США-Польша. Конец романа

ИноСМИ

12 марта 1999 г. Бронислав Геремек, подписывая в Индепенденсе протоколы о вступлении Польши в НАТО, вспоминал известный плакат 'Солидарности' 1989 г. с Гарри Купером и говорил: 'Для поляков 'ровно в полдень' наступило сегодня...'

Наряду с толпами, бурно приветствовавшими президентов Клинтона и Буша во время их визитов в Варшаву, это было зенитом польско-американской любви. Сегодня пришел ее закат - вместе с выходом администрации Обамы из соглашений с Польшей и Чехией о противоракетном щите. И тем, что на семидесятую годовщину начала войны, великого события в истории не только Польши, но и всего мира, первоначально планировалась отправить Уильяма Перри, который в Вашингтоне считается политическим нулем. И лишь когда Польша возмутилась, - отправили кого-то более значимого, генерала Джеймса Джонса.

Среди ностальгических причитаний одних и озлобленного бурчания ('говорил ведь!') других стоит задуматься о том, что на самом деле произошло в отношениях между США и Польшей за последние 20 лет.
      
То, что Польша после 1989 г. выберет стратегический курс на Запад, было ясно. Но то, что этот курс станет настолько проамериканским, а не европейским, так очевидно уже не было. Это было связано с тремя факторами. Во-первых - с историей, от сентября 1939 г. до политики в отношении Польши, проводившейся Рейганом и Джорджем Бушем-старшим. С закономерным неверием в то, что история закончилась, а опасности Польше, особенно, с востока, уже не грозят.

И с реальной оценкой ситуации. США в 90-е годы были единственной сверхдержавой: военной, дипломатической и экономической. Вдобавок, доброжелательной по отношению к Польше сверхдержавой. В свою очередь, у Европы не было ни армии, ни дипломатии, ни даже видения своего места в мире. А ее главные лидеры - особенно, с берегов Луары - отличались исключительной способностью пренебрегать интересами Центральной Европы.

Так что, на самом деле американский выбор отцов-основателей польской независимости - от Мазовецкого и Валенсы до Квасьневского и от Скубишевского, Бартошевского и Геремека до Чимошевича и Ротфельда - был не проявлением наивной влюбленности, а единственно возможным выбором.

Ошибочной оказалась его безальтернативность. Подспудная вера в то, что раз уж мы с США, то нам ничто не угрожает, а все проблемы как-нибудь решатся. Польша была, как говорил в 1999 г. Геремек, союзником на любую погоду.

Мы были в Боснии и Косово, в Ираке и Афганистане. Там наши солдаты - что подчеркивают и американцы - воевали, а не делали вид, что воюют. Польская разведка тесно (даже слишком тесно) сотрудничала с американской в войне с терроризмом. Польша заключила с Америкой крупнейший в своей истории военный контракт - на самолеты F-16. На сторону старой Европы Польша и Центральная Европа вставали только во второстепенных спорах с США.

Взамен Польша получила членство в НАТО - вещь, несмотря на кризис Альянса, по-прежнему важную. Но то, что своей безусловной поддержкой Америки мы добиваемся очень мало, становилось ясно уже при Буше.

Ирак, крупнейший гамбит польской внешней политики последних 20 лет, не принес нам никакой пользы. Оказалось, что Вашингтон посвящает все меньше энергии ключевым для Польши вопросам - слабым государствам у наших восточных границ, погружающимся в паранойю (Белоруссия) либо хаос (Украина). С помощью США не удалось найти каспийскую энергетическую альтернативу поставкам из России (теперь, возможно, это удастся сделать в ЕС).

Доказательством того, что польский политический класс выходит в отношениях с США из этапа влюбленности, было то, как дуэт Туск-Сикорский вел с американцами переговоры о противоракетном щите. Мы требовали за него чего-нибудь конкретного. Проблема в том, что ничего конкретного получить не удалось (временное базирование учебных 'Пэтриотов' не имеет никакого значения).

Если кто-то (как я) считал, что американская база в общем-то Польше выгодна, потому что в случае чего американцы будут ее - а, следовательно, и Польшу - защищать, то нам следовало проглотить гордость, посетовать на эгоистичных янки и брать щит три года назад. А если кто-то считает, что эта база была нам не нужна, то нет причин теперь плакать.

Американцы не дарят подарки тем, кого любят. Они дарят их там, где считают это необходимым, либо тем, у кого в Вашингтоне есть мощное лобби. У Польши такого лобби нет.

Обаме мы должны быть благодарны. Во-первых, за прямоту. Польша подписала соглашение с США, а не с правой администрацией Буша, а в августе 2008 г. кандидат Обама не говорил в прямом эфире, что он против этого соглашения. Тем не менее, президент Обама не ведет с Польшей консультаций по поводу решения об отказе от планов ПРО. Он проигнорировал письмо бывших президентов и премьер-министров нашего региона. На 1 сентября он шлет неизвестно кого. Центральная Европа Обаму не интересует. Он ставит вопросы так четко, что только слепцы могут еще верить в какие-то 'особые отношения Польши и США'.

Во-вторых, будем благодарны Обаме за то, что он кое-чему (хочется надеяться) нас научил. Так называемые реалисты из его окружения, зацикленные на игре великих держав и исключении из политики любых ценностей, часто ошибаются. Но реалисты и Обама могут научить нас тому, что в международной политике нет места не только романам, но и безальтернативности. Что мир - как жизнь - жесток. Дружба редко бывает прочной, такая вещь, как благодарность - исключение, а не правило. Побеждает сильнейший, умнейший и более гибкий.

В отношениях с США мы должны начать жесткую игру. Но ошибкой польских властей были бы теперь декларации в духе 'с янки больше ни за что', намеки на вывод войск из Афганистана или заявления о том, что следующий контракт получит кто угодно, только не американцы...

Трудно представить себе стечение столь невыгодных с нашей точки зрения обстоятельств в Вашингтоне. Первый президент, который не чувствует Европу, кипучая деятельность США в других регионах, в администрации реалисты, политическая тенденция - делать все не так, как Буш (то есть, поближе к России, подальше от Центральной Европы)...

Но многие из этих факторов могут измениться еще при Обаме. И они точно изменятся после Обамы, хотя бы по принципу маятника. США останутся великой, хотя и ослабевающей державой, интересы которой часто совпадают с нашими. Америка должна остаться для Польши одним из вариантов.

Но с уверенностью можно сказать, что 1 сентября 2009 г. закончится польско-американский роман, эта безальтернативность польской политики, эта безусловная поддержка США. Мы не должны объявлять о новом романе - например, с некоторыми странами Западной Европы. Наши связи с Европой - экономические, культурные и стратегические - крепнут с каждым годом, и это хорошо. Беда в том, что о Европе, как и 20, и 10 лет назад, можно сказать все, что угодно, только не то, что она едина и сильна.

Как и тогда, на территориях к востоку от наших границ царит хаос. А Россия по-прежнему не видит в нас, говоря деликатно, партнера для серьезных переговоров.

Даже встав на якорь в структурах ЕС и НАТО, Польша остается 'страной на сквозняке'. Вместо романов нам нужна зрелая, новая стратегия, основанная на игре на нескольких роялях.

Марчин Босацкий, "Gazeta Wyborcza", Польша