Украинский сосед и вопросы добрососедства

ИноСМИ

Почему президентские выборы на Украине вызывают пристальный интерес в Соединенных Штатах Америки и в Центральной Европе? Что поставлено на кон?

Явного мошенничества не заметно. События освещают самые разные средства массовой информации. Исход выборов заранее не предрешен. Лидирующие кандидаты поддерживают рынок, политические свободы, власть закона и интеграцию с Европой. Переход власти от проигравшего к победителю происходит в процессе мирной борьбы.

По постсоветским стандартам, выборы президента Украины – словно глоток свежего воздуха. Однако в последние четыре года Украина вызывала у своих западных друзей и соседей практически постоянное разочарование, и они не видят реальных перспектив, что ситуация улучшится. Украина завязла в болоте экономической отсталости, неэффективности и кумовства. Те, кто потратил свое время и энергию, пытаясь ей как-то помочь, чувствуют, что их усилия пошли прахом.

Для Соединенных Штатов Америки и для Центральной Европы значение Украины определяется тремя обстоятельствами. С чисто практической точки зрения, это самая важная страна-транзитер. Более трех четвертей газового импорта Европы из России проходит через Украину. Кошмарный маршрут – как в политическом, так и в сугубо материальном смысле. Расчетный срок службы труб и компрессоров подходит к концу; к тому же их техобслуживание оставляет желать лучшего. Справедливо браня Россию за отсутствие заботы о нефтяной и газовой инфраструктуре, третьи страны не могут не высказать свои упреки и Украине за столь же отвратительное ведение дел в этом вопросе.
 
Что еще хуже, циничные споры между российскими и украинскими энергетическими магнатами выливаются в ежегодные яростные разборки. Россия заявляет, что Украина не платит по счетам и ворует газ. Украина обвиняет Россию в вымогательстве. Обе стороны неправы. (Когда вы последний раз слышали, чтобы подобный  спор затеяли, скажем, Нидерланды и Германия?) Но расплачиваться приходится ни в чем не повинным потребителям в Словакии, Венгрии, Польше и Хорватии – ненадежностью и сбоями в поставках газа.
 
Это укрепляет позиции Nord Stream, российско-немецкого газопровода, проходящего по дну Балтики, и South Stream, курируемого Россией черноморского газопровода. Ненадежность Украины в немалой степени способствует усилению позиции России при обсуждении вопросов о северного и южного обходных путей. И, тем самым, ослабляет  энергетическую безопасность Восточной Европы.
 
Во-вторых, политический и экономический успех Украины лишит кэгэбшных правителей России возможности утверждать, что их вариант авторитарного кумовского капитализма является единственным практически осуществимым способом руководства крупной страной в постсоветском пространстве. Неудача Украины может стать доводом в пользу кремлевского подхода.
 
Здесь общая картина представляется неоднозначной. Мало кто из россиян хотел бы импортировать украинских политиков или ее чудовищную бюрократию. Однако другие стороны украинской ландшафта выглядят более привлекательными. В Украине нет политических заключенных. Неугодных властям лиц не запирают в психиатрических больницах. Журналистов судят, а не убивают. Обсуждение истории не является преступлением. Охотники лезть не в свое дело и благодетели человечества могут спокойно предаваться своим любимым занятиям. В политической жизни Украины нет ничего похожего на кремлевскую «партию силы», «Единую Россию».
 
Третья причина большого значения Украины - геополитическая. Объединение Украины с Евросоюзом (ЕС и НАТО) привело бы к решающему перевесу в отношении ревизионистской политики на территории бывшей советской империи. Разговоры президента Дмитрия Медведева о «сфере привилегированных интересов» стали бы выглядеть скорее глупо, чем зловеще.
 
В этой неудаче можно обвинить обе стороны. Евросоюз упустил возможность, представлявшуюся после «оранжевой революции». НАТО напортачила на саммите 2007 года в Бухаресте. При президенте Джордже Буше, Америка с большим запозданием и недостаточно эффективно способствовала Плану действий по подготовке к членству в НАТО (MAP) Украины и Грузии. Это вызвало досадный раскол в НАТО. Менее поспешная, более обдуманная стратегия, сфокусированная на постепенных будничных улучшениях, а не на скандальных лозунгах, могла с большей вероятностью привести к успеху – и лучше соответствовала бы нуждам Украины.
 
Украинские политики в действительности коррумпированы, ограничены и не мудры. Однако мировое сообщество всякий раз основывается в своей политике не на реальности, а на надеждах. Скажем прямо, Украина – это не просто укрупненный вариант Польши. В ней сильнее выражена внутренняя неоднородность, ее политический класс слабее, а структурные проблемы гораздо серьезнее. И ей нужно больше времени, чтобы избавится от своего мучительного прошлого.
 
Победит ли на выборах 7 февраля изворотливый Виктор Янукович или темпераментная Юлия Тимошенко, – мировому сообществу придется противопоставить украинским правителям стойкость и терпение, смягченные щедростью в отношении украинского населения. Миллиарды, пошедшие на поддержку государственных финансов, оказались, в действительности, субсидией беспомощному политическому классу – и не пошли ему впрок.   

Полезнее было бы потратить деньги на другое. Хороший пример показал Тбилиси. Грузинские власти открыли «Европейский дом», где происходят выставки, лекции и мероприятия, способствующие воздействию на широкую публику европейской культуры и идей. Многомиллиардный проект «Службы внешнего воздействия» Евросоюза чреват намного большим риском, чем использование каких-то крох бюджета на основание аналогичных учреждений в городах Украины.

Эдвард Лукас, "Center for European Policy Analysis", США