Ющенко готовит студенческую революцию

Обозреватель

Последние годы никак не назовешь бедными в отношении всяческих юбилеев. Самых разных. Полемических – вроде 300-летия Конотопской битвы. Высосанных из пальца – на манер помпезных торжеств аж 1020-летия Крещения Руси. И, конечно же, полузабытых. К последним, наверняка, можно отнести события 1968 года. Ну, правда, если спросить сходу: «С чем ассоциируется эта дата?» – большинство вспомнят о событиях «Пражской весны», чехословацкой «оттепели», раздавленной гусеницами танков Варшавского договора. Благо, и аналогия есть – война за Южную Осетию.

Кстати, Варшавский Договор поступил так, откровенно «зеркаля» своего визави – НАТО. Устав его также предусматривает возможность «братской помощи» стране-участнику, столкнувшейся с «внутриполитическими трудностями». Ну, а что считать «трудностями», а что выбором большинства; что «народом», а что «бунтовщиками»; что «руководством», а что «кучкой авантюристов» –  вопрос дискутабельный. Поэтому 40 лет назад советское вторжение в Чехословакию и не вызвало адекватно жесткой реакции Запада. Так – повозмущались немножко в СМИ - да и позабыли. Что, в самом деле, с этих коммунистов возьмешь: чем бы дитя не тешилось, лишь бы в мировую революцию не играло. Совсем как с событиями вокруг Южной Осетии, о которых ныне риторически воздыхают в негрузинском политикуме разве что кучка американских политиков «второго эшелона» на малолюдных собраниях. Тем более, что и Саакашвили до лидера Пражской весны Александра Дубчека – как до неба пешком.

А еще причиной сдержанности западных правительств четыре десятилетия назад было осознание малоприятного факта – «братская помощь» могла быть оказана на 4 месяца раньше рокового чехословацкого августа. Только несли бы ее на гусеницах не советских «Т-62» в Праге, а натовских «Леопардов» и «Мардеров» в Париже. Причем, скорее всего, Москва со своими сателлитами тоже ограничилась бы чисто формальным осуждением «натовской агрессии». Ввиду того, что объектом последней стали бы люди, которые испытывали к компартийным вождям советского блока чувства не более светлые – чем к лидерам «мировой буржуазии».

Франция вчера – Украина сегодня

Как уже многие догадались, речь идет о «студенческой революции» во Франции. Ныне вспоминать ее не очень популярно. И не только потому, что впавшая на короткий момент в настоящий паралич местная власть была вполне морально готова призвать на помощь в наведении порядка дислоцированные в стране войска НАТО. О чем откровенно сообщил советскому послу Ю. Дубинину в личной беседе соратник де Голля Лео Аммон. Просто фон перед описываемым обострением ситуации очень уж напоминает события, развивающиеся на наших глазах. Даже в странах «золотого миллиарда» - а уж об Украине и говорить нечего.

В первую очередь, конечно, это несоответствие между достигнутым экономическим уровнем – и уровнем жизни большинства населения. Низкие социальные пособия, выросшая на 6 часов по сравнению даже с 1936 годом рабочая неделя. Ну а в отношении студентов ситуация была просто таки один к одному с нашей нынешней. Ну, правда – кем в идеале должен чувствовать себя среднестатистический студент? Разумеется, будущим представителем «среднего класса», респектабельным, нормально оплачиваемым, с адекватно высоким уровнем жизни.

На деле же и во Франции 60-х, и в Украине-2009 высшее образование ровным счетом ничего не гарантировало. Кроме диплома, разумеется, к которому высокооплачиваемая работа, увы, автоматически не прилагалась. За нее надо было еще побороться – с не слишком высоким шансом на успех. По сути, в деголлевской Франции бесплатное высшее образование (которое у нас и доступно-то менее половине студентам) фактически являлось лишь «отсроченной безработицей». И когда большая часть учащейся молодежи это поняла – она осознала себя этаким «пролетариатом с дипломом», которому по определению «нечего терять, кроме своих цепей». Остальное уже было делом техники…

Подспудное брожение началось еще осенью 1967 года. Весной же года следующего «нарыв прорвался». В считанные дни студенты большинства университетов захватили контроль над своими учреждениями. Если вначале звучали требования «осовременить образование», дать больше прав самоуправления – то потом в ход пошли лозунги политические. Идейной основой их был так называемый «Ситуационный Интернационал», основы которого были изложены в книге Ги Дебора. Основным тезисом новых революционеров стало утверждение того, что раз Запад достиг высокого уровня развития - то ничто не мешает объявить там настоящий коммунизм. Как было написано на одном из популярных плакатов того времени – «экономический рост нельзя полюбить» – если его плодов большая часть населения просто не чувствует. Попутно обыгрывались и другие тезисы – против войны во Вьетнаме, засилья бюрократии ( в том числе и советского разлива – письмо о чем было даже направлено в ЦК КПСС), «перманентной революции» (по образцу идей Че Гевары) и прочее.

Самое интересное, что многое из своих идей революционерам даже удалось было осуществить. После того, как студентов поддержали профсоюзы, сотни предприятий были захвачены рабочими, наладившими контроль и за выпуском и распределением продукции. Во многих населенных пунктах функции деморализованной власти брали на себя новосоздаваемые органы местного самоуправления – те же «ревкомы». Любопытно, что вместо революционного хаоса и тотальной разрухи последним даже удалось за счет устранения посредников даже резко снизить стоимость сельхозпродукции для горожан. Так, к примеру, молоко подешевело почти в 2 раза, а картофель – даже в 5 раз.

В стране проходили многосоттысячные манифестации, всеобщие забастовки – в ответ на применения спецподразделений полиции. На улицах крупных городов строились баррикады. Госаппарат не знал, что ему делать. Вотум недоверия правительству недобрал всего одного голоса. Пару дней даже не могли найти президента. Как упоминалось несколькими абзацами выше, истеблишментом рассматривался даже вариант помощи сил НАТО. Казалось, еще чуть-чуть – и Францию ожидают изменения (или потрясения), сравнимые с Великой Революцией 1789 года.

Самый революционный класс

Но вернемся на время в современную Украину. Если она чем-то и отличается от Франции 60-х – то разве что популисткой политикой всех без исключения последних правительств. В отличии от «правого» по убеждениям президента де Голля. Однако финал вырисовывается один и тот же – поскольку в условиях кризиса на массовые соцвыплаты скоро просто не хватит денег. Да и, вообще, уровень жизни постсоветской республики был несравним с европейской страной даже в самые благополучные времена. Нарастающее же изобилие «среднего класса» оказалось «мыльным пузырем», лопнувшим вместе с такими же «пузырями» ипотечного и прочего кредитования на Западе.

Но возможность серьезного протеста пресловутого «среднего класса» все-таки, представляется довольно гипотетической. Подудеть-то в клаксоны перед зданием Кабмина он может – а вот чтобы на баррикады идти… Все-таки ипотечные квартиры пока никто всерьез не отбирает, кредитную «Шкоду» можно сбагрить хотя бы и за полцены, купив вместо нее достаточно добротный, хоть и устаревший бэушный «Ланос». Ну а что вместо прежних пары тысяч баксов в месяц теперь придется довольствоваться парой тысяч гривен – так, чтоб легче жилось, достаточно посмотреть на соседей-бюджетников. Которые все эти годы лечили самих «среднеклассников» и учили их детей за гораздо более мизерную зарплату меньше тысячи «деревянных», при этом не угрожая перевернуть страну вверх дном «массовыми демонстрациями». Опять же, если за плечами не только кредитная квартира – но и семья, живущая в ней, отважиться выйти на баррикады все-таки трудновато. Там ведь и башку проломить могут – на это, увы, способна даже «гуманная» резиновая пуля при неправильном применении.

Совсем другое дело – студенческая молодежь. Особое чувство самосохранения ее никогда не отличало. Будь то наркотики, секс или стояние на очередном «Майдане». Тем более, что терять ей, как и рабочему из «Капитала», совершенно нечего (кроме жизни, конечно) - в этом смысле власть демократической Украины сделала намного больше, чем ее тоталитарные предшественники. В самом деле – обнаружить в годы СССР общагу, в комнатах которой койки бы стояли в два яруса, было почти невозможно. Ныне же – это почти повсеместная норма, да еще и чтобы попасть в такую «воронью слободку», надо потратить кучу денег на взятки.

«Бесплатность» образования также находится под очень большим вопросом. И благодаря существующим «хозрасчетным» местам – и опять же, ввиду необходимости крупных взяток за поступление на места бюджетные. Это, если не считать очень серьезных расходов на питание, книги, развлечения в условиях жизни в крупных городах – на фоне нищенской стипендии.

По сути, единственное, ради чего молодые люди до сих пор безропотно шли на такие жертвы – это надежда. Но теперь надежды этой практически нет – и те, кто мнил себя будущими «хозяевами жизни» после получения диплома финансиста, юриста и экономиста, могут рассчитывать разве что на успешную переквалификацию после окончания ВУЗа. И превращения из «белых воротничков» то ли в простых «работяг», то ли – в нищих «бюджетников». Или, что гораздо более вероятно, – в простых украинских безработных.

Несложно догадаться, что при таком положении вещей достаточно одной «искры», чтобы в студенческих городках «возгорелось пламя». Причем не обязательно в виде колонн рекрутов, готовых за 50 гривен в сутки изобразить «всенародный протест», готовому заплатить за него очередному «спасителю (или спасительнице) страны». Основой идеологии протеста может стать что угодно. От радикального национализма, не менее радикального москвоцентризма – до фашизма или даже маоизма. А что, если не получилось на «Шкоду» заработать, отчего не попробовать организовать «новый порядок» по рецептам 1984-го? Представляя себя, разумеется, в числе будущей «верхушки», каждый представитель которой, по Оруэллу, не владеет ничем, зато вместе они владеют всем.

«В шумном деканате любят собираться…»

И вот на таком не слишком оптимистическом фоне на днях информационное пространство облетает «радостная» весть – украинские ВУЗы полностью освобождены от «тоталитарного контроля» спецслужб. То бишь из них полностью убираются «сотрудники, работающие под прикрытием». Конечно, полностью новация СБУ не расшифровывается (и слава Богу!), однако судя по всему, речь идет не только о ликвидации пресловутых «первых отделов», «полпредств» бывшего КГБ при институтах и университетах. Но – и о почти полном сворачивании оперативной работы среди студентов в целом.
В свое время, когда авто статьи сам учился в одном достойном образовательном учреждении, была популярна песенка на мотив известного «шансона» - «В шумном балагане любят собираться жулики, бандиты, воры всех мастей…» Конечно, в студенческом творчестве слова были другие.

В шумном деканате любят собираться
Замы всех деканов и профессора.
Где студент напился, с кем студент подрался,
Станет здесь известно сразу же с утра.

Припев мотивчика, правда, различался. Оптимисты бодро наяривали на гитарах: «Когда иду я в деканат - я заряжаю автомат», а пессимисты заканчивали более реалистично «… я свету белому не рад». Но суть, конечно, не в этом – на самом деле, проштрафившимся студиозусам почти ничего серьезного не угрожало. Чтобы вылететь из института, надо было попасть в милицию после кражи или «хулиганки». Либо попасться КГБ на какой-нибудь «идеологически опасной диверсии», вроде установки желто-голубого флага в день рождения Шевченко.

Прочим же «грешникам» в худшем случае угрожало лишение стипендии, выселение из общежития, но чаще всего, - просто «серьезный разговор», после которого желание «грешить» надолго пропадало. Хрестоматийные же ужасы, типа водворение провинившихся в ГУЛАГ (или сменившую его «Пермь-35»), были откровенной экзотикой. В конце концов «спускать пар на кухнях» текущей и будущей интеллигенции, начиная с хрущевских времен, разрешалось относительно безнаказанно – лишь бы глухой ропот не выливался во что-то более серьезное.

Тем не менее «агентурная работа» была поставлена очень хорошо. Конечно, «секретные сотрудники» (сокращенно – сексоты) не получали сколь-нибудь серьезного денежного вознаграждения. Для их поощрения вполне хватало и других «кнутов и пряников». Избавления от угрозы исключения за «хвосты» на сессиях, стипендии при наличии троек, лучшей комнаты в общежитии, перспективы хорошего распределения после окончания ВУЗа… Как говорили злые языки, в общагах порой наличествовало по одному «деканатскому» информатору на комнату – и по одному «сексоту» КГБ на блок или этаж.

Зато и сбой вся эта система давала крайне редко. Обычно тогда, когда начинался системный «кризис верхов», и власть сама не знала, что ей делать, а то и откровенно раскалывалась. Как это случилось в последние годы СССР с голодовками студентов на Майдане или на том же Майдане в 2004 году. Но можно ли сильно винить в «осечке» спецслужбы, если в 90-м году компартийная верхушка сама металась в выборе между бизнесом и ГКЧП, а зампред СБУ при Кучме обедал вместе с его самым опасным конкурентом на своей даче? Тут уж не до контроля за студентами. Впрочем, это послабление немедленно аукивалось заметными политическими катаклизмами: отставкой премьера Фокина в 1990 году и победой Ющенко в 2004-м.

Несложно догадаться, что для обеспечения бесперебойной работы всего этого механизма и требовалась слаженная деятельность и ВУЗовского руководства, и прикомандированных к нему сотрудников спецслужб. Ведь что «рыцари плаща и кинджала» без братской помощи профессорско-преподавательского состава? На чем они «добровольных помощников» будут вербовать, если у них забрать «рычаги» стипендий, отчислений и выселений? Ждать, пока студиозус попадется на наркотиках или оружии, чтобы потом пообещать не возбуждать против него уголовное дело, в обмен на согласие сотрудничества? Массовую армию информаторов так не заимеешь…

В связи с этим неизбежно возникает вопрос – для чего ВУЗы теперь лишаются контроля со стороны правоохранительных органов сейчас, с учетом вышеизложенных в данной статье факторов весьма вероятной «студенческой революции»?