Красивые дети Иосифа Сталина

«Самые красивые дети рождаются в счастливых семьях» - эта фраза замечательного педагога Василия Сухомлинского давно усвоена всем цивилизованным миром. Люди хотят быть счастливы в семье и растить красивых детей. Считается аморальным желать зла своему потомству, а потомкам - глумиться над памятью родителей. Такие нравственные аксиомы сопровождали человеческое общество во все времена и остались незыблемыми до сего дня. В ХХ веке тоталитарный сталинский режим сделал первую масштабную попытку покуситься на глубинный человеческий рефлекс и отбросить подвластный народ в эпоху догомеровской морали. Детей заставляли отказываться от родителей, мужей - добровольно отправлять своих жен в лагеря, а братьев - стрелять друг в друга. Весь мир смотрел на большевиков, как на прокаженных, и… кремлевские политики остановились. Они прекратили широкий эксперимент с «глубинной моралью». 

ПАНДЕМИЯ СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ

В марте 1919 года председатель реввоенсовета республики Лев Троцкий на заседании продовольственной комиссии совнаркома впервые озвучил государственный план «скорейшего укоренения коммунистической идеологии широкими массами крестьянства и частью пролетариата». Эта программа включала в себя насильственное изъятие несовершеннолетних детей из семей мелкой и средней буржуазии (дети от 5 до 11 лет), из семей крупных буржуа (дети от 5 до 7 лет), из семей дворян, чиновников и высших военных офицеров (от 3 до 5 лет) - для того, чтобы «вырвать их из враждебной контрреволюционной среды и отправить в специальные приюты для коммунистического воспитания».
Различный возраст «изъятия будущих граждан из опеки родителей» Троцкий объяснил так: «Эрозия мировоззрения детей в дворянских семьях происходит гораздо раньше, чем в купеческих, и еще раньше, чем в крестьянских…».
Массовые репрессии, голодоморы и войны оформили систему детских домов, трудовых колоний и специальных учреждений для воспитания новых поколений граждан. Статистика сиротского «ГУЛАГа» расплывчата, и, возможно, скоро появятся более точные цифры. Однако на сегодняшний день историкам известно, что государство с 1921 по 1939 годы насильственно вырвало из семей 2,5 - 5,7 миллиона детей.
В 1924 году Международная комиссия Красного Креста потребовала на своем заседании в Ванкувере засвидетельствовать отдельным протоколом факты «пандемии семейных отношений и жестокого обращения с детьми правительства Советской России». В начале 39-го «детский вопрос» в СССР рассматривали на своем совещании представители Лиги Наций, а в 1946-м комитет американских матерей в открытом письме к Сталину потребовал «немедленно изменить политику государства в отношении материнства и детства в стране».
Ситуация постепенно накалялась. 1 апреля 1950 года на заседании Политбюро ЦК КПСС вспомнили, что именно Троцкий инициировал «насильственное изъятие детей врагов народа». Опального покойника присутствующие еще раз заклеймили и приняли соломоново решение, которое называлось так: «Об удовлетворении обращений граждан, прибывших из мест заключений, в восстановлении их родительских прав над детьми, находящимися в детских домах, трудовых колониях и др. закрытых воспитательных учреждениях».
Это было поражение коммунистической доктрины. Государство отказалось «плотно» контролировать процесс семейного воспитания. Живых детей вернули живым родителям, а детские дома отныне перестали пополняться по разнарядке через «изъятия». Пандемия семейных отношений закончилась.

«ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ» ЛАГЕРЯ

О детском «ГУЛАГе» говорили меньше, чем о взрослом. В обыденном сознании всплывают: «Республика ШКИД» Пантелеева, «Педагогическая поэма» Макаренко, «Ночевала тучка золотая» Приставкина, еще что-то незначительное. Всплывает рассказ старого детдомовца о том, как у него взрослые пацаны вытаскивали руками из горла непроглоченную котлету… Пожалуй, все.
По большому счету, мы ничего не знаем об экспериментах государства с семейным воспитанием детей. Этим больше занималась педагогика, чем традиционная историческая наука. Незанятое пространство сегодня осваивают журналисты.
У меня в компьютере целая коллекция материалов, заголовки которых впечатляют: «Внебрачные дети «отца народов», «В сталинских лагерях женщин заставляли выполнять демографическую программу», «Сталинские франкенштейны», «Клонирование коммунистов» и т.д.
Сюжет незамысловатый и начинается в одном из материалов так: «Они родились вне брака - на тюремных нарах, за колючей проволокой. В метриках у них значился почтовый адрес одного из лагерей, где совместно отбывали наказание мужчины и женщины с большими сроками заключения.
Их называли «сталинскими детьми». У них не могло быть ни отцов, ни матерей: их «родителями» становилось государство. С зон они попадали в элитные детские дома… Лучшие педагоги занимались воспитанием и обучением этих школьников. Их хорошо кормили и одевали, как кукол, но в 1953-м умер Сталин, и счастливое детство закончилось. Элитные интернаты превратили в обычные».
Все газетные истории очень интригующие и призваны будоражить читательскую аудиторию. Однако зачем именно заключенных заставляли заниматься «воспроизводством» населения? Какую цель преследовал этот сталинский эксперимент? Почему он так быстро прекратился? Какова дальнейшая судьба этих «лабораторных» детей? - Журналистские материалы не дают ответов на возникшие вопросы, зато дают географию этих учреждений.
Элитных детских домов в СССР было немного. Один из них под № 1 находился на территории Николаева. Он располагался на углу улиц Адмиральской и Пушкинской. Именно сюда приходили «лучшие из педагогов и преподаватели из художественной и музыкальной школ», именно здесь «дети Сталина» должны были вырасти всесторонне образованными людьми».
Учреждение занимало территорию от перекрестка улиц до современного Ингульского моста. Из старого комплекса зданий элитного детдома остались сегодняшние институт усовершенствования учителей и поликлиника. Ближе к реке, где сегодня находится памятник Пушкину, располагались хозяйственные постройки, мастерские, птичник и теплицы.
Мне повезло, в редакцию газеты пришла женщина, которая провела в этом интернате детство. Валентина Степановна ЯРОШЕВСКАЯ согласилась рассказать о том, как воспитывалась будущая элита сталинского режима.

ЛЮБОВЬ ГОСУДАРСТВЕННАЯ И РОДИТЕЛЬСКАЯ

- По большому счету, это, конечно, все спекуляции. Знаете, раскрываешь сегодняшнюю газету и начинаешь по привычке всему верить. Инопланетяне, тарелки, мумии… не веришь, но читаешь. Зачем читаешь?.. Прекрасно ведь понимаешь, вранье все…
Валентина Ярошевская - энергичная женщина. Ухоженная, выглядит моложе своего возраста. На пенсии, но до сих пор работает продавцом в небольшом секонд-хэнде. «Одежда из Италии, Великобритании и США» - вывеска на полуподвальном помещении, где мы с ней беседуем.
- Все в этой статье спекуляция, - вернулась к разговору Валентина Степановна. - Во-первых, детский дом не № 1, а № 2, во-вторых, здесь были не только сироты, но и дети из нормальных семей, к которым приезжали родители и которые уезжали на каникулы к себе домой. Никто никого в красивые одежды не наряжал и особых разносолов в еде не было. Преподаватели были, конечно, очень хорошие. Но работали здесь не потому, что государство отобрало их специально, как «самых лучших». Просто это были, действительно, специалисты, которые любили свое дело и к нам относились очень хорошо.
Потом, позвольте, зачем будущей элите давать первоначальные знания по ветеринарии и растениеводству, учить ухаживать за животными? Зачем тогда слесарное, скорняжное и сапожное ремесло? Зачем с девочками занимались музыкой и художественной вышивкой? Какую элиту здесь готовили? Каких функционеров будущего режима хотели наделить такими навыками? Ерунда все это. - Валентина Степановна бросила на стол распечатки интернетных статей. - Подождите немного, я сейчас вернусь и кое-что вам принесу.
В 1946 году бывший начальник Главного политического управления РККА Лев Мехлис докладывал Сталину о политической ситуации в войсках, которые подлежали массовой демобилизации и отправке на родину после освободительного похода по Европе. Главный политрук Красной Армии был обеспокоен «Разлагающим влиянием войны и быта населения буржуазных территорий на солдат и младших командиров».
Содержание доклада известно и в современном изложении звучит примерно так: пять миллионов человек с оружием в руках волей судьбы оказались за «железным занавесом СССР». Бывшие колхозники, одетые в солдатские шинели, очутились на территории Германии. Они становились на постой в фермерских усадьбах и пригородных домах бюргеров. Входили и… столбенели: в подвалах висели груды копченых окороков и колбас, амбары были забиты зерном, а в загонах мычала сытая скотина. Люди, пережившие голодомор и работающие целый год за мешок пшеницы на государство, крепко задумывались о преимуществах социализма. Теперь эта «развращенная» масса возвращалась в голодные колхозы, чтобы опять впрягаться в рабское ярмо.
Ситуация напоминала Отечественную войну 1812 года, когда русская армия прошла по свободной от крепостничества Европе и вернулась в бесправную Россию. Сразу возникли тайные общества декабристов, а затем - и вооруженное восстание на Сенатской площади.
Сталин, не перебивая, выслушал сорокаминутный доклад Мехлиса и задумался. Наверное, именно тогда у кремлевского руководства возникла мысль собрать всех детей (сирот и не сирот) в изолированные учреждения, чтобы оградить их от влияния «развращенных Европой» родителей.
Долговременный проект второго «изъятия детей» начался на излете сталинского режима и стихийно закончился со смертью вождя. Разрушить моногамную территорию христианской семьи большевикам не хватило времени.
Архивных документов о «клонировании послушного народа» историкам найти пока не удалось. Остались какие-то неясные слухи и легенды, которые подпитывают творчество репортеров бульварных газет.
- Вот, смотрите, - Валентина Степановна вернулась и протянула старую выгоревшую газету.
«Южная правда», 27 сентября 1957 года. Заголовки: «Догоним Америку», «Область готовится к великому празднику Октября»… Дыхание времени. Авторы - патриархи журналистики - В. Гефт, Г. Колодяжный. На четвертой полосе статья молодого Бориса Арова «Согреты любовью Отчизны», репортаж из детского дома № 2. Фотографии мальчиков с напильниками, девочек у швейных машинок, пионерка с косичками играет на фортепьяно…
- Это я, - улыбнулась собеседница, - молодец Аров, написал по-доброму и не ошибся. Прошло 50 лет, а воспоминание о детдоме такое же радостное, как у него в статье. Никакой чернухи и клонирования. Все мои одноклассники прожили нормальную жизнь, никто не спился, не сел в тюрьму, не пропал даром. Они стали достойными людьми. Заведующие детсадами, инженеры, судостроители, рабочие, учителя. Выросли сильными и вырастили своих детей. Я сама никогда не чувствовала себя ущербной…
Валентина Степановна задумалась.
Я знаю ее биографию. Отец умер после войны от ран, мать работала уборщицей в учреждении. Школу окончила в интернате, затем училище культуры, потом пединститут заочно. Работала музработником и параллельно трудилась еще где-то. Ей было, как всем, не сладко. Вышла замуж и воспитала детей, за которых не стыдно…
- Сухомлинский прав, - вздохнула собеседница, - красивые дети, действительно, только в счастливых семьях. Если Сталина, народ и партию считать родителями, то все мы были красивыми детьми, а значит, наши «родители» были счастливы.