Россия запуталась в связях с Китаем

ИноСМИ

Расцветающая дружба между Россией и Китаем — это идеальный союз крупнейшего мирового энергопроизводителя и крупнейшего мирового энергопотребителя.  Мало того, что у Китая имеются в наличии средства, позволяющие закупать российские нефть, газ, сталь и алюминий настолько быстро, насколько они добываются, так он еще и не читает занудных лекций по поводу манипуляций с помощью ископаемого топлива и не журит за авторитарный режим. Так почему бы России не  предпочесть дружбу с Пекином дружбе с Европой?

Все очень просто: год назад президент Дмитрий Медведев правильно диагностировал основной недуг России как сверхзависимость от экспорта сырья, что, в свою очередь, порождает множество грехов,  главными из которых является раздутая коррумпированная бюрократия и экономика, которая абсолютно зависима от мировых сырьевых рынков. Он утверждал, что будущее России не в «примитивной экономике, основанной на сырье и местной коррупции», но в экономике знаний, главной опорой которой должна стать российская интеллектуальная элита. Но более тесная, чем когда-либо, привязка российской экономики к Китаю дает полностью противоположный результат: вместо того, чтобы снять зависимость России от ее минеральных ресурсов, данный шаг лишь углубляет ее.

Конечно же, Медведева нельзя обвинять в том, что он потянулся за пекинской копейкой — Россия нуждается в новых покупателях своих важнейших экспортных товаров. Новый нефтепровод Сковородино-Дацин, построенный российской компанией «Транснефть» и китайским государственным углеводородным гигантом China National Petroleum Corporation (CNPC), который был открыт на прошлой неделе Медведевым и председателем КНР Ху Цзиньтао, является лишь первым из серии запланированных к строительству нефтяных и газовых трубопроводов, которые соединят Сибирь и Китай. Российская государственная нефтяная компания «Роснефть» и китайская CNPC строят в  Тяньцзине нефтеперерабатывающий завод стоимостью 5 миллиардов долларов.  А на прошлой неделе было подписано соглашение о строительстве неподалеку от Шанхая двух российских ядерных реакторов мощностью 1060 мегаватт.

Однако в долгосрочной перспективе структура вышеназванных сделок лишь закрепит все то, что можно назвать изъянами российской экономики. Большинство российско-китайских сделок заключается не между частными, а между государственными компаниями. И это, быть может, неизбежно, так как только у государственных гигантов карманы достаточно глубоки, чтобы финансировать 15-летнее соглашение на общую сумму 25 миллиардов долларов, в рамках которого был создан трубопровод Сковородино-Дацин, а также другие подобные сделки.  Тем не менее, многие аналитики считают, что замедленные темпы восстановления российской экономики после кризиса обусловлены ростом государственного сектора в стране. В период с 1999 до 2004 год российские частные нефтяные компании, благодаря инвестициям в модернизацию, подняли уровень производства на 50 процентов. Однако после того, как Кремль захватил активы «Юкоса», крупнейшей из таких компаний, этот рост быстро сошел на нет. Сейчас, несмотря на речи о грандиозных инвестициях, звучащие из уст государственных гигантов, «Газпрома» и «Роснефти», объем добычи нефти и газа в России, согласно прогнозам, каждый год будет устойчиво снижаться на 0,29-1,24 процента.

Сделка с Китаем по продаже ядерных реакторов (продукта, добавленная стоимость которого была создана российской интеллектуальной элитой) — стала, конечно же, хорошей вестью. Но когда Медведев предложил, китайцам инвестировать в Сколково, его  подмосковный «город инноваций», Ху сохранил учтивость, но не выказал к этому никакой охоты. Вполне ясно, что китайцы предпочитают не инвестировать в кого-либо, а самостоятельно развивать свои электронную, космическую, и биотехнологическую отрасли. И в самом деле, с 2007 года Китай резко сократил закупки российской военной техники, потому что Народно-освободительная армия  наладила производство собственных точных копий российских военных самолетов, ракет-носителей, подводных лодок и военных кораблей. Другими словами, Китай использовал российские ноу-хау и российские энергоресурсы, чтобы превратить российскую сталь и алюминий в высокотехнологичные продукты. Таким образом, Россия низведена до уровня простого поставщика сырья, тогда как Китай создает добавленную стоимость, ведет торговлю в мире и делает на этом огромные деньги.

Конечно же, Китаю очень выгодно иметь Россию в качестве удобного и надежного поставщика энергоресурсов и металлов. Кроме того, Россия, возможно, является наиважнейшим союзником Китая: она поставляет нефть и природный газ, оказывает помощь в стабилизации ситуации в Средней Азии, а также предоставляет дипломатическую поддержку в Иране и, что особенно важно, в Северной Корее, где она является вторым после Китая источником влияния. Наряду с этим Китай старательно поддерживает иллюзию того, что данное партнерство — это партнерство на равных, хотя это не так. Исполнение роли топливного бака для Китая — прямой путь к стагнации. Крупные сделки с Китаем обогатят многих центральных российских бюрократов и увеличат общие показатели роста России. Только вот это никак не поможет российской модернизации. Привязывание российской экономики к Китаю — выбор, быть может, и легкий. Но, чтобы и в будущем оставаться за одним столом с развитыми странами, Россия должна повышать свою конкурентоспособность, которая даст ей возможность заниматься бизнесом в Европе.

Оуэн Мэтьюс, "Newsweek", США