диктаторы пытаются выставить мирных протестующих в неверном свете, пишет автор. Не так давно пытались осудить народное восстание как иностранный заговор власти стран, охваченных "цветными" революциями: Украина, Грузия, Киргизия. Вскоре авторитарные правители из других государств, такие как Владимир Путин и Ху Цзиньтао, стали утверждать, что эти революции полностью на совести неправительственных организаций, финансируемых из-за границы.

"Действительно, в этих странах работают западные организации гражданского общества, - признает автор статьи. - Но необъяснимо, как группа сотрудников нескольких слабо финансируемых неправительственных организаций могла свергнуть целый ряд авторитарных режимов".

"Отголоски революций в Северной Африке дошли даже до среднеазиатских диктаторских и авторитарных режимов, в том числе и до Казахстана, - пишет El País. - Хотя эти два региона очень сильно отличаются друг от друга, есть и общее: например, зависимость от углеводородов, бедность широких слоев общества, долгое пребывание лидеров у власти и отсутствие демократической передачи власти".

Пока ничто не предвещает, что Назарбаев может стать жертвой социального восстания: у казахов он ассоциируется со стабильностью, мирным сосуществованием различных народностей и уровнем толерантности, немыслимым в Узбекистане или Туркмении, подчеркивает корреспондент Пилар Бонет. Однако за картиной стабильности в Казахстане скрывается гигантская коррупция и социальная пропасть между расточительной и могущественной элитой и крестьянами. Бедность представляется автору статьи "особенно возмутительной ввиду того, что Казахстан - самая богатая страна Центральной Азии с территорией, в пять раз превышающей площадь Франции, и населением 15,5 млн".

"Африка - это прецедент, но, пока Назарбаев остается у власти, можно не бояться революций. Если же Назарбаев уйдет из власти, революция может произойти, но скорее такое произойдет в Узбекистане", - приводит издание слова высокопоставленного казахского должностного лица.

Австрийская Die Presse в материале, посвященном Центральной Азии, замечает, что здешние президенты-автократы постепенно стареют и вопрос о наследовании власти приобретает все большую актуальность.

Назарбаев пользуется в народе популярностью, подтверждает издание, но, тем не менее, предпочитает действовать наверняка. В прошлом году он получил титул "лидер нации" плюс иммунитет от уголовного преследования и право осуществлять политическое руководство даже после отставки. "По оценкам наблюдателей, это говорит о том, что любой преемник будет ему подотчетен. Впрочем, в поле зрения пока нет ни одного", - говорится в статье.

У Назарбаева все складывается так же, как у Ислама Каримова, президента соседнего Узбекистана: оба правят с 1991 года, оба постепенно стареют, и у обоих нет сыновей. Эксперты не исключают, что, несмотря на патриархальную культуру, на роль преемников готовятся их дочери - уже сейчас они контролируют многочисленные сектора экономики.

"Расположенные между Россией, Китаем и радикально-исламскими соседями на юге, привечаемые Западом благодаря своим сырьевым ресурсам, центральноазиатские "-станы" могут опасаться не столько протестов со стороны народа, сколько интриг собственных элит", - считает автор статьи. Исключение составляет Киргизия. После "тюльпановой революции" 2005 года и кровавого мятежа 2010 сейчас страной правит хрупкая коалиция, однако смена власти происходит здесь в результате свободных выборов.

Эта "арабская весна" не породит новых "Турций", пишет на страницах The Times известный британский историк Норман Стоун. В 1923 году Ататюрк провозгласил Турецкую Республику и приступил к модернизации, к нашему времени в Турции "хорошо укоренилась демократия, экономика во многом достигла уровня средиземноморской Европы". Глядя на эти достижения, сторонние наблюдатели утверждают, что "турецкая модель" - образец для Египта и остальных арабских стран.

Стоун не согласен с этим: "Турция без малого два столетия проводила вестернизацию автономно. Но западным поклонникам следует учесть: она делала это авторитарными методами". До 1950-х годов в Турции существовала однопартийная система, хотя репрессии были умеренными. Демократия в Турции работает лишь в сочетании с неуклонным экономическим прогрессом и подтверждает мнение Фукуямы, что страна "может позволить себе" демократию при ВВП в 7500 долларов на душу населения. В арабских странах ВВП намного ниже.

Другой важнейший элемент турецкой модели - религиозная жизнь сурово контролируется центральным ведомством, диктующим даже архитектуру мечетей. "Большой вопрос, смирятся ли с такой системой в арабском мире", - пишет автор. Правда, нынешний премьер Турции Эрдоган - умеренный исламист, и его апелляции к братству всех мусульман - не пустопорожние. "Но арабо-турецкие отношения никогда не бывают по-настоящему теплыми: многие турки презирают арабов, а многие арабы будут презирать так называемую турецкую модель", - указывает Стоун.

Вдобавок сейчас турецкая модель демонстрирует свои недостатки: турки-секуляристы обеспокоены распространением ислама. Но, если в Турции возникнут трения между национализмом и исламом, национализм наверняка победит. "Турецкая модель останется сугубо турецкой", - заключает автор.