Амнистирован хозяин николаевского кафе, который напал на журналистов УТ-1 во время съемок

Как сообщалось, 14 марта на съемочную группу УТ-1 (корреспондента Викторию Лакезину и оператора Сергея Осецкого) напал персонал кафетерия магазина «Продтовары», в котором журналисты проводили расследование по поводу продажи спиртных напитков несовершеннолетним. Работники кафетерия отобрали у них камеру и кассету с отснятым материалом, а также нанесли оператору телесные повреждения. По факту неправомерных действий работников магазина «Продтовары» в отношении журналистов следственный отдел Центрального РО НГУ возбудил уголовное дело по ст. 125 Уголовного Кодекса Украины «Умышленное нанесение легких телесных повреждений».

Сначала проблемы возникали с затягиванием дела со стороны прокуратуры, а вчера стало известно, что суд Центрального района принял постановление не в интересах журналистов…

За пояснениями мы обратились к адвокату пострадавшего оператора Сергею Безушко. Приводим его комментарий практически дословно:

«Камеру не отдали, камеры нет. В чем суть правового конфликта? Суть в том, что, по нашему мнению, в действиях подсудимого, теперь подсудимого или обвиняемого, было два состава преступления. Один состав – это воспрепятствование законной деятельности журналиста. Это преступление, нельзя этого делать. И второй состав – грабеж, ведь камера похищена. Мы видим иногда в кино, как происходит воспрепятствование – у журналиста отбирают телекамеру или фотоаппарат, вытаскивают демонстративно из него пленку (если это пленочный фотоаппарат) или разбивают кассету. В жизни это бывает реже, чем в кино, и хорошо, что реже, слава Богу! Если бы так произошло в случае с Осецким, т. е. если бы обвиняемый просто отобрал у него камеру и разбил ее, или просто вытащил кассету, или отобрал камеру и вытолкнул бы его из магазина… Ну, схемы воспрепятствования могут быть различные. Но нет, он забрал камеру и с ней уехал! Поэтому в тот момент, когда он своими действиями воспрепятствовал действиям журналиста, и съемка прекратилась, это одна статья. А после того, как он отобрал камеру и скрылся с ней, возникает сразу же вторая статья. В Уголовном кодексе она прописана таким образом: «Открытое похищение чужого имущества». Открытость предполагает, что потерпевший это видел (или другие лица, не обязательно потерпевший) – это говорит о повышенной общественной опасности. И в этом отличие от кражи – открытость. Все признаки состава грабежа есть. Прокуратура говорит: «Мы сомневаемся. В чем конфликт возник? Вот у него мотива не было». А камера, между тем, стоит порядка 10 тысяч гривен!лябом случае домо чужим щество должно быть для обвиняемого заведомо чужим л касетуазом

…

Кстати, очень часто преступники говорят: «Я не хотел». Это характерно для убийц, например. Их привлекают к ответственности, а они часто говорят: «Я не хотел убивать. То есть, объективной стороны у меня как бы не было. Я хотел попугать, ударить несколько раз – и все». И для молодого следователя это проблема. Он думает: «Боже, что же я делаю? Как же быть? Ведь он говорит, что не хотел!». А доказать обратное очень просто: умысел вытекает из действия. Следователь толковый спросит: «Хорошо – десять, двадцать ножевых ранений, задеты жизненно важные органы. Ты можешь сколько угодно говорить, что ты не хотел убивать, но через действие, через поступки мы говорим о том, что ты хотел». В данном случае мы можем узнать о умысле обвиняемого по поступкам: он отобрал камеру и убежал. Самое интересное, что камеры до сих пор нет – она не возвращена!!! Ну, мы поняли бы, если бы он отобрал, а потом сожалел об этом и вернул ее. Но этого не случилось. Поэтому мы обжаловали постановление об отказе возбуждения уголовного дела по грабежу, получили отказ. В этом нам было отказано еще на стадии следствия. И сегодня Суд Центрального района применил к подсудимому Закон Украины об амнистии, и амнистировал его.

Характерно, что по нашему законодательству необязательно, чтобы амнистируемый признавал свою вину. То есть речь идет о том, что если обвиняемый совершил преступление небольшой тяжести, и у него есть двое детей (а у него действительно есть двое несовершеннолетних детей) – фактически, такое преступление подпадает под амнистию. Так вот, обвиняемый может сказать: «Я вину свою не признаю, но чтобы меня амнистировали, я согласен». Этого достаточно по нашему законодательству. Именно это и произошло. Он собственноручно написал заявление о том, что согласен на применение к нему амнистии. Амнистия – это освобождение от уголовной ответственности по так называемым реабилитирующим основаниям. Он не считается оправданным, он не оправдан, просто его прощают. На сегодняшний день мы имеем, во-первых, то, что в Николаеве не часто такое происходит, чтобы журналист не получил ни моральной, ни материальной компенсации. И во-вторых, что видеокамера не найдена, ее нет Мы хотим написать, прежде всего, заявление в Генеральную прокуратуру Украины с просьбой возбудить уголовное дело и обжаловать решение суда».