Почему я не хочу ездить в Крым

Росбалт-Украина

Крым в России уже даже не ругают: нюхнувший Турции и Болгарии россиянин молча отвернулся от этого «совка по мировым ценам». Я тоже не понимаю, зачем столько платить за вход на переполненные грязные пляжи, за проезд к дикому берегу в диком поселке, за орущий отовсюду блатняк, за кучи мусора и убитые дороги. Меня тоже бесит почти полное отсутствие золотой середины – здесь или курятник, или дворец; либо шалман для бомжей, либо дорогущий ресторан; барство дикое и рабство тощее.

И все равно каждый год я ездил в Крым, потому что это моя родина. Потому что здесь живут мои родные и близкие люди. Потому что только здесь я мог пройти по тропинкам своего детства и убедиться, что оно было. А теперь – не езжу. От Крыма, который мне дорог, мало что осталось.

На западе Севастополя есть уникальное место — Фиолент. Степной берег переходит здесь в горный, поднимаясь длинной известковой стеной. Наверху в любое время года красивые закаты, а тех, кому не лень спуститься козьими тропами вниз, ждут уютные пляжи и неплохая подводная охота. Недавно каменную стену Фиолента высотой 70 м кто-то распилил сверху донизу и свалил сотни тонн грунта прямо в море, уничтожив часть флоры и фауны, занесенной в Красную книгу. Теперь на недоступный берег можно выезжать на джипе. Но не каждому: место гигантского распила, хорошо видное из космоса в Google Earth, огорожено и охраняется. Кто это сделал, до сих пор не ясно: городские власти стыдливо молчат.

Одна из визиток того же Севастополя – памятник «Штык и парус» в самом центре города, на мысе Хрустальном. С моря белый каменный треугольник виден за несколько километров. Несколько лет назад берег вокруг памятника стали застраивать «трехэтажными апартаментами». Теперь они 12-этажные, памятника почти не видно, ландшафт исторической части города нарушен. Кто за этим стоит, не знает даже автор «штыка». Местные снисходительно называли его «мечтой импотента» — теперь стыдятся, жалко.

Три года назад министерство культуры Украины объявило о строительстве отелей в античном заповеднике «Херсонес Таврический». Мировая археологическая общественность взвыла, Херсонес отбили. А относящуюся к нему генуэзкую крепость Чембало в Балаклаве — нет. На окрестных горах растут отели, и хорошо. Но эти горы огорожены целиком, включая подходы к берегу и дороги. Когда едешь на пляж Васили, серпантин дороги общего пользования на протяжении нескольких сотен метров вьется по тоннелю из глухих металлических заборов. За ними ничего не построено: кто-то просто отнял эти горы у балаклавских мальчишек, которые лазали здесь сотни лет.

Зеленый профилированный забор вообще стал главным символом Крыма последних лет. Поселок Парковое на Южном берегу. Лучшую часть дореволюционного парка у моря, по которому десятилетиями гуляли все желающие, кто-то тупо хапнул. На заборе — «частная собственность», за забором ни души. Какая собственность, парни? Эти земли запрещены к приватизации. А пофигу! Хотя рядом в Алупке случился народный бунт – местным жителям и отдыхающим таким вот забором просто отрезали выход к морю .

Кореизский поселковый совет в 2008 году отдал под частную застройку территорию исторического памятника — Юсуповского дворца. До революции он принадлежал Феликсу Феликсовичу Юсупову, который убил Распутина, пытаясь спасти страну; во время Ялтинской конференции тут жили Молотов и Сталин. Остановить стройку удалось только через Верховный суд, но говорят, новая власть опять ее разрешила.

Да что там Кореиз: из Фонда госимущества сообщают, что огромный заповедный Форосский парк 1828 года закладки на корню продан зятю Кучмы, олигарху Пинчуку. Парк пока открыт для посещения, но если закроют – не удивляйтесь.

В Никитском ботаническом саду за несколько лет киевские и крымские чиновники отрезали себе десятки гектаров земли. Теперь там дачи экс-генпрокурора Украины, спикера ВС Крыма и, говорят, самого Януковича. Одна из многих его дач по всей Украине – президент вообще слаб на недвижку.

Около Гурзуфа «донецкие пацаны», которые давно хозяйничают в Крыму, в 2007 году получили 121 гектар земли под гольф-клуб. В надел тупо прирезали поселок Партизанское — вместе с жителями.

В Коктебеле распаевали и выставили на продажу уникальную гору Климентьева, на которой тренируются планеристы со всего мира. Грянул скандал, гору удалось отбить, но виновники до сих пор при делах и после выборов в местные советы здесь ждут нового захвата.

Еще одна «пацанская тема» в Крыму — пожары в реликтовых лесах. «Кто-то» поджигает, ты героически тушишь, потом выводишь горельник из состава заповедника и застраиваешь элиткой. После серии пожаров бывший спикер Гиценко предлагал президенту вывести из Ялтинского горно-лесного природного заповедника 800 га охранных земель высшей категории. А что, горная часть Южного берега, си-вью, ноль трущоб, $2-3 млн за коттедж. Экологи говорят, что это уничтожит Южный берег как климатический курорт. Ну, это для кого как.

До не давнего времени от всего этого дерьма можно было свалить на Тарханкут или в поселок Научное, где расположена Крымская астрофизическая обсерватория. Но природный парк «Волшебная гавань» на Тарханкуте уже застраивают. Застройка незаконна по определению, однако чей-то частный туркомплекс высится прямо над аркой Большого Атлеша — выдвинутого в море мыса, через который проходит огромный сквозной грот. А в Научном компания «Консоль» рекламирует строительство элитного жилого комплекса. Астрономы уже все пороги в Киеве обили: элитная засветка уничтожит обсерваторию. Но тщетно, ведь хозяин «Консоли» стал новым спикером Верховного совета Крыма. И вообще, где это видано, чтобы астрономы побеждали девелоперов?

Только не надо устраивать по этому поводу «хохлосрач второй степени». Я знаю, что в России не лучше. Знаю про беспредел в Сочи, про вышвыривание людей из домов в Имеретинке, про изгнание туристов из Утришского заповедника, который стал недавно чьей-то частной лавочнкой. Знаю про уничтожение исторической Москвы, по остаткам которой давно не погуляешь с фотиком: во дворах решетки, камеры и угрозы охранников. Крым – лишь один из множества примеров того, как из-под нас выдергивают остатки Родины.

Ну и как после этого, скажите, нам ее любить?

Виктор Ядуха