Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

ИноСМИ

 

Стало модным проводить параллели между кризисом, в который ввергнута Украина, и Великой депрессией в США, экономическим кризисом в Аргентине или потрясениями, которые испытала Юго-Восточная Азия. Бесспорно, практически в любых кризисах можно найти сходные черты. Можно долго рассуждать об экономических последствиях того или иного кризиса, проецируя их на Украину. Но я не экономист, поэтому не собираюсь распространяться об этом. Меня как политолога и историка волнует другая параллель, о которой почему-то в нашей стране стараются не упоминать: параллель с экономическим и политическим кризисом в Германии в конце 20-х - начале 30-х годов.

Когда высоколобые экономисты и (что выглядит особенно весело) узколобые политики с телеэкранов рассуждают о том, каким благом для украинской экономики в итоге станет завершение кризиса, какое очищение он принесет Украине, и приводят при этом положительные примеры выхода той или иной страны из подобных потрясений, я удивляюсь, почему публике не говорят о неудачных финалах. Ведь некоторые государства (в одном из них довелось пожить многим из нас) не пережили таких кризисов. А в иных (как в Германии) после очень похожего кризиса наступили самые мрачные в их истории времена.

Говоря о бедах промышленности или торговли, нельзя забывать и о том, что очень часто в мировой истории экономический кризис приводил к параличу и краху политсистемы той или иной страны со всеми вытекающими из этого последствиями. Украинские политики настолько увлеклись взаимным истреблением, соревнованием лозунгов и речевок, что не заметили опасности, которая роднит украинский кризис начала XXI в. с германским кризисом прошлого столетия: наш народ постепенно разочаровался не только в политиках, но и в самой политсистеме государства, в самой демократии, с которой, к сожалению, связывают скомпрометировавших себя политических лидеров Украины.

Если США после Великой депрессии или Аргентина после недавнего кризиса вышли из экономических потрясений без ревизии своей политсистемы, это не значит, что Украина повторит их путь, а не свернет на гибельную дорогу Германии 30-х. К сожалению, для повторения этого сценария сейчас имеется немало предпосылок.

Германия 20-х - аналогии прозрачны

Понимаю, что аналогии с кризисом Веймарской республики многим могут показаться натянутыми. Ведь даже из школьных учебников известно, что одной из основных причин кризиса и последующего прихода нацистов к власти стали непомерные выплаты по репарациям, которые немцам пришлось выплачивать после Первой мировой войны. Мол, Украине ничего похожего не грозит, стало быть, природа нашего кризиса в значительной степени отличается от таковой в Германии прошлого века.

Но это упрощенное объяснение кризиса в Германии. Я не раз задавался вопросом: если бедственное положение, в котором оказалась немецкая экономика к началу 30-х, было вызвано исключительно репарациями по Версальскому мирному договору 1919 г., то чем объяснить небывалый экономический бум в Германии в середине 20-х? Ведь все это время немцы более или менее исправно выплачивали репарации, которые не стали препятствием для быстрого восстановления страны.

Рост немецкой экономики в этот период вполне сопоставим с резким ростом украинской экономики последних лет, да и длился он примерно столько же. Сейчас наконец-то практически все поняли, что украинское 'экономическое чудо' базировалось во многом на кредитной пирамиде, в которой в равной степени были задействованы государство и частный, особенно банковский, бизнес. При малейшем изменении мировой конъюнктуры такие пирамиды обречены на резкий обвал.

Именно это и произошло в Германии, которая получила с 1923 по 1929 г. 4 млрд. долл. внешних займов. Небывалый рост потребительских кредитов привел к резкому росту потребления и импорта ширпотреба. Миллионы немцев влезли в кредиты, позарившись на легкие деньги и сравнительно небольшие проценты. Уже в 1926 г. президент Рейхсбанка Шахт пытался ввести ограничения на частные заимствования за рубежом. Но правительство, наоборот, вводило дополнительные налоговые привилегии для иностранных кредитов.

К 1927 г. производство металла и машиностроение в Германии вышли на свой пик. 'В том же году германский рынок оказался перенасыщен, с одной стороны, деньгами, с другой - промышленной продукцией. Внутренний рынок просто не успевал их переваривать, а экспортные каналы были закрыты', - так характеризует ситуацию 1927 г. довольно модный ныне в России историк Василий Галин. Именно тогда, столкнувшись с первыми признаками изменения мировой конъюнктуры и спроса на промышленную продукцию, немецкая индустрия начала стремительное падение.

Заметьте, до Великой депрессии в Соединенных Штатах оставалось еще два года, мировая экономика переживала только первые признаки кризиса, который уже вовсю охватил Германию. Вызвано это было в первую очередь тремя факторами: значительной зависимостью экспортно-ориентированной экономики от зарубежных рынков, ничем не обеспеченной кредитной пирамидой и, конечно же, нестабильностью политической ситуации. Германию лихорадило от частой смены правительств, от неспособности партий в рейхстаге сформировать действенное большинство, от состязания основных политигроков в области социал-популизма. Что-то это нам сейчас напоминает, не правда ли?

Кризис: made in Ukraine

Когда мы говорим о нынешнем украинском кризисе, надо понимать, что мировой кризис, на который так любят ссылаться лидеры нашего государства, послужил лишь катализатором сугубо внутренних проблем, накопившихся за последние несколько лет. Чтобы убедиться в безосновательности заклинаний Тимошенко о всеобщем характере кризиса, достаточно посмотреть лишь на несколько цифр, взятых из совершенно разных источников.

Безработица - путь к люмпенизации общества

Чтобы понять схожесть украинской ситуации начала XXI в. и германской ситуации конца 20-х гг. прошлого столетия, позволю себе пространную цитату из книги 'Взлет и падение Третьего рейха' известного американского историка и журналиста Уильяма Ширера: 'Германская валюта практически полностью обесценилась. Покупательная способность заработной платы была сведена к нулю. Сбережений буржуазии и рабочего класса больше не существовало. Но было потеряно нечто более важное - вера народа в экономическую структуру германского общества. Чего стоили устои и деятельность такого общества, которое поощряло сбережения и вклады и торжественно провозглашало их гарантированный возврат владельцам, а затем отказывалось от выплат? Не являлось ли это простым обманом населения? С этого момента правительство, подстегиваемое крупными промышленниками и землевладельцами, которые лишь выигрывали от того, что народные массы терпели финансовый крах, умышленно шло на понижение курса марки, чтобы освободить государство от долгов'.

То же самое мы переживаем сейчас, бессильно глядя, как падает в пропасть украинская национальная валюта, а с ней - зарплаты и сбережения граждан. Классик мировой экономики Джон Кейнс писал: 'Нет более тонкого и верного способа переворота существующих основ общества, чем разложение валюты. Этот процесс привлекает все скрытые силы экономического закона на сторону разрушения'. Именно это - разрушение политических основ украинского общества - мы и наблюдаем сейчас, даже не осознавая, что проблемы экономические должны обернуться не менее серьезными потрясениями во всех сферах общественной и политической жизни.

Главное потрясение, конечно же, связано с неминуемым ростом безработицы, которая в скрытых формах (вроде неоплачиваемых отпусков) уже стала реальностью для многих промышленных регионов Украины. Рост безработицы и резкая люмпенизация общества, хотим мы того или нет, поневоле ведет к росту радикальных настроений, а значит, растет и спрос на радикальные политические проекты. Рост популярности нацистской партии Гитлера фактически (с некоторыми исключениями) был прямо пропорционален росту безработицы в Германии.

Чем завершилось это 'триумфальное шествие' нацистов, думаю, рассказывать не стоит. Конечно, не только и далеко не все безработные голосовали за Гитлера - часть рабочих, оказавшихся на улице во время финансово-экономического краха Веймарской республики, отдали голоса и за левые радикальные проекты. Но наверняка неслучайной является закономерность, проверенная во многих странах (в т. ч. и нашей): по мере роста безработицы и обнищания населения возрастает популярность радикальных партий.

'Дорога к рабству'

С учетом этого очень любопытно обратить внимание на рецепты борьбы с безработицей, которые сейчас фонтанируют украинские политики разного калибра. Например, уже несколько недель Тимошенко и высшие чиновники ее правительства твердят, что панацеей должно стать массовое привлечение безработных к строительству дорог и объектов Евро-2012. Это, мол, обеспечит занятость населения и будет способствовать значительному улучшению инфраструктуры Украины.

Глава Госслужбы автодорог Вадим Гуржос недавно заявил по поводу правительственных планов по строительству дорог: 'Создается масса новых рабочих мест - до десятков тысяч на каждый миллиард долларов инвестиций. Растут доходы занятых в этой отрасли, а значит, и их покупательная способность. Это в свою очередь поддерживает легкую промышленность, сельское хозяйство, сферу услуг... В прошлом веке таким методом оживления экономики, как строительство автодорог, успешно воспользовались многие страны. В результате они не только быстро преодолевали экономические кризисы, но и становились мировыми лидерами по темпам развития'. На примеры прошлого века ссылаются многие из тех, кто озвучивает подобные прожекты. А менее официальные лица открыто называют, чей пример они имеют в виду - нацистской Германии.

Общеизвестен факт: Гитлер буквально за несколько лет правления практически ликвидировал безработицу. Официальная статистика свидетельствует, что в январе 1933 г. число безработных в Германии превышало 6 млн. человек, а к январю 1939-го их количество уменьшилось до 300 тысяч. И якобы толчком для возрождения германской экономики послужило именно массовое привлечение к общественным работам незанятого населения.

При этом немногие знают, что данные цифры - предмет нехитрых манипуляций. Так, Гитлер в первые же годы правления фактически наложил запрет на получение работы женщинами. Таким образом, многие безработные мужчины получили места уволенных немок, а женщины перестали учитываться в статистике занятости, что резко изменило пропорции. Ну и, думаю, всем понятно, что в число безработных не были включены евреи, которые с первых лет установления нацистского режима изгонялись из различных сфер деятельности - торговли, медицины, образования и т. д. Их места занимали 'истинные арийцы'. Таким образом, количество работающих немцев увеличивалось, но это не значит, что безработных от этого становилось намного меньше.

Кроме того, нельзя забывать, кто и как строил дороги в нацистской Германии, а также занимался другими общественными работами. В трудовые лагеря людей зачастую загоняли силой. В стране царила палочная дисциплина. На многих работах были задействованы заключенные концлагерей, которые, конечно же, тоже не считались безработными. Неужели кто-то хочет повторить этот опыт в наши дни?!

Тимошенко в недавнем эфире на ТРК 'Украина' по сути заявила о планах ликвидации пособий по безработице, предлагая заменить их общественными работами, как обычно, сославшись на некий 'мировой опыт'. 'Фонд занятости - 500 гривен - помощь человеку, который застрахован по безработице, - заявила премьер. - Скажите, пожалуйста: а где гарантия, что за этой помощью не приходят те люди, которые, например, занимаются малым бизнесом? И потому сегодня в мире переходят на специальные общественные работы (как обычно, Тимошенко не удосужилась назвать примеры стран, где отменяются пособия по безработице. - Авт.). Это строительство местных дорог, это, например, посадка лесов, это, например, уход за теми людьми, которые в этом нуждаются, это обучение людей в интернатах, это общественные работы. И если нужны рабочие места, то давайте все-таки, эти колоссальные фонды, которыми является помощь по безработице, потратим на то, чтобы людям заплатить зарплату за общественные работы'.

Тимошенко в своем кратком спиче фактически перечислила ряд мер, к которым прибегал Гитлер в начале 30-х (хотя и у того не хватило ума отменять пособия по безработице вообще, заменив их милыми его сердцу принудительными работами). Придя к власти, Гитлер снизил выплаты по безработице с 434 млн. марок до 200 млн., заодно урезав средние пенсии (с 39 до 25 марок), снизив средние зарплаты (на 20-30%) и увеличив налоги. В итоге этих мер, помноженных на инфляцию, бюджет среднего немецкого рабочего оказался на 44% ниже прожиточного минимума. При этом, как это призывает делать и Тимошенко, власти устанавливали жесткий контроль за работодателем с тем, чтобы защитить рабочих от необоснованных увольнений.

На общественные работы Гитлер ассигновал более 5 млрд. марок, объявив тотальную мобилизацию всех слоев общества. Люди вынуждены были работать на строительстве дорог практически бесплатно, так как были обязаны отрабатывать свои жалкие пособия.

'Дорогой к рабству' назвал подобные работы классик мирового обществоведения Фридрих фон Хайек в одноименной работе. 'Конечно, вполне возможно создавать в свободном обществе какие-то островки жизни, организованной по этому принципу, и, по-моему, нет причин делать такой образ жизни недопустимым для тех, кто его предпочитает, - писал он. - Действительно, добровольная трудовая служба, организованная по военному образцу, - это, наверное, лучший способ, которым государство может дать всем работу и минимальные средства к существованию. И если до сих пор такие предложения отвергались, то только потому, что люди, готовые пожертвовать свободой ради защищенности, требовали лишить свободы также и тех, кто на это не согласен'. Именно так было и в нацистской Германии, на чей пример недвусмысленно указывают Тимошенко и Ко.

Неужели в самом деле мы не представляем, как будет использоваться в нашем пронизанном сверху донизу коррупцией обществе практически бесплатная рабочая сила, брошенная на 'общественные работы' за мизерную пайку? Неужели Тимошенко и Турчинов, официально озвучивший идею невыплаты пособий по безработице тем, кто отказывается от общественных работ, не понимают, что эта рабочая сила будет использована точно так же, как до сих пор используют солдат-срочников на строительстве дач генералов и сильных мира сего? При этом, конечно же, деньги налогоплательщиков будут активно проедаться чиновниками, занятыми на строительстве дорог.

И еще один аргумент, который, по-моему, полностью игнорируют сторонники 'дорожного' прожекта, ссылающиеся на опыт прошлого века. Похоже, они не заметили, что сейчас не следующий век наступил, а следующее тысячелетие. Для наглядной иллюстрации этих изменений привожу три фотографии.

На первых двух показано, как строили дороги в XIX и XX веках (кстати, на фотографии 1934 г. как раз показаны работники лагеря помощи безработным в Канаде). Согласитесь, разницы между методами строительства дорог в этих двух столетиях было немного. А на третьей продемонстрировано, как дорожные работы происходят сейчас, в третьем тысячелетии. Правда, есть разница?

Те, кто считает, что, выгнав сотни тысяч безработных в мороз с киркой повторять подвиг Павки Корчагина, они решат проблемы массовой безработицы, не понимают простой истины: в наши дни, во-первых, невозможно построить качественные дороги усилиями неквалифицированной и немотивированной рабочей силы, а во-вторых, для строительства дополнительных сотен километров дорог не нужны уже сотни тысяч людей. Господа, времена изменились! Даже если бы вы в стиле Гитлера загнали бы своих сограждан в трудовые лагеря, заставив их трудиться за тарелку похлебки, они не стали бы строить качественные автобаны, поскольку работали бы теми самыми кирками, которыми работали и в довоенной Германии.

Строим автаркию?

Еще одна опасная и непродуманная мера, с которой начало играть украинское правительство, - введение искусственных запретов и ограничений импорта, к чему также активно прибегал Гитлер, который пафосно заявлял: 'Германия должна экспортировать или умереть'. С одной стороны, вполне понятно желание украинского Кабмина сократить страшные диспропорции между экспортом и импортом, которые возникли в первую очередь благодаря бездарным, уничтожительным действиям того же правительства по отношению к отечественным экспортерам. Вот и бросились наши Кабмин и парламент под овации украинских экспертов и массмедиа бороться с импортом привычными для себя методами - запретами.

Читаю призывы некоторых украинских журналистов едва не полностью запретить импорт и диву даюсь. А кто считал экономические и политические последствия таких запретов? Кто задумался над тем, почему, скажем, ведущий украинский производитель кондитерской продукции вынужден закупать молоко во Франции, а ведущий украинский производитель кетчупов - привозить помидоры из Китая. Ведь не от хорошей жизни они это делают! Конечно, им хотелось бы снизить свои затраты на транспортировку сырья. Да вот беда! Качество украинского молока и украинских помидоров не позволяют делать им десерты и кетчупы, которые соответствовали бы их брендам. Допустим, их теперь лишат возможности завозить импортное сырье. Каков для них выход? Либо приостанавливать работы, а это значит увеличивать число безработных, либо резко снижать качество продукции, что неминуемо приведет к падению спроса на нее за рубежом, а значит - сократит тот самый украинский экспорт. За что боролись-то тогда?

Неужели не понятно, почему украинский потребитель предпочитает автомобили японской сборки машинам, собираемым вместе с 'Запорожцами', и упорно не хочет покупать свои холодильники, чье производство он не раз оплачивал то ценой облигаций, то ценой запрета импортной продукции? Допустим, мы вновь создадим неконкурентные условия, навязывая некачественный отечественный продукт взамен запрещенного качественного. Но будет ли это стимулировать развитие украинской экономики?

А самое главное в другом. И дефицитом нас уже не удивить, и резким ростом цен на продукцию, импорт которой был неуклюже ограничен. Не удивишь нас даже тем, что, вводя подобные ограничения, мы откровенно нарушаем обязательства, взятые нами при вступлении в ВТО, - в конце концов они знали, кого принимают. Однако возникает закономерный вопрос: а готовы ли мы к ответным мерам со стороны тех стран, откуда в результате наших запретительных шагов резко сократится ввоз товаров?

Допустим, завтра Польша, которая в первую очередь пострадает от запрета на экспорт в Украину своего мяса, инициирует и продавит в Евросоюзе вопрос о полном запрете на ввоз туда продукции украинской металлургической отрасли, и без того бьющейся в конвульсиях из-за резкого падения спроса в мировом масштабе. И что тогда будет с нашим внешнеэкономическим сальдо? В итоге мы можем окончательно добить своих экспортеров, вызвав острый дефицит разных категорий продуктов в Украине.

При этом реакция украинских политиков на ответные меры других стран известна. Они вновь невинно будут вопрошать: 'А нас за что?!' К примеру, уже после того как украинские депутаты чуть ли не единодушно поддержали ряд запретительных мер и громко поаплодировали себе же за эти героические дела, прозвучало замечание российского премьера Владимира Путина о необходимости ограничить импорт украинских товаров в Россию.

Что тут началось! Процитирую для примера нардепа от НУНС Ксению Ляпину: 'Это способ, которым Россия давно шантажирует Украину. Они шантажировали Украину этим и до вступления нашей страны в ВТО и шантажируют сейчас. Потому что понимают, что для нас критически важными являются любые внешние рынки, поскольку любое обрезание внешних рынков уменьшает поступление валюты, увеличивает наш дисбаланс, сокращает рынок, то есть сокращает производство'. Но простите, а разве это высказывание не относится в равной мере и к экономикам других государств? Почему они, по мнению наших политиков, должны спокойно взирать на сокращение собственных рынков сбыта и не предпринимать симметричные ответные меры?

Именно так поступали западные страны и с Гитлером. Его неуемная борьба с импортом путем введения искусственных ограничений и барьеров привела его страну к самоизоляции, а Гитлера - к идее автаркии, суть которой заключалась в экономической самодостаточности страны. Главный теоретик национал-социалистической экономики Готфрид Федер, один из духовных наставников Гитлера, провозглашал, что основной целью нацистской политики создания рабочих мест должно стать 'переключение от либерально-капиталистической экономики к национальной экономике, стремящейся к рациональной автаркии'. В итоге первый же гитлеровский 'четырехлетний план' одной из главных мер определил законодательное ограничение импорта.

Выход из кризиса - не всегда очищение

Одним из общих заклинаний, которые звучат из уст всевозможных экспертов в эти дни, является заверение, что для Украины и ее экономики данный кризис завершится благом. Вот лишь одно из массы мнений, которые высказывают в последнее время различные экономисты: 'После кризиса наступит 'переоценка ценностей'. Рынок очистится, примет более эффективную форму, с него уйдет 'пирамидальная стоимость', прежде всего на рынке недвижимости. Впрочем, это коснется и ряда других 'искусственно созданных стоимостей'. Мы это ощутим в ближайшем полугодии'.

Это сказал финансовый эксперт Владимир Компаниец, но хотел бы подчеркнуть, что это - общепризнанное мнение, которое единодушно высказывают экономисты, политики и даже иностранные дипломаты. Так, посол Аргентины в Украине Лила Ролдан Васкес заявила на днях: 'Любой кризис - это своего рода возможность, которая предоставляется для дальнейшего более активного развития... Нужно относиться к кризису как к испытанию, после преодоления которого появятся перспективы на будущее'.

При этом эксперты вспоминают позитивные примеры оздоровления экономик вроде США после Великой депрессии или Аргентины после 2001 г. Мне это напоминает давний спор о том, спасают ли дельфины тонущих людей. Сторонники этой версии приводили массу подобных примеров, но все их аргументы сводились на нет одним лишь утверждением: люди, которых дельфины уносили вдаль от берега, никогда об этом не могли рассказать. Мы же знаем немало примеров того, как экономический кризис, сопряженный с политическим, приводил к коллапсу государства и помощнее Украины, свергал политические режимы и ввергал некоторые страны в длительные, болезненные для всех периоды тоталитарных и авантюрных режимов. И как вы понимаете, я не зря постоянно ссылался на пример Германии.

Да, при массе схожих черт нынешнего украинского кризиса и германского есть одно серьезное отличие - Германия не была столь разделена в ментальном смысле по географическому принципу, как сейчас Украина. С одной стороны, это некая страховка от появления общенационального Гитлера. Но с другой - можно вспомнить и пример Испании, где ментальная раздробленность регионов не помешала установлению кровавой диктатуры генерала Франко.

А тревожные симптомы скатывания нашей страны к тоталитаризму налицо. Я говорю даже не столько о политических воззрениях Ющенко, который, надеюсь, доживает свой политический век, и даже не столько о репрессивных действиях его политохранки в лице известно какой службы. Гораздо более тревожным симптомом являются данные, обнародованные несколько недель назад фондом 'Деминициативы'. Согласно опросу, проведенному среди выпускников украинских общеобразовательных школ, лишь 18,9% старшеклассников сказали, что наилучшей системой для Украины является демократия. 40,6% (а это больше половины тех, кто определился с ответом) заявили: 'Нашей стране нужна не демократия, а 'сильная рука' в лице жесткого руководителя, который наведет порядок в стране', еще 17,4% сказали, что 'ради обеспечения гражданского спокойствия от демократических принципов можно иногда отступать'.

Думаю, ни у кого не вызывает сомнений, какова природа таких настроений среди молодого поколения украинцев, как, собственно, и среди граждан Украины вообще. Люди устали от бесконечной войны политиков, скандалов. Многие во всем винят не только власти, но и систему. Совсем как в 20-30-е годы в Германии.

Позволю себе еще одну цитату из Ширера: 'И разве не демократическая республика... повинна во всех бедствиях? К несчастью, что ставило под вопрос ее существование, республика действительно несла определенную ответственность. Инфляцию можно было приостановить простым сбалансированием бюджета - трудной, но вполне выполнимой операцией... Широкие народные массы не осознавали, что промышленные воротилы, армия и государство в результате валютного кризиса остались в выигрыше. Им было известно, что даже крупный банковский счет не позволял купить жалкого пучка моркови, полпакета картофеля, несколько унций сахара и полкилограмма лука. Они знали, что каждый из них стал банкротом... И они в отчаянии обвиняли во всем случившемся республику. Такие времена были ниспосланы Адольфу Гитлеру самим Всевышним'.

Сомневаюсь, что Всевышним, но такие времена ниспосланы и нашим радикалам различных мастей. На фоне резко обостряющегося кризиса протестные настроения начнут очень быстро принимать все более радикальные черты. Если дошло до того, что вчерашние либералы-политики и эксперты все чаще говорят о необходимости появления 'жесткой руки', то осталось только найти эту 'жесткую руку'. Или же назначить ее, как это было в случае с Гитлером.

Что ж, вспомним слова Бенджамина Франклина: 'Те, кто готов отдать необходимые свободы для получения временной безопасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности'.

 

Владимир Корнилов, "Газета 2000", Украина