Пять способов, которыми Британия может добиться максимума от России

ИноСМИ

Через несколько дней мы будем праздновать двадцатую годовщину падения Берлинской стены и краха коммунистической системы, которая поработила и уничтожила миллионы людей, начальную точку отсчета новой эпохи демократии и процветания. Это будет поистине торжественный момент для всех.

За исключением России. Конечно, именно Россия положила начало этой исторической трансформации (Михаил Горбачев не зря получил свою Нобелевскую премию мира). Но результатом для россиян стал не "конец истории", а десятилетие экономического хаоса и политического краха.

За гибелью "внешней империи" после падения стены быстро последовал распад империи внутренней, когда прекратил свое существование Советский Союз. "Шоковая терапия", на которой настаивали многочисленные западные экономисты, стала катастрофой. Не было ни правил, ни институтов, ни традиций, чтобы помешать беспощадным и бессовестным захватить все, что только возможно. На продажу было выставлено все: природные ресурсы, политики, закон. Ничтожное меньшинство получило миллиарды, а большая часть людей потеряла свои сбережения, гарантии занятости и все остальное.

Неудивительно, что политика стала жестокой и озлобленной. Страна наблюдала за штурмом своего парламента, за подтасованными президентскими выборами и за быстрым подъемом радикального национализма. На международной арене Россия неоднократно подвергалась унижению и оскорблениям, когда Запад бездумно расширял границы НАТО и отнимал у Сербии Косово.

Как часто бывало в истории России, страна нашла себе сильного человека, чтобы тот навел порядок. В 2000 году президентом стал Владимир  Путин. Следующие восемь лет стали для большинства россиян хорошим временем. Благодаря магическому действию рынка и росту нефтяных цен экономика страны выросла вдвое. Русские внезапно смогли позволить себе предметы роскоши и поездки за границу. Вельмож ельцинской эпохи - всемогущих губернаторов регионов, миллиардеров-олигархов, страдающих манией величия медиа-магнатов - укротили, посадили за решетку или изгнали из страны. Была одержана победа в изнурительной чеченской войне. Россия начала вновь самоутверждаться на международной арене, отключая газ беспокойной Украине, осаживая американцев с их планами противоракетной обороны и сокрушив провоцировавшую ее Грузию.

Конечно, за это пришлось заплатить. Хотя видимость либеральной демократии была сохранена, в действительности мы увидели, насколько покорными стали средства массовой информации, как подвергается преследованиям оппозиция и как фальсифицируются выборы. Изолированное от внутренней критики государство погрязло в коррупции, стало хищным и захватническим. Усмирение Чечни проводилось с поражающей воображение жестокостью. Доставляющих неприятности журналистов и бизнесменов изгоняли из страны - или того хуже.

Но несомненно то, что большинство россиян считает такую утрату свободы вполне приемлемой ценой за благополучие и международное уважение. Путин по-прежнему пользуется популярностью и поддержкой 60 с лишним процентов россиян.

На будущей неделе Дэвид Милибэнд приедет с визитом в Москву. Это будет первый визит британского министра иностранных дел  в Россию после глубокого разлада в британско-российских двусторонних отношениях. Среди причин такого похолодания - убийство Александра Литвиненко и нападки на Британский совет. Милибэнд хорошо понимает, что вести дела с сегодняшней раздражительной, напористой и самоуверенной Россией будет очень непросто. С должным уважением я хотел бы предложить ему пять правил, по которым нам следует вести игру.

Во-первых, мы должны сохранять верность нашим либеральным принципам. Россия подписала Европейскую конвенцию по правам человека. Это дает нам полное право критиковать ее за явные и наиболее вопиющие нарушения - аресты адвокатов, давление на неправительственные организации, убийства журналистов. Мы и наши малодушные европейские партнеры не должны проходить мимо плохих поступков России. Россия не уважает слабых. А если мы будем отстаивать то, во что верим, это придаст сил тем отважным россиянам, которые действуют на благо своей страны.

Во-вторых, мы должны сотрудничать с Россией там, где это возможно. Разговоры о "новой холодной войне" это абсурдное преувеличение. Россия не нарушитель спокойствия с реваншистскими устремлениями, как ее изображают в западной прессе. Свою внешнюю политику она строит на внимательной оценке собственных национальных интересов. У нас есть общие позиции, на базе которых нам следует развивать отношения. Россия не меньше нас хочет предотвратить появление у Ирана ядерного оружия и возвращение Афганистана под контроль талибов. Мы можем внести совместный вклад в сокращение чрезмерных запасов ядерного оружия в мире. Мы можем также получить огромные выгоды, развивая торговлю и наращивая инвестиции.

В-третьих, мы должны четко заявить, что поведение России за пределами ее территории становится неприемлемым. Убийство Литвиненко, нападки на Британский совет, признание в одностороннем порядке Абхазии и Южной Осетии, кибератаки на Эстонию - все это нарушает существующий международный порядок. Смириться с таким поведением - значит согласиться на новые его проявления в будущем. Если мы четко обозначим границы, мы укрепим позиции тех россиян, которые требуют от своего государства более полного соблюдения международных норм.

В-четвертых, мы должны признать, что Россия будет развиваться постепенно и своими собственными темпами. Не стоит думать, что своими действиями мы сможем направить Россию на правильный путь сотрудничества и либерализма. Мы со своими партнерами можем оказывать какое-то влияние, но оно будет незначительным. Мы должны признать, что Россия останется, по крайней мере, на какое-то время, очень трудным игроком на мировой арене, и нам надо соответствующим образом строить свою тактику.

И наконец, нам надо быть оптимистами. Россия это страна, которая с точки зрения истории и культуры считает себя поистине европейским государством. Глядя на свои границы, она понимает, что с Запада ей грозит наименьшая опасность. В своих торговых связях и инвестициях она ориентирована преимущественно на Запад. Те ценности, к которым она стремится, это западные ценности. А по мере того, как будет расти благосостояние ее народа, по мере расширения его знаний о свободах, существующих в соседних западных странах, он будет все менее терпим к тем ограничениям, в условиях которых вынужден жить.

Когда мы будем праздновать годовщину событий 1989 года, у России возникнут весьма неоднозначные чувства. Но есть вполне реальная причина надеяться на то, что свободы, пришедшие в Восточную Европу, рано или поздно придут и в Россию.

Тони Брентон, "The Times", Великобритания