Трещины в российском режиме

ИноСМИ

Взрыв террориста-смертника, произошедший в самом оживленном аэропорту Москвы в прошлый понедельник, продемонстрировал больше, чем неспособность служб безопасность обслуживать металлоискатели или уничтожать потенциальные угрозы. Теракт, в результате которого погибли 35 человек и более 100 получили ранения, приоткрыл трещины в жесткой политической системе, построенной премьер-министром Владимиром Путиным за последнее десятилетие. Именно эти недостатки сделали возможной трагедию, произошедшую на прошлой неделе – и образуют условия для новых терактов.

Террористы по определению пользуются слабыми местами правительств и их служб безопасности. Ни одна страна, как бы хорошо она не была подготовлена, не может считать себя неуязвимой для подобных ударов. За последние годы террористы выбирали в качестве своих целей такие метрополисы, как Нью-Йорк, Лондон, Мадрид и Стокгольм.

Однако Москва выделяется в этом ряду регулярностью происходящих терактов и неспособностью правительства предотвратить их повторение.

За последние десять лет, согласно подсчетам газеты «Ведомости», российская столица пережила восемь крупных терактов, включая захват театра на Дубровке в 2002 году и взрывы в метро в 2004 и 2010 годах. Заголовки о политических убийствах и взрывах бомб в северокавказском регионе России – где сепаратистская борьба Чечни, начавшаяся в 1990-х годах, мутировала в самый настоящий исламистский мятеж – настолько часты, что они редко, когда доминируют местный новостной цикл более, чем на несколько часов.

Не удивительно, что следователи заявили, что за взрывом в аэропорту «Домодедово» стоит вооруженная группировка с Северного Кавказа. В прошлом на боевиков из этого региона возлагали ответственность за большинство нападений.

«Предотвращение подобных терактов – сложное дело, как и обеспечение безопасности на транспорте. Недавний опыт это показал. Нам необходимо значительно усилить то, что мы делаем и посмотреть на проблему в общегосударственном масштабе». Таковы были слова президента Дмитрия Медведева, прозвучавшие после двойного взрыва смертниц, произошедшего в московском метро менее года назад. С таким же успехом он мог произнести их и на прошлой неделе, когда возмущался по поводу «пассивной» транспортной милиции, которая если что-то и делает, то ограничивается вымогательством денег у незарегистрированных мигрантов в аэропортах и на вокзалах.

Тем временем, Путин пообещал, что Россия никогда не будет вступать с террористами в переговоры и косвенно выступил в защиту своего жестокого умиротворения Чечни, заявив, что во взрыве, похоже, нет чеченского следа.

Два лидера, управляющие Россией вместе с тех пор, как Путин собственноручно выбрал Медведева в качестве своего преемника на президентских выборах 2008 года, взяли на себя привычные роли в своем так называемом «тандемном» партнерстве. Более молодой Медведев, в соответствии со своим либеральным образом, не стал молчать и указал на очевидные недостатки правоохранительных органов страны. Путин, как бывший глава ФСБ, пообещал «неминуемое возмездие».

Русские это все уже слышали. Никто не ожидает, что что-либо изменится, потому что политическая машина Путина, ранее расхваливаемая как непобедимая, неспособна справиться с главными вызовами, стоящими перед страной.

Нераскрытые убийства критиков правительства часто упоминаются в качестве доказательства существования бездушного полицейского государства. На самом деле, убийства гораздо лучше иллюстрируют, насколько снизился уровень государственного контроля. Коррупция и отсутствие подотчетности означают, что правоохранительные органы в основном отказались от выполнения своих надлежащих обязанностей. Шестьдесят процентов россиян считают, что милиционеры в первую очередь озабочены «своими собственными интересами», в то время как 24% считают, что милиция считает приоритетом безопасность граждан – таковы результаты опроса общественного мнения, проведенного Левада-центром и опубликованного в ноябре.

Как будто наличия раздутой, но некомпетентной милиции было недостаточно, Россия сталкивается с дополнительной проблемой того, что террористическая угроза исходит из областей, находящихся внутри ее границ.

Гористый северокавказский регион, чье население составляют преимущественно мусульмане, был завоеван царями в 19-м веке и состоит из мешанины крошечных, но отличных друг от друга этнических групп, среди которых и чеченцы. Путин, бывший премьер-министром при президенте Борисе Ельцине, стал в 2000 году российским президентом после начала кампании, призванной покончить с чеченским сепаратизмом раз и навсегда. Хотя сегодня Чечню держит в ежовых рукавицах преданный Путину Рамзан Кадыров, исламисткий экстремизм, пробужденный сепаратистской борьбой, является основой для подпольного движения по всему региону. Путин слишком поздно начал признавать, что нищета, отсутствие экономических возможностей и своекорыстные местные власти помогают пополнять ряды доморощенных боевиков.

После развала Советского Союза на 15 независимых государств в 1991 году, величайшей угрозой для России, как для объединенного государства, стала вероятность того, что центробежные силы продолжат раздирать страну на части. Хотя чеченское движение за независимость было раздавлено, эта опасность никуда не делась.

Парадокс дорогостоящего удержания Чечни состоит в том, что мало кто из россиян видит в Северном Кавказе неотъемлемую часть России, стоящую того, чтобы за нее бороться. Всего лишь за три дня до теракта в «Домодедово» Путин пообещал, что в этом году регион получит 13.5 миллиардов долларов инвестиций. Однако тысячи шовинистов, скандировавших «Россия для русских» на митинге, прошедшем у стен Кремля в декабре, требовали не только выдворения из города северокавказских диаспор, но и отказа от региона, который, как считается, сидит на шее у Москвы. Взрыв в аэропорту лишь увеличивает вероятность межэтнических столкновений.

Вероятно, важнейшей слабостью путинской России является отсутствие энергичного гражданского общества, способного представлять интересы граждан; правительство слишком неотзывчиво. Большую часть последнего десятилетия правительство России избегало подотчетности, изолируя оппозицию, забирая под свой контроль общенациональные телеканалы и зажимая независимые гражданские организации. Прошлые теракты в основном стерлись из общественной памяти, как и неудобные вопросы о том, как они вообще могли произойти.

После теракта в «Домодедово» Медведев обратился к гражданскому обществу за помощью в борьбе с терроризмом. Непонятно, кого он имел в виду.

Люсьен Ким, "The International Herald Tribune", США