Революции 1989 года будут формировать облик лидеров завтрашнего дня

ИноСМИ

С сегодняшнего дня до конца года почти каждую неделю где-нибудь будут отмечать 20-ю годовщину революции. В четверг, когда Польша будет праздновать двадцатилетие выборов, приведших к власти "Солидарность", по всему миру пройдут мероприятия в память о жертвах на площади Тяньаньмэнь.

Отчаявшиеся китайские студенты не добились успеха в своих попытках покончить с монополией коммунистов на власть. Многие из них погибли, еще больше покинуло страну, когда Пекин вернулся к самоизоляции. Однако в основном это будут радостные годовщины - как в Польше, ибо 1989 год можно по праву назвать годом революций, которые в большинстве своем были не только успешными, но и мирными.

Из Польши караван торжеств переместится в Венгрию, а оттуда в Германию, где люди вновь переживут события той памятной ночи, когда берлинцы разрушили Стену. Пройдя через Болгарию и Чехословакию, памятные мероприятия сделают остановку в Румынии, где в день Рождества по западному календарю был свергнут режим Чаушеску с его необычайно эклектичной и порочной моделью коммунизма.
       
Советскому Союзу было суждено просуществовать еще два года до своей кончины. Но семена его падения уже были посеяны, когда Михаил Горбачев решил не применять силу для продления жизни одряхлевшей империи.

В связи с этим возникает один фундаментальный вопрос: как получилось, что человек, глубоко пропитавшийся традициями и мышлением советского коммунизма, начал проведение политических реформ? Откуда возникает вера в возможность перемен у тех, кто достиг вершины власти лишь благодаря способности приспосабливаться и соответствовать?

Короткий ответ может заключаться в одном слове - выживание. Советская система шаталась и хромала, промышленность находилась в состоянии застоя, а нехватка продовольствия грозила волнениями. Все прочие средства - от наказаний до стимулирования и антикоррупционных кампаний - себя исчерпали. Дальше идти было некуда; единственной альтернативой ужесточению режима и закручиванию гаек было его ослабление.

Но есть и более длинный, а также более интересный ответ, имеющий гораздо больше обнадеживающего смысла. Горбачев шел вперед в рамках существующей структуры, однако годы его формирования как личности совпали со временем идеологической оттепели Никиты Хрущева. Родившийся в 1931 году Горбачев учился в университете, когда умер Сталин. Ему было 25, и он учился на выпускном курсе, живя в одной комнате со студентом-чехом, когда советские войска подавили восстание в Венгрии. Ему был 31 год, когда Хрущев разрешил опубликовать произведение Солженицына о лагерной жизни "Один день Ивана Денисовича".

Он был довольно молод, когда его избрали на пост руководителя советской коммунистической партии. Горбачева вполне можно назвать "дитя оттепели". Прошло поколение, и те, кто сегодня занимают руководящие посты в России и других постсоветских государствах, также могут называться детьми горбачевской перестройки и гласности.

Одним из таких людей является новый российский президент Дмитрий Медведев. Он отличается от своего предшественника Владимира Путина не только своим происхождением из среднего класса, но и тем, что годы его становления, в отличие от Путина, пришлись на период горбачевских реформ с их надеждами без тени страха и боязни войны. Мы все еще ждем, желая увидеть, что будет делать новый президент, но он уже создает новый климат.

Путин был слишком молод, чтобы испытать благотворное воздействие хрущевской оттепели, а когда Горбачев начал свои реформы, он уже прошел довольно большой путь в своей карьере в КГБ. Несомненно, он осознавал необходимость перемен, ведь его наставником и руководителем был многолетний шеф КГБ Юрий Андропов, который непродолжительное время руководил Советским Союзом. Именно его глубокий анализ советских неудач показал Горбачеву, насколько все плохо. Но опыт Путина основывался на преимуществах конформизма, а не готовности рисковать.

Многие жители Восточной и Центральной Европы, выведшие свои страны из коммунизма, подобно Горбачеву были детьми хрущевской оттепели, испытавшими глубокое разочарование в связи с ее окончанием. Они осознавали, что возможна какая-то иная жизнь, и боролись за нее каждый по-своему.

Китайские студенты в 1989 году потерпели неудачу, но они породили в партийном руководстве острые споры по поводу либерализации. Где же эти студенты черпали вдохновение? Не только в горбачевской России, но и ближе к дому. Их родители пережили и короткий период китайской оттепели, когда Мао Цзедун позволил "расцвести сотне цветов", и последовавшую за ним жестокую "культурную революцию" с ее борьбой против интеллигенции. Образованные семьи хранили память о более свободных и спокойных временах. Но китайские руководители тоже помнили о тех событиях, и кое-кто из них извлек другой урок - об опасности хаоса, охватывающего всю страну.

Минуло двадцать лет, но миру еще предстоит узнать, как замалчиваемое наследие Тяньаньмэнь, порожденные экономическим чудом надежды и опыт учебы на Западе повлияют на следующее поколение китайцев. Однако мы можем быть уверены в том, что глубочайшие изменения уже помогли сформировать мировоззрение и характер тех, кто завтра встанет во главе Китая.

Мэри Дежевски, "The Independent", Великобритания