19-летнего парня, обвиняемого в убийстве, подвели соцсети

В понедельник, 14 декабря, в Апелляционном суде Николаевской области прошло слушание по делу Ивана Панкратьева, 1996 года рождения, который обвиняется в убийстве 55-летнего жителя Снигиревки.

Из материалов дела следует, что поздно вечером 6 декабря рядом с местным кафе между 19-летним Панкратьевым и 55-летним Гончаром — оба находились в пьяном состоянии — возникла словесная перепалка. В конце ссоры Гончар направился в сторону своего дома, но Панкратьев догнал его и нанес многочисленные удары, после чего руками схватил мужчину за шею и душил до тех пор, пока тот не умер.

На следующий же день молодой человек был задержан, ему было сообщено о подозрении в умышленном убийстве. При избрании меры пресечения 10 декабря Снигиревский районный суд ограничился домашним арестом. Однако в прокуратуре посчитали эту меру недостаточной и обратились в Апелляционный суд с целью принятия нового постановления, в соответствии с которым подозреваемый будет находиться под стражей.

В ходе сегодняшнего заседания прокурор напирала на то, что, находясь под домашним арестом, подозреваемый сможет влиять на свидетелей. Учитывая то, что показания Панкратьева резко отличаются от показаний свидетелей, это создает существенные риски для дальнейшего расследования дела.

К тому же в ходе судебного заседания выяснилось, что совсем недавно, уже в текущем месяце, Панкратьев получил заграничный паспорт. Что, по мнению прокурора, дает ему возможность скрыться от наказания.

Кроме того, прокурор просила приобщить к материалам дела распечатки страницы обвиняемого в социальной сети «В контакте», на которых зафиксировано, что за время своего пребывания под домашним арестом парень трижды заходил на свою страницу. По мнению прокурора, это является достаточным основанием считать, что обвиняемый может воспользоваться соцсетью с целью связаться с фигурантами дела и оказать на них давление.

Тем более, с одним из свидетелей преступления подозреваемый до сих пор находится в тесных отношениях.

Сам обвиняемый с содержанием апелляционной жалобы не согласился. Факт избиения он не отрицал, но утверждал, что не ставил своей целью убить:

- Да, я бил его руками и ногами по голове и остальным частям туловища, но душить я его не душил. И убивать я его не хотел...

Подозреваемый также говорил, что у него больной отец — участник АТО. И если сам он окажется за решеткой, то помочь его отцу будет некому.

Адвокат обвиняемого заявила, что апелляционная жалоба прокурора вообще не заслуживает внимания. И старалась убедить коллегию судей в том, что как только ее подзащитный был задержан и ему было выдвинуто обвинение, он вообще не знал о причинах смерти потерпевшего. Да, он бил его руками и ногами в разные части тела, о чем и рассказал правоохранителям с самого начала. Но якобы нет никаких доказательств, что именно его действия стали причиной смерти.

- Когда он оставлял потерпевшего, он был еще жив... Некоторые вещи потерпевшего на тот момент исчезли, это сейчас устанавливается. Там, скорее всего, еще кто-то побывал.., - говорила адвокат, намекая на то, что «добить» снигиревца мог кто-то другой.

Эти доводы защитника прокурор опровергла: при осмотре места происшествия в карманах одежды умершего были найдены денежные средства, мобильный телефон, на шее была цепочка. Если бы потерпевшего после избиения еще кто-то грабил, всех этих вещей при нем бы не осталось.

Подозреваемый и его адвокат, в свою очередь, пытались «свести на ноль» аргументы обвинения о том, что для воздействия на фигурантов как-то могут быть использованы социальные сети. По словам Панкратьева, каждый человек имеет право на общение с другими людьми, в том числе и посредством социальных сетей. О том же в ходе прений говорила и его адвокат — дескать, каждый человек имеет страницы в соцсетях, и то, что ее подзащитный заходил на свою страницу, не дает никаких оснований считать, что заходил он именно для того, чтобы на кого-то «повлиять», и что люди, с которыми он общался, вообще имеют какое-то отношение к этому делу.

- Он просто общался — что здесь такого? Если бы было доказано, что он именно по делу какие-то вопросы решал, тогда можно было бы о чем-то говорить, - отмечала защитник.

На заседании в качестве потерпевшего присутствовал сын забитого до смерти снигиревца. На заверения подозреваемого в том, что мужчина, которого он избил, был жив и что он его не убивал, сын умершего отреагировал достаточно эмоционально — задал Панкратьеву несколько вопросов, еле сдерживая слезы.

- Как вы думаете, смог бы мой отец выжить после тех травм, которые вы ему нанесли? - спросил он у подозреваемого. - Я хоронил своего отца, я видел, что его просто «зашивали»...

- Я его оставил в состоянии... Я видел, что он был живой, - отвечал ему Панкратьев. - Он был живой, потому что он что-то бормотал.

- Чем он бормотал? У него рот был полностью разорван...

Потерпевший также заявил, что после случившегося он боится находиться с семьей в Снигиревке, пока убийца его отца на свободе. Адвокат подозреваемого и это попыталась поставить под сомнение — дескать, то, что он боится, это его собственный страх, и то, что нахождение подозреваемого в убийстве отца под домашним арестом представляет какую-то угрозу жизни и здоровью членов его семьи — его собственное мнение, не имеющее ничего общего с реальностью.

Выслушав представителей сторон, суд постановил отменить решение суда первой инстанции о применении к подозреваемому в умышленном убийстве меры пресечения в виде домашнего ареста, и принял новое постановление, в соответствии с которым обвиняемый будет находиться под стражей до 5 февраля.

Александр Влащенко