Афганистан накануне выборов: политические споры и технология власти

ИноСМИ

'Что нас в горы чужие затянуло, как в прорубь?' - писал русский поэт Наум Коржавин вскоре после ввода советского 'ограниченного контингента' в Афганистан. С тех пор - вот уже без малого три десятилетия - эта горная разноплеменная страна находится в центре внимания мирового сообщества. Многое за эти годы изменилось до неузнаваемости. Не добившись победы, ушли из Афганистана советские войска. Исчез с политической карты мира Советский Союз. Трижды сменилась власть в Кабуле. И лишь одно осталось по-прежнему: в Афганистане - война, и, как прежде, от ее исхода зависят судьбы Востока и Запада.

Почему эхо афганских событий слышится так далеко? По мнению казахского журналиста Искандера Жолы, 'Афганистан является одним из трех геополитических центров мира, помимо Балкан и Кавказа... Эти вроде бы разные регионы роднят полиэтническое общество, гористая местность и перманентные войны, - констатирует он. - Держишь Афган - значит, держишь неспокойный Ближний Восток и Персидский залив'.

Кому же предстоит контролировать Афганистан в ближайшем будущем? Сегодня этот вопрос становится особенно интригующим - в немалой степени из-за приближающихся президентских выборов. Их политический смысл эксперты истолковывают по-разному. 'От этих выборов ждут демонстрации того, что афганские элиты дозрели до способности проводить такие мероприятия, так сказать, малой кровью и с соблюдением необходимых формальностей, - считает заведующий отделом Центральной Азии и Казахстана московского Института проблем СНГ Андрей Грозин. - И это - шаг на пути модернизации страны'.
       
'Я, - продолжает аналитик, - настроен пессимистически: на мой взгляд, успех в данном случае невозможен. Есть исторический опыт... И справедливо говорят, что в Афганистане СССР получил свой Вьетнам. Сегодня, однако, создается впечатление, что американцы упорно наступают на те же грабли... Когда-то советским генералам казалось, что стоит ввести в страну еще одну бригаду - и наступит перелом. Но перелом не наступил, потому что афганское общество - пусть это нелегко признать - нереформируемо. Модернизация в Афганистане возможна лишь изнутри, причем потенциал ее очень невелик. Можно, конечно, поменять нынешнюю коррумпированную элиту на какую-то другую, но и только'.

У политического обозревателя РИА Новости Петра Гончарова, долгие годы проработавшего в Афганистане, иное мнение. 'Здесь строится современное государство, - подчеркивает он, - причем государство светского характера - несмотря на то, что называется оно Исламской Республикой Афганистан. И ситуация эта не нова'. 'Когда я впервые туда приехал, - вспоминает Петр Гончаров, - это было в 1971 году - там как раз происходил такой, знаете ли, правительственный кризис. И я удивился - сколько там было свободы! Как весь афганский парламент проходился по бедному премьер-министру! Это при королевской-то власти! Иными словами, какие-то первоначальные основы демократии там существовали - начиная, пожалуй, с эмира Амануллы. Поэтому для Афганистана быть демократическим государством - вполне естественно'.

Тем не менее, предстоящие выборы главы государства - лишь вторые по счету в истории Афганистана. Немаловажно и другое: предвыборная кампания проходит на фоне иностранного военного присутствия. Общая численность войск НАТО, ведущих боевые действия с талибами - непримиримыми противниками нынешнего руководства, - составляет около 100 тысяч человек.

Хамид Карзай

В избирательном списке - 41 имя. Впрочем, мало кто сомневается в том, что основная борьба развернется между действующим президентом Хамидом Карзаем, бывшим министром иностранных дел доктором Абдуллой и экс-министром финансов Ашрафом Гани.

Хамид Карзай, пришедший к власти в 2001 году после свержения режима талибов, а три года спустя одержавший победу на первых в истории страны президентских выборах, принадлежит к могущественному пуштунскому клану популзаи, из которого происходили многие властители страны - начиная с основателя самостоятельного афганского государства Ахмад-шаха Дуррани. Отец будущего президента был сподвижником и другом Захир-шаха - последнего короля Афганистана. Иными словами, выходцем из низов Карзая не назовешь.

Деннис Блэр

Сегодня нынешнего президента все чаще подвергают критике - как за отсутствие позитивных изменений в экономике, так и за коррупцию среди госчиновников. Недовольны Карзаем и в Вашингтоне: американские официальные лица не раз отмечали не только коррумпированность, но и некомпетентность кабульского руководства. Так, выступая в феврале нынешнего года перед сенатским комитетом по делам разведки, директор Национальной разведывательной службы Деннис Блэр охарактеризовал правительство Карзая как все менее эффективное и все менее популярное в афганском обществе.

Дауд Султанзои - независимый депутат афганского парламента и председатель Афганского конгресса предпринимателей - невысоко оценивает заявления нынешнего главы государства относительно того экономического курса, который он намерен проводить в случае переизбрания. 'По существу, он не представил никакой программы, позволяющей об этом судить, - сказал парламентарий в интервью Русской службе 'Голоса Америки'. Это касается и бюджета, да и того стиля правления, который был характерен для него на протяжении всех этих лет'. 'Но главное, пожалуй, - какая команда придет к власти, - подчеркивает Дауд Султанзои, - ведь именно это определит путь, по которому пойдет страна'.

В отличие от действующего президента, его противники стремятся как можно подробнее разъяснить избирателям свои планы и намерения. Так, программа доктора Абдуллы - очевидная альтернатива правлению Карзая, констатирует Султанзои. 'Правда, - полагает он, - на мой взгляд, для многого, к чему он призывает, просто не пришло время. Я думаю, к примеру, что менять наше государственное устройство на парламентскую систему сейчас не время: Афганистан будет готов к ней, лишь когда у нас появится настоящая плюралистическая политическая система с настоящими общенациональными партиями. А вот то, что доктор Абдулла говорит о борьбе с коррупцией, о кадровой политике, о смешанной экономике, в который частный сектор соседствует с государственным, о необходимости предоставить больше автономии провинциям, по-моему, заслуживает внимания'.

Доктор Абдулла

Заслуживает внимания и биография кандидата в президенты: таджик по происхождению, Абдулла был некогда личным врачом командующего войсками Северного альянса Ахмада Шаха Масуда, убитого террористами за два дня до 11 сентября 2001 года. В переходном правительстве, сформированном после свержения власти Талибана, Абдулла занял пост министра иностранных дел. Да и после того как в 2004 году президентом стал Хамид Карзай, Абдулла еще некоторое время продолжал возглавлять внешнеполитическое ведомство. В 2006 году он был, однако, отправлен в отставку. По словам Абдуллы, правление Карзая стало для Афганистана временем упущенных возможностей.

Третий кандидат - Ашраф Гани, занимавший в переходном правительстве пост министра финансов, - подобно нынешнему президенту, пуштун по национальности. В 2004 году он отверг предложение Карзая войти в состав его правительства. Вместо этого Гани возглавил Кабульский университет, а также исследовательский Институт по изучению эффективности государства. 'Ашраф Гани - серьезный ученый-финансист, высказывающий интересные новые идеи', - считает Дауд Султанзои. Проблема в другом, продолжает парламентарий: 'На бумаге у него все выглядит убедительно; неясно лишь, как воплотить его планы в жизнь, и кому придется это делать'.

Идеи кандидатов оживленно обсуждаются в кабульских интернет-кафе. (Напомним, что в Афганистане более полумиллиона пользователей интернета.) Да и сами участники политической борьбы идут в ногу со временем. На вебсайте Абдуллы - он называется 'Надежда и перемены' - 1464 зарегистрированных посетителя. Гани разместил на YouTube пропагандистский видеоролик, содержащий цитаты из речей Барака Обамы, звучащие порой весьма нелицеприятно по отношению к политике Карзая. Не отстает от своих оппонентов и действующий президент: на его странице в Facebook - 557 зарегистрированных сторонников.

За пределами Кабула - иная картина. В стране с приблизительно 33-миллионным населением читать и писать умеют лишь 28 процентов. 'А потому, - подчеркивает Андрей Грозин, - многие афганцы просто не имеют возможности вчитываться в программы кандидатов'. 'Да и оценивают они политических деятелей по совершенно иным критериям, - продолжает политолог, - размежевание идет не по политическим доктринам, а по этническому принципу, а зачастую и по племенному: скажем, таджики будут голосовать за таджика, а хазарейцы - за хазарейца. С пуштунами дело обстоит сложнее: их слишком много - потому-то в действие и вступает племенной фактор'.

У Петра Гончарова - иной взгляд на расстановку политических сил в стране. 'Это нормальная, современная политическая борьба, - считает журналист. - И развернулась она не между правительством и талибами и не между приверженцами шариата и сторонниками светского государства. Речь идет об ином конфликте: на одной стороне - сторонники президентской власти, а на другой - парламентского режима'.

Кто же выступает за президентскую власть? Прежде всего, разумеется, сам действующий президент. А также маршал Фахим, сменивший Ахмада Шаха Масуда на посту главкома Северного альянса и баллотирующийся на пост вице-президента. Впрочем, и главные оппоненты Карзая - Гани и даже Абдулла (высказывающийся за парламентскую систему) - по мнению Гончарова, не станут на предстоящих выборах агитировать за смену модели государственного устройства.

Бурхануддин Раббани

За парламентскую модель выступает 68-летний Бурхануддин Раббани - в прошлом один из лидеров Северного альянса, в 1992 году ставший первым президентом посткоммунистического Афганистана, а в 1996 свергнутый талибами. Любопытно, что его единомышленником и политическим союзником стал коммунист Нур-уль Хан Улуми - бывший приверженец Бабрака Кармаля.

Таковы, по словам Петра Гончарова, два основных политических течения в сегодняшнем Афганистане. Впрочем, на результатах выборов, назначенных на 20 августа, борьба между ними едва ли отразится. 'Положение действующего президента, да еще в условиях нашей страны, обеспечивает Карзаю такие преимущества, что сомневаться в его победе не приходится, - констатирует Дауд Султанзои. Проблема в другом - нынешнего главу государства нередко называют 'мэром Кабула', имея в виду, что способность центральной власти контролировать провинции остается весьма ограниченной.

Здесь-то и вступает в силу этнический фактор. А вместе с ним - региональный и религиозный. 'Потому-то эти выборы непременно должны быть прозрачными, - убежден Дауд Султанзои. - Любые подтасовки - к тому же в условиях военных действий - приведут к недовольству и обидам: по меньшей мере, к обидам. В этом случае размежевание пройдет по этническим границам'.

Как же сложилась эта разноплеменная страна? И что объединяло ее народы в прошлом? Об этом читайте в следующем очерке нашей серии.

"Русская служба "Голоса Америки"", США