БРОНЗОВЫЕ МИФЫ

С этими мифами мы живем уже шестьдесят четыре года и будем жить всегда. Моя цель не в том, чтобы их развенчать и восстановить историческую справедливость, а в том, чтобы установить истоки возникновения.

МИФ О ДВЕНАДЦАТИ НЕИЗВЕСТНЫХ

Вопрос о количестве воинов в десанте Константина Ольшанского периодически возникает в течение нескольких десятилетий и незаметно растворяется в потоке противоречивой информации. Шестьдесят семь или пятьдесят пять? М. И. Божаткин, многие годы посвятивший изучению обстоятельств десанта К. Ф. Ольшанского, вынужден был признать, что не в состоянии установить фамилии двенадцати саперов и связистов, отправившихся вместе с основной группой. Действительно, трудно искать черную кошку в темной комнате, если ее там нет. Нет оснований полагать, что в морском порту высадилось то же количество десантников, которое было на момент отправления из Богоявленского. Откуда же взялась цифра шестьдесят семь?
В. А. Касяновский, также немало лет исследовавший десант, в том числе и по горячим следам, пришел к аналогичному выводу - десантников было пятьдесят пять. В подтверждение этого он приводит следующие аргументы:
«Пришли десантники и проводники, начали вытаскивать каюки и баркасы на воду, загружать боеприпасами, и сами садиться, всего шестьдесят два человека - пятьдесят пять моряков и семь проводников. И когда каюки и баркасы выстроились в кильватер и отошли от берега, прибыли двенадцать саперов и связистов. Ф. Е. Котановым была дана команда высадиться. Шесть проводников сразу же высадились, и вместо проводников в каюки и баркасы сели двенадцать саперов и связистов. И тогда десант в ночной темноте двинулся на Николаев».
«В связи с перегрузкой каюков и баркасов и сильным северо-западным ветром, левые борта захлестывали крупные волны. В двух километрах от Богоявленского (у Сиверсова маяка) отряд вернулся к берегу, переформировавшись и сняв армейскую обслугу, вновь взял курс на Николаев. Следовательно, дальше десант моряков действовал самостоятельно - без армейских саперов и связистов».
«В Николаевском архиве есть документ, составленный комиссией, в котором говорится о том, что из развалин конторы элеватора извлечен 41 (сорок один) труп, тела похоронены в братской могиле. Но этому документу никто не верит».
«К сожалению, среди моряков-десантников в конторе элеватора, в сарайчике и в других огневых точках не было связистов и саперов. Об этом неоднократно говорили со мной при встречах оставшиеся в живых ольшанцы А. И. Куприянов,
Н. А. Гребенюк, Ю. Е. Лисицын, Н. Я. Медведев, Е. И. Павлов, М. К. Хакимов, Н. М. Щербаков».
«Есть также документ, где говорится: сняв армейскую обслугу, десант вновь взял курс на г. Николаев - в район элеватора. (ЦВМР, №2182)».
Это выдержки из комментариев Валентина Александровича к книге М. И. Божаткина «Десант принимает бой». Кстати, о Валентине Александровиче Касяновском. Он провел кропотливую работу по сбору и исследованию материалов, связанных с десантом, и знает о нем, если не все, то больше, чем кто-либо. Именно благодаря его настойчивости в 1965 году звание Героя Советского Союза было присвоено еще одному участнику десанта - Андрею Ивановичу Андрееву. Потребовались многочисленные свидетельства очевидцев, в том числе и оставшихся в живых десантников, чтобы доказать участие Андреева. До этого партийные и военные чиновники и слышать не хотели о присвоении столь высокого звания никому не известному рыбаку.
Я не занимался изучением этого вопроса, но интересно было бы знать, вручались ли родственникам А. Андреева звезда Героя Советского Союза и орден Ленина? Если награды вручались, то кому, и где они сейчас находятся?
Мой отец, принимавший посильное участие в подготовке десанта, также неоднократно утверждал, что одна из лодок после отплытия дала течь, и десант вынужден был пристать к берегу в районе маяка. Путь к элеватору продолжили пятьдесят пять десантников и проводник Андрей Андреев.
Еще одна выдержка, но уже из другого издания - путеводителя «Музей Ольшанцев» А. П. Петраша и П. М. Яркового, выпущенного издательством «Маяк» в 1987 году, в еще советские времена:
«В двух километрах от Богоявленска одна лодка разломилась, личный состав спасся. Две другие лодки стали интенсивно набираться водой. Отряд вынужден был вернуться к берегу и переформироваться, сняв с лодок армейскую прислугу. Затем вновь взял курс на Николаев, в район элеватора». Далее, правда, известный николаевский журналист и смотритель музея Ольшанцев утверждает, что десантников было шестьдесят семь.
По теории вероятности все двенадцать человек армейской обслуги погибнуть не могли, а если и погибли, то куда подевались их медальоны с основными данными о них? Ведь медальоны для того и ввели, чтобы можно было опознать погибшего бойца. Неужели ни у одного сапера или связиста не было с собой такого медальона? Маловероятно.
И еще одно наблюдение. Были бы в десанте саперы, не подорвался бы на мине сразу же после высадки в морском порту старшина первой статьи Василий Бачурин. Были бы связисты, не было бы необходимости отправлять с донесением в расположение майора Котанова истекающего кровью старшину первой статьи Юрия Лисицина.
Как же получилось, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 апреля 1945 года звание Герой Советского Союза присвоено шестидесяти семи человекам? Видимо, сразу после отплытия десанта из Богоявленского, или даже не дожидаясь его, Ф. Е. Котанов доложил по команде, что в Николаев отправлен десант в количестве шестидесяти семи человек и проводник. В таком виде информация дошла до Ставки Верховного Главнокомандующего. Когда выяснилось, что двенадцать человек были высажены возле Сиверсова маяка, было уже поздно - в Москве фигурировала цифра шестьдесят семь. Об Андрее Андрееве не упоминалось вовсе.

МИФ ОБ УКАЗЕ

Много вопросов вызывает и сам Указ, подписанный через год, в апреле 1945 года. Утверждали, что И. В. Сталин, узнав о подвиге десантников, тут же приказал присвоить всем звание Героя Советского Союза. Сталин не обладал такими полномочиями, он мог распорядиться подготовить представление на присвоение звания для рассмотрения его Президиумом Верховного Совета. Да, сообщить о шестидесяти семи десантниках ему могли через год, но это маловероятно, информация о таких событиях докладывалась по оперативной линии без задержек. Следующее несоответствие Указа: в нем не указано, что звания присваиваются за участие в десанте, не упоминается и Николаев: «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство». В Указе шестьдесят семь фамилий, в том числе и Ф. Е. Котанова, который непосредственного участия в самом десанте не принимал, а только готовил его, также фамилии других людей, далеких от событий марта 1944 года. Так, например, в качестве кого мог участвовать в десанте гвардии капитан третьего ранга Иван Васильевич Травкин? Или подполковник Филипп Александрович Усачев, также фигурирующий в Указе?
О чем это говорит? Скорее всего, о том, что в представлении для присвоения звания Герой Советского Союза были фамилии только пятидесяти пяти человек, остальные двенадцать «добирали» уже в Москве по мере поступления представлений.
Несколько иная картина вырисовывается из донесения Сталину адмирала флота Н. Г. Кузнецова, бывшего в то время наркомом Военно-Морского Флота СССР:
«55 человек моряков - черноморцев геройски погибли на боевом посту. Из числа 67 десантников 12 человек представлены к званию Героя Советского Союза командованием Красной Армии». Если это так, то почему ни один из этих двенадцати Героев Советского Союза ни разу за все послевоенные годы не дал о себе знать, не приехал на места сражений, как это принято? Может быть, они не дожили до конца войны, или не знали конкретно, за что они удостоены столь высокого звания? Ведь в Указе не упоминается город Николаев.
И вообще странно, что представление на присвоение звания Герой Советского Союза ждало своей очереди целый год. Что пытались выяснить или скрыть за это время? Уж не тайну ли саперов и связистов, высаженных на берег у Сиверсова маяка?
Магическое число двенадцать не хочет раскрывать свою тайну, которой, скорее всего, и нет. Во время войны, да и после нее часто создавались мифы о подвигах с целью поднятия боевого духа советских солдат и усиления ненависти к врагу. Так появились мифы о Зое Космодемьянской, Александре Матросове. О Николае Гастелло, будто в одиночку направившем свой подбитый самолет на колонну вражеской техники, и многие другие. Уже после войны Александр Фадеев «подправил» историю «Молодой гвардии». Список можно продолжить.
По большому счету, не так уж важно, сколько десантников было на самом деле - шестьдесят семь или пятьдесят пять. Их подвиг - не миф. И Вечный огонь на могилах погибших воинов - гораздо больше, чем дань уважения. Это - наша вечная память и благодарность.