Скользкая тема. Часть 2

Первую часть читайте ЗДЕСЬ

Часть 2

Николаев – это Украина?

«Роги, роги, я – ваш бог!
Вы с рогами, я без рог…»
(Николаевская поговорка начало 70-х)

Исторически сложилось так, что Николаев изначально был военным анклавом Российской империи в безбрежных степях Поднепровья и Южного Буга.

Нравится нам это, или нет, но рождению своему город Николаев обязан Российской Империи, а до неё в ближайшем историческом прошлом никакого «города» здесь и в помине не было.

Сегодня, на фоне конфликта с Российской Федерацией некоторые жители города Николаева, очевидно движимые патриотическими чувствами, взялись доказывать окружающим, что «Николаев – это Украина». При этом в качестве аргумента в свою пользу они, почему то, приводят тот общеизвестный факт, что на территории полуострова, на котором стоит нынешний Николаев, люди жили и до того, как по указу князя Потёмкина здесь была основана российская корабельная верфь.

Что же, с тем, что люди здесь жили и раньше, трудно не согласиться! Археологические изыскания подтверждают, что чудесный уголок суши при слиянии Южного Буга и Ингула никогда не был безлюдным. Какие только народы его не заселяли в своё время. Тут жили и скифы и сарматы. А задолго до них – киммерийцы. Но вот беда – никто из них не был украинцем. Народы эти говорили на других языках, верили в других богов, придерживались других обычаев. И «привязывать» их существование к доказательству «украинскости» Николаева столь же «логично», как доказывать, что происхождение украинцев берет своё начало в Древнем Шумере.

«Ура-патриоты» должны отдать себе отчет в том, что до появления в этих краях Российской империи никакого ГОРОДА с характерными для него чертами - улиц с названиями, характерного для горожан уклада жизни здесь и в помине не было.

Были разбросанные по бескрайним степям сельскохозяйственные селения, в которых жили люди. И не только украинцы, но и турки, болгары, молдаване, гагаузы, понтийские греки и другие народности.

Следует сказать, что даже и после прихода сюда Российской империи и строительства Николаева, под понятие «ГОРОД» подпадали далеко не все части того полуострова, на котором сегодня раскинулся Николаев.
Собственно городом считались построенные поблизости от верфи всего 7 кварталов от Адмиральской до Херсонской (сегодня - проспект Центральный) и от Садовой до Курьерской (сегодня – улица Рюмина). Всё остальное именовалось как угодно, только не «город».

За Садовой на Восток и на Юг простиралась бескрайняя рабочая Слободка с домиками – землянками и халупами из лампача. Далеко за Слободкой жил своей жизнью хутор «Водопой». На Юго-Востоке далеченько от города - село Богоявленское (ранее Витовка). На Юго-Западе за безбрежными песками ютились Старые и Новые инвалидные хутора. Вдоль улицы Шоссейной (Фрунзе), соединяющей по прямой старый железнодорожный вокзал со старым Варваровским мостом был район «Дачи». За рекою – пригородные сёла Варваровка, Корениха, Гороховка, Матвеевка, Соляные. Это были именно сёла со всеми присущими селу формами бытия, но не город. К примеру в Соляных электричество появились только после второй мировой войны, а до этого люди освещали свои жилища «каганцами» и керосиновыми лампами. Вплоть до начала 70-х годов здесь, в Соляных, на крутом берегу реки, неподалёку от Мельницы Горобца, стояла специальная керосиновая будка, куда местные жители ходили покупать керосин для ламп.

Уклад жизни здесь был чисто сельский: люди просыпались рано, еще до завтрака, пока не начало палить беспощадное николаевское солнце, ухаживали за домашним хозяйством, держали (а некоторые и по сей день держат) скот: коров, свиней, коз. Разводили кролей, кур, уток, гусей, индюков. Держали огороды. Большинство жителей здесь тоже говорили по-украински.

Даже районы, которые сегодня считаются «центром» города, еще до недавнего времени городом не считались. К примеру, наша семья жила на улице Фрунзе (Шоссейная) в районе старого железнодорожного вокзала. Там у всех нас вплоть до начала 70-х годов существовало четкое понятие – «пойти в город», это означало – сходить на Советскую и прилегающие к ней улицы.

Те, кто яростно доказывает, что Николаев - это Украина, должны понимать, что уже одно то, что они пытаются это доказывать, ставит под сомнение сам предмет доказательства: ведь никому не придет в голову доказывать, что гранит – это камень, что железо – это металл. Это понятно и без всякого доказательства. Они должны отдать себе отчет, что по состоянию на сегодня город Николаев действительно входит в состав ГОСУДАРСТВА, именуемого «Украина». Но, если они хотят сделать его Украиной в понимании СТРАНЫ, Украиной по духу, по речи, по обычаям, им предстоит еще очень долго и кропотливо трудиться: построить здесь что-то новое и полезное (не будки), а не перекрасить старое – российское и советское в желто-голубой цвет. Надо написать на украинском языке стихи и песни о Николаеве. Да не просто стихи и песни, а такие, которые берут за душу, которые будет с удовольствием (а не только по официальным праздникам и на школьных линейках) петь весь город и, особенно - молодежь. Тогда Николаев действительно станет Украиной, на территории какого бы государства он не находился…

Замечу, что нам - николаевцам незачем стыдиться своей репутации, своего имперского прошлого, открещиваться от него и доказывать, что этого не было. Было! Еще как было! И что из того? Кто-то из великих и мудрых сказал: «у каждого святого есть ПРОШЛОЕ и у каждого грешника есть БУДУЩЕЕ». И это действительно так! История знает немало примеров, когда отдельные люди, целые города и даже страны радикально меняли свою сущность. Взять к примеру такую историческую фигуру, как святой Павел (Савл). До обращения в христианство он был яростным ненавистником и гонителем христиан. Или, к примеру - Эвита Перрон – жена диктатора Аргентины генерала Перрона. До замужества она была простой актрисой и далеко не ровней своему мужу - генералу. Но после того, как стала первой леди государства она сделала столько добра, отдала столько любви и оказала такую помощь простому люду, что стала куда популярнее своего титулованного супруга и сегодня жители этой страны фактически почитают её, как святую!

От прошлого, от своей репутации трудно откреститься и городу и человеку. Вспоминается анекдот: пожилой адмирал, бывший морской волк и герой морских сражений прибыл со своей женой (бывшей певичкой из кабаре) с официальным визитом в соседнюю страну. Во время проезда по улицам сквозь толпу встречающих в открытом лимузине, жена обращается к нему – «Вы слышите! Они кричат, что я проститутка»! «Мадам, ну что вы с них хотите» - философски отвечает адмирал – «Я вот уже 12 лет как не выхожу в море, а они всё еще называют меня адмиралом»…

Николаев – русский город?

«Шел хохол, нас..л на пол,
Шел кацап – зубами – цап!»
(Николаевская поговорка. Середина 60-х)

Думаю, что большинство читателей хорошо понимают разницу между словами «российский» и «русский». Российская Империя, как бы она ни называлась сегодня – СССР, или Российская Федерация – великое по своей военной мощи и огромное по площади государство, за века истории поглотившее и включившее в свой состав, помимо собственно русских земель множество других, не русских стран и народов. На пике своего могущества гражданами империи были и поляки, и белорусы, и финны, и украинцы, и литовцы, и азербайджанцы и мордва и эвенки и чукчи и множество других, далеко не русских людей. Но сегодня, когда в силу исторического развития многие из этих стран обрели независимость и создали свои государства, в них никому не придет в голову устроить, например, уличную демонстрацию под лозунгами «Варшава – русский город», или «Алма Ата – русский город», или «Киев – русский город», или «Минск – русский город». А вот в Николаеве весной 2014-го года, когда Российская Империя силой и хитростью пыталась вернуть себе (и частично вернула) утраченные после распада СССР территории, такие лозунги звучали чуть ли не на каждом шагу – в социальных сетях, на Интернет-сайтах, на улице, в частных беседах, в транспорте. Часть жителей города, податливых на пропаганду, никак не могли отделить по смыслу «страну» от «государства» и «российское» от «русского». Вольно, или невольно эти люди в условиях фактической агрессии Российской Федерации, стали на сторону агрессора.

Что тут сказать? Да, город Николаев был создан Российской Империей, но по сути своей он находился на стыке многих культур. Задолго до появления здесь России эта территория уже была населена многими народностями. И (в большинстве своём) – украинцами. Об этом безмолвно свидетельствуют тысячи казацких крестов на многочисленных сельских погостах по всем степям Северного Причерноморья. Вот кого здесь в причерноморских степях до появления России действительно не было, так это как раз русских. И тысячи селений, которые находились здесь, были какими угодно, но не русскими. Русских никто из местных жителей сюда не звал, а просто Империя пришла и стала твердой ногой на этом месте с армией, ружьями, пушками и прочими атрибутами силовой экспансии. И местным жителям теперь уже пришлось жить при Российской империи. Да и сам, созданный империей город Николаев по своему этническому составу поначалу был далеко не русским. Его начинали строить и населяли люди разных народностей, говорившие тогда в быту на разных языках и только на производстве, в силу обстоятельств, вынужденные переходить на общий для всех «имперский» государственный русский язык. При этом дома, на кухнях, во дворах, в компании здесь, кроме русского, часто звучали и украинский, и болгарский, и идиш, и молдавский, и многие другие языки. Не удивительно, что при таком смешении наречий в результате живого общения здесь возникло нечто такое, что лишь с большой натяжкой можно было назвать русским языком.
Вам наверное хорошо известно, что представляет собой знаменитый «одесский» язык. Очень недурные попытки воссоздать этот говор были сделаны в фильмах «Ликвидация», «Однажды в Одессе (жизнь и приключения Мишки Япончика)» и «Сувенир из Одессы». Так вот, не помешает знать, что вплоть до середины 50-х годов точно на таком же «языке» говорили и у нас в Николаеве. Я еще застал николаевских стариков, говоривших именно на таком наречии и никак не могущих перейти на усиленно насаждаемый с 60- х годов литературный русский язык (замечу, что и в самой России по сей день волжане, москвичи, сибиряки, жители других краев говорят далеко не на классическом литературном русском языке, а на своих диалектах). Разговорная речь, сформировавшаяся в наших краях в конце 19-го – начале 20-го века - это язык не только «одесский», это городской язык всего Юга Украины – Одессы, Николаева, в меньшей степени – Херсона.

Но время шло, и постепенно русский язык проник и в быт многонациональной громады города и вытеснил все другие языки. Люди стали говорить по-русски повсеместно – на улицах, на базаре, у себя дома на кухне. Ничего другого им не оставалось. Ведь в Российской Империи никому и в голову не могла прийти мысль о «втором государственном» языке. За попытки протащить «второй государственный» в Империи можно было оказаться очень далеко от ласковых волн теплого Черного моря – в «солнечном» Магадане.

К началу создания СССР здесь на Юге Украины и, в частности - в Николаеве, уже давно сложился и долгое время существовал свой особый многонациональный этнос, сплав культур и народов, живших вместе и имевших мало общего с национальными культурами народов России.

Чтобы понять культурную идентичность жителей Николаева, надо знать и еще одну особенность формирования этнической среды нашего города. По воле правителей государства Николаев несколько раз за свою историю подвергался принудительной смене «личного состава», массовому переселению в него лиц из других концов Империи и наоборот – выселению многих местных жителей.

В большинстве своем приезжих везли из России. В период подъема парового кораблестроения – с 80-х годов 19-го века и по 1917-й год переселение было в основном добровольным, трудовым: сюда отовсюду массово ехал на верфи мастеровой люд потому, что здесь была работа. Так на рубеже 19-го и 20-го веков добровольно приехал сюда и мой дед – крестьянин Орловской губернии.

В период коллективизации и сталинских репрессий из Николаева и области массово высылали «врагов народа» и «кулаков». В Новосибирске, где я служил в 70-х, до сих пор есть «кулацкий посёлок», где живут потомки «раскулаченных» большевиками украинцев. Перед второй мировой войной, уже при СССР, в Николаев из России целенаправленно, по производственной необходимости переселяли рабочих на заводы. По рассказам стариков знаю, что уже тогда привезенных из России работников местные жители не воспринимали как «своих» и между собой называли «кацапами». Жили «кацапы» в наскоро построенных специально для них деревянных бараках. В частности – на стыке нынешних улиц 8-го марта и 9-й Поперечной. Они говорили на своем наречии и плохо понимали местную речь. Из воспоминаний стариков: кавуны у «кацапов» превращались в «колуны» (топор для колки поленьев), они не могли понять слова «трошки» (немного) и спрашивали – какие «дрожки»? У приезжих «кацапов» было отдельное снабжение через магазин от завода Марти (в последствии - ЧСЗ). Поэтому жившие в районе старого ж.д. вокзала коренные николаевцы частенько бегали к «кацапам» в магазин, куда привозили некоторые продукты, которых не было в обычных городских магазинах.

Еще одна лавина переселенцев из других концов империи обрушилась на Николаев сразу же после второй мировой войны. Произошло это по двум основным причинам: первая - город был разрушен и опустел: часть населения перебита или бежала от войны. А для возобновления судостроения нужны были рабочие руки. Вторая причина была чисто идеологической – Николаев (как и многие города Украины) более двух лет жил «под немцами» в другом, враждебном СССР государстве, с чуждой идеологией, работал на укрепление мощи 3-го рейха. Люди здесь каждый день слышали агитацию против большевиков. А потому коренные николаевцы, побывавшие в оккупации, в то время считались народом ненадежным, зараженным чуждой идеологией. Переселение было массовым. Советская власть вообще в этом смысле не церемонилась с людьми и переселяла по своему усмотрению целые народы. В 50-х многие николаевские евреи вынуждены были прятаться: советская власть принудительно вывозила их в созданный на Дальнем Востоке Еврейский автономный округ – Биробиджан. Так и вышло, что после войны местное население в очередной раз было сильно перетасовано по своему составу и «разбавлено» приезжими из России. И в данном случае до конца 50-х годов, как и до войны, старожилы – николаевцы из сложившейся до войны городской общности не признавали приезжих россиян за «своих» а себя не воспринимали как русских.

С середины 60-х и далее николаевцы на уровне государственном идентифицировали себя с Советским Союзом, но в быту единодушно считали себя, пусть советской, но Украиной, а никак не Россией. Они любили сало, украинский борщ с пампушками, а не русские щи, с удовольствием, как и весь Советский Союз, смотрели выступления украинских юмористов «Тарапуньки» и «Штепселя» (соответственно – украинца Юрия Тимошенко и еврея Ефима Березина), обожали смотреть по телеку «гопак» и «повзунець» в исполнении ансамбля танца имени Вирского. А за столом, после пары рюмок, во всю и от души распевали украинские народные и эстрадные песни: «Марічка», Червона рута», «Водограй», «Кохана», «Рідна мати моя», «Червоне і чорне». И болели николаевцы, конечно же, за киевское «Динамо», а никак не за московский «Спартак»!

«Наши люди»?

Два тбилисца:
- Вано, у тебя есть Мерседес?
- Есть!
- И у меня есть! А у Реваза нет – давай ему купим!
Два одессита:
- Изя, у тебя есть квартира?
- Есть!
- И у меня есть! А у Мойши нет – давай ему купим!
Два николаевца:
- Петька, ты сидел?
- Сидел!
- И я сидел! А Ванька не сидел – давай его посадим…

В Яхт-клубе стоял раскаленный июльский полдень. Публика купалась в реке и загорала на песчаных пляжах от «Нижней» танцплощадки до старого здания Яхт-клуба (гранитного бортика, построенного позже и «укравшего» пляж, тогда еще не было). Я уже собирался уходить, чтобы до вечера скрыться от жары, но услышал гомон толпы и крики, доносившиеся со стороны Нижней танцплощадки: там шла драка.

Толпа – человек 30, гнала от пляжа в тупик за танцплощадкой двоих крепких цыган. Одного – молодого, другого постарше. Те с боем отступали, отбиваясь от пляжников, кулаками. Один из пляжников – высокий, беловолосый, тяжелый мужик, сцепился со старшим цыганом, но был отброшен на асфальт и до крови расцарапал себе бедро.

Тем временем по пляжу бегал тощенький парнишка лет двадцати с зековскими наколками «первоходки» на теле и поднимал на драку загоравших на пляже мужиков криками: «Цыгане наших бьют»!

Некоторые, вняв его призыву, поднимались и бежали в сторону драки, пополняя и без того немалую толпу. Наконец, пляжники зажали цыган в тупике за «Нижней» танцплощадкой. Отступать дальше было некуда. И тогда старший из цыган, здоровенный, загорелый и мускулистый дядька сделал невозможное. В тупике на ремонте стоял старый 401-й «Москвич». Капот машины был открыт. Рядом на асфальте стоял вынутый из неё автомобильный мотор. И вот, этот невероятной силы мужчина, руками поднял тяжеленный мотор над головой и метнул его в толпу. Толпа ахнула от неожиданности, удивления и страха и раздалась в стороны. Мотор, описав дугу, с глухим звуком стукнулся об асфальт, оставив в нем свежую выбоину. Воспользовавшись изумлением и замешательством пляжников, цыгане сбежали. Оставим при этом за скобками вопрос – что такого надо было учинить, чтобы поднять против себя целую толпу горожан, мирно отдыхавших на пляже…

Справедливости ради следует сказать, что такого рода инциденты в советское время в городе были большой редкостью. Куда чаще случались драки не по национальному признаку, а район на район. Город наш изначально многонационален, а потому люди, живущие в нем, просто вынуждены были веками жить вместе, терпеть друг – друга, мириться друг с другом, дружить, любить, создавать семьи, рожать детей. Правда, национальная рознь на бытовом уровне в городе всё же тлела и всегда находились темные души, которые умышленно её раздували и подливали масла в огонь. Есть они и сегодня (достаточно почитать комментарии некоторых личностей под новостями на отдельных николаевских Интернет-сайтах). Быть может, вот сейчас они тоже читают эти строки и готовы разразиться яростной речью против автора, посмевшего причислить их к тёмным силам…

Известно, что в 19-м и начале 20-го века по городу несколько раз прокатывалась волна еврейских погромов. Вспомните – откуда мы с вами чаще всего узнаем об этом явлении? Вспомнили? Правильно – от Исаака Бабеля (рассказ «История моей голубятни»). А где происходит действие этого рассказа? Правильно – в Николаеве!

Между тем, трудно сказать, что вообще представлял бы собою наш город без евреев. Они были здесь от самого начала сотворения Николаева, стояли у его истоков. И были они людьми отнюдь не рядовыми, а видными, значительными, сыгравшими огромную роль в жизни города. Еще в свите основателя Николаева князя Потемкина состоял и имел большое влияние еврейский негоциант Абрам Перетц. Он был прекрасно образован, говорил на нескольких языках и имел от императрицы Екатерины 2-й монополию на добычу соли на территории Российской империи (взял в откуп у казны соляные промыслы). В расцвете своей карьеры Перетц был сказочно богат, жил в собственном доме, стоявшем в Николаеве не где-нибудь, а в усадьбе Главного командира Черноморского флота. На том самом месте, где сегодня Пушкинский сквер (Пушкинская – угол Набережной). Отсюда, сверху открывался прекрасный вид на водный плёс при слиянии рек и было удобно наблюдать за переправой на Ингуле, через которую чумаки перевозили в соляные склады (нынешние «Соляные») идущую из Крыма соль. Именно от господина Перетца пошла гулять по России пословица: «Там где перец – там и соль». Он занимался поставками материалов на судостроительную верфь, построил на верфи один из эллингов и несколько кораблей. Фактически – стоял у истоков развития нашего города.

С самого начала в Николаеве жили и работали немало караимов, по вероисповеданию - иудеев. Об этом говорит тот факт, что в Николаеве с давних пор было старинное караимское кладбище. Уже до войны в конце 30-х оно было давно заброшенно, а ныне - застроено домами. Оно находилось в конце нынешней улицы 8-го марта вплоть до 9-й поперечной рядом с трамвайным парком и бывшим Парком железнодорожников.

Здесь у нас в Николаеве в 1902 году родился один из виднейших еврейских деятелей ХХ века Менахем Мендл Шнеерсон. Здесь жили, трудились и оставили о себе добрую память талантливые и знаменитые люди – писатель Исаак Эммануилович Бабель, поэты Марк Самойлович Лисянский и Эмиль Израилевич Январев, доктора Кранцфельд и Барг, директор завода «Наваль» Иоаким Самуилович Каннегисер, и многие, многие другие. И сегодня, говоря о них, мы смело можем сказать, что эти николаевцы в прямом понимании этого слова – наши люди!

Сегодня в Николаеве существуют и корейская, и армянская, и азербайджанская и многие другие национальные общины. И каждый, кто живет в Николаеве и работает на благо нашего города – тоже наш человек! Об этом стоит помнить всем тем, кто сегодня пытается разжигать межнациональную вражду или строить Украину только для украинцев…

(продолжение следует)