Семь констант в отношениях с Россией

ИноСМИ

Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? ... летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства

(Н. В. Гоголь, «Мертвые души»)

 

Я не собираюсь в эти ноябрьские дни ко всем прочим статьям добавлять свою статью о нашей чересчур «бархатной» революции, ведь есть и другой заслуживающий внимания юбилей – 30 ноября исполнилось 70 лет после того, как войска Сталина напали на Финляндию. Так началось столкновение, которое в истории называют Зимней войной. Эта война – предостережение, которое будет актуальным до тех пор, пока Россия не перестанет нестись, как птица-тройка, по дороге своеобразного прогресса. Пока ничто не предвещает каких-либо изменений. Краткие заметки о боях на фронтах Советско-финской войны, надеюсь, помогут читателю освежить в памяти определенные исторические константы и сделать выводы, которые всегда будут справедливы.


Константа первая. Правители и идеологии меняются, но имперские мечты остаются. Россия еще со времен Ленина в непростые для себя времена привыкла уходить с некоторых территорий и признавать их независимость, но только до тех пор, пока у нее не появятся силы вновь пересмотреть свои границы и сделать их такими, какими они стали благодаря казацким шашкам во времена наибольшего размаха царской империи.


После заключения с Германией Пакта о ненападении в сентябре 1939 года у Сталина были развязаны руки. И он воспользовался этим, захватив три беззащитных балтийских государства и поделив с Гитлером Польшу. Теперь не хватало только Финляндия, и реконструкция империи в дореволюционных границах была бы завершена.


Константа вторая. Каждая война начинается с контрнаступления (Честертон).


Наступлению Красной армии предшествовали территориальные требования, и можно было предположить, что финны не пожелают их принять. Москва хотела защитить Ленинград, ведь тогда финская граница проходила достаточно близко. Если логику тех требований перенести в наше время, тогда пан Роберт Фицо (Róbert Fico) вполне мог бы созвать войска и объявить штурм Вены, она ведь совсем рядом с Братиславой! Хорошо, посмеялись и хватит. Не было только повода, но и он быстро нашелся. Согласно советским источникам, 26 ноября финская артиллерия обстреляла российский населенный пункт Майнила. Правительство Финляндии опровергло обвинение, Советский Союз прекратил с Хельсинки дипломатические отношения, объявив недействительным Договор о ненападении с Финляндией от 1932 года. Спустя четыре дня русский медведь пошел в контрнаступление: мы покажем им, этим финским воробьям, как стрелять по нашим деревням!


Надо сказать, что финский воробей для войны с агрессором был оснащен достаточно слабо. Сталин, надеясь победить в течение нескольких недель, отправил воевать только части Ленинградского военного округа. Но и этого было достаточно для того, чтобы соотношение сил в пехоте было 1:3 не в пользу Финляндии, в артиллерии – 1:5, в авиации – 1:10, а соотношение танков было 1:80 (!). Кроме того на Карельском перешейке, где должны были происходить основные бои, у Финляндии еще с 20-х годов была «линия Маннергейма» (названная в честь фельдмаршала Маннергейма (Mannerheim), состоявшая, скорее, из 200 укрепленных землянок, а не из настоящих бункеров. К тому же оборона была затруднена из-за недостаточного количества противотанкового оружия, финны были вынуждены использовать бутылки с зажигательной смесью – тогда возник популярный до сих пор термин «коктейль Молотова». Тем не менее, вроде бы простой поход, цель которого была завоевать Финляндию и превратить ее в советскую республику балтийского образца, превратился в позор невероятных размеров.

 

Потребовалась неделя только на то, чтобы 200 тысяч солдат и 1,5 тысячи танков седьмой армии генерала Яковлева добрались к «линии Маннергейма». Охватный маневр Восьмой армии, в результате которого предполагалось атаковать финнов сзади, был еще плачевнее: небольшие и маневренные финские части устроили ловушку,  называемую «mottu», в которую угодили  гораздо более сильные, но неповоротливые русские войска. В битве при Колле  малочисленная финская армия заставила неприятеля обороняться, причем 18-я советская дивизия была полностью уничтожена, а 168-я – оставалась в окружении вплоть до окончания войны. Дальше на севере в битве при Толвайарви участвовало три советских дивизии, благодаря действиям финской группы под руководством Талвела (Talvela) часть русских была вынуждена отступить, часть советских войск была окружена. Теперь финнам приходилось следить за русскими, попавшими в окружение, и на это уходила существенная часть армии, а людей и так уже не хватало. Советам однажды сопутствовал успех в самой северной части фронта – 104-й дивизии удалось занять порт Печенга. Планировалось, что объединившиеся 88-я и 122-я дивизии пойдут на столицу Лапландии Рованиеми и балтийский порт Оулу, в таком случае для финнов пути в Швецию, по которым шло снабжение, могли быть отрезаны. Но этот план закончился еще одной серией катастроф: поспешно собранные финские части в битве у Салла остановили советские войска, 163-я  пехотная и 44-я мотострелковая советские дивизии были практически полностью уничтожены. Когда Красная армия «получила» и в битве при Тайпале, и в битве при Кухмо, и в других битвах, советское начальство стало понимать, что из присоединения Финляндии к красной империи ничего не получится.


Константа третья. Русский медведь ревет громко, но зубов у него не хватает.


В конце декабря 1939 года Кремль стал задумываться о причинах такого, мягко говоря, позора. И причин этих было найдено много. Переоценка собственных сил. Плохая подготовка. Небрежное отношение к разведке и исследованию территории, что обернулось трагическими последствиями особенно на бездорожье северного фронта. Советские стратеги были очень удивлены, узнав, видимо, впервые о существовании времен года. В итоге, в скандинавские морозы красноармейцы остались без зимнего обмундирования. По глубоким сугробам и непроходимой местности можно было передвигаться только пешком. Финны на лыжах и снегоступах перемещались легко, Советы с тяжелой техникой еле двигались. Координация советских частей была одним большим хаосом, что неудивительно, если начальники боялись сообщать руководству неприятные известия. Впрочем, значительная часть офицерского состава стала жертвой сталинских чисток. Даже преимущество в авиации было бесполезным: 2075 налетов на Хельсинки, Виипури, Турку, Тампере привели к тому, что финское производство упало меньше чем на 5 процентов. Зато финнам удалось подбить 240 советских самолетов, потеряв только 26 машин. За время всей кампании авиация Красной армии потеряла 800 единиц техники.


Сталин, приняв это во внимание, решил провести реорганизацию своим обычным методом: он прогнал неудачных военачальников и заменил их другими. К счастью Сталина, чистки пережил талантливый генерал Семен Константинович Тимошенко, решивший использовать существенное преимущество советской артиллерии для прорыва «линии Маннергейма». Пехоту увеличили еще на 600 тысяч человек, добавили 3137 пушек и 2000 танков. Моральное состояние войск поднимали с помощью подарков - часов и велосипедов, нехватку опытных руководителей  компенсировали освобождением из сибирских лагерей 4000 офицеров…  Все это изменило ход войны, крайне ослабленная финская армия смогла продержаться еще два с половиной месяца, 13 марта 1940 года пришлось заключать мирный договор. «Пусть отсохнет моя рука, которую заставили подписать эту бумагу», - поизнес президент Кюести Каллио (Kyösti Kallio). Тем не менее, заслуживает внимания тот факт, что Сталин не отважился продолжать войну до полного порабощения Финляндии. Он уже понял, на что способно финское упрямство, и ему не хотелось доводить финнов до отчаяния.


Константа четвертая. Так Россия вознаграждает своих полезных идиотов.


Сегодня попытка Сталина установить в завоеванном Терийоки (нынешнем Зеленогорске) правительство Финской народной республики под руководством старого коммуниста Отто Вилле Куусинена (Otto Ville Kuusinen) выглядит, скорее, смешной. До предполагаемой «советизации» Финляндии дело не дошло, благодаря московским соглашениям необходимость в марионеточном правительстве Куусинена  отпала, оно было распущено, а его члены отправились обратно в Советский союз. Куусинен потом некоторое время был главой Карело-Финской ССР. До тех пор, пока она также не перестала существовать. Следы других деятелей финского правительства теряются в лагерях ГУЛАГа.


Константы пятая и шестая. Солидарность западных государств с теми, на кого напали, как правило, остается только на бумаге. Тот, на кого позарится русский медведь, должен рассчитывать на собственные силы, военные и моральные.


Нападение на Финляндию вызвало на Западе волну сопротивления и привело к тому, что страны стали принимать ответные меры. Здесь стоит сказать, какие именно меры были предприняты. В США в поддержку Финляндии были организованы бенефисные концерты, президент Франклин Рузвельт ввел «моральное эмбарго» на торговлю с СССР. По неподтвержденным данным, Сталин сразу же наступил на горло этой песне. Женевская предшественница ООН лишила Советский союз членства, что тоже не слишком напугало Сталина, к тому же вскоре славная Лига наций распалась. Только Венгрия помогла Финляндии, направив 5000 человек, но только 450 из них успели принять участие в боевых действиях. Граждане западных стран, а не их трясущиеся от страха правительства, проявляли настоящий героизм. На помощь Финляндии отправилось 8000 шведских добровольцев, еще 800 норвежцев и датчан, 230 граждан США и 150 итальянцев, однако большинство из них пришли на место, когда было уже поздно. Западные страны после долгих колебаний были готовы предоставить разве что «военный материал»: Франция помогла тридцатью истребителями, Британия – тридцатью сильно потрепанными кукурузниками. Это не очень помогло справиться с преимуществом Советов в небе. Зато западные правительства долго размышляли, что бы они делали, если бы они что-то сделали: французы сотрясали воздух обещаниями прислать 50000 человек, англичане говорили о 12500 солдат. Все это происходило незадолго до того, как финский президент пожелал, чтобы у него отсохла рука. Все это привело к трагическим последствиям: финны, разочаровавшись в западной тактике, решили, что у них есть только одна возможность вернуть потерянные территории и людей - через год присоединиться к гитлеровской Германии и пойти на СССР. Кто хочет, пусть осудит их за это.


Константа седьмая. Почему выгодно сражаться с более сильным противником и проиграть ему.


Последствия поражения были для Финляндии ужасны. Помимо нескольких не очень больших территорий страна потеряла весь Карельский перешеек, второй по величине город Виипури (сегодня это Выборг), области на север от Ладожского озера и доступ к Северному морю, что означало потерю 10 процентов промышленности и пахотной земли. Спасаясь от Советов, 420000 жителей покинули эти исконно финские территории, расселить этих людей для истощенной войной страны было непросто. После окончательной капитуляции в 1944 году и принятия ряда болезненных пунктов советского диктата (потом на Западе это несколько издевательски стали называть «финляндизацией») суверенитет Финляндии был ограничен. Страна была вынуждена выплачивать огромные репарации. Но, когда история все подсчитала и подвела итог, оказалось, что финны победили.

Чудовищные репарации надо было выплачивать. Чтобы сделать это, не оставалась ничего другого, кроме как превратить бедную аграрную Финляндию в высокоразвитое промышленное государство. Такой страна остается до сих пор, и процветает. Советская агрессия смогла сплотить финнов, устранить разделение общества на белых и красных, существовавшее еще со времен гражданской войны. И, прежде всего, несмотря на унизительный мир, финны сохранили самосознание свободного народа, демократический способ правления и не поврежденную выдумками марксизма экономику. Эта нация была спасена от массовых ссылок и намеренной русификации, которая была бы неизбежна, если бы финны не отважились на изначально неравный и потерянный бой. Как показало время, они избежали судьбы морально сломанной нации, того беспросветного положения, имя которому – посткоммунизм. Как жаль, что другая, вдвое большая нация не нашла в себе финской смелости и отваги противостоять более сильному врагу, проиграть и таким образом одержать победу! Вместо этого этот народ, как ему казалось, поступил очень мудро и трижды избежал боя и связанных с ним потерь. И проиграл. И потерял… если бы суверенитет, о котором теперь так трясутся. Суверенитет – это красивая вещь, но без моральных ценностей это не более чем блестящая упаковка некачественного товара. А это уже тема для следующих размышлений.

Лудек Фриборт, "Neviditelny pes", Чехия