Известный физик и разработчик атомной бомбы: как в Николаеве забыли о знаменитом земляке

В Николаеве, как только набрал оборотов процесс декоммунизации, местные власти в угоду новым идеологическим веяниям и клише начали судорожно переименовывать топографические объекты – улицы, проспекты, переулки, площади. Многие новые названия оказались вполне даже уместны, некоторым улицам попросту вернули дореволюционные наименования, чтобы лишний раз не заморачиваться. Но большинство – особенно в отдалённых районах города – получили довольно спорные названия, вызвавшие немало дискуссий и споров.

Пытаясь как можно быстрее упрятать в сундук пыльные советские атавизмы, члены специальной топографической комиссии вспомнили всех, кого можно было, лишь бы таковой исторический персонаж имел поменьше связей с недавним социалистическим прошлым. Дошло до маразма. Проспект Героев Сталинграда переименовали только потому, что название носит в себе имя «вождя народов». О том, что это имя Сталина здесь глубоко косвенно и имеет иную семантику, никто из «декоммунизаторов» и слушать не хотел. Ведь проспект назван не в честь диктатора, а в честь битвы, после которой наступил коренной перелом во Второй мировой войне, приблизилась еще на шаг победа над нацизмом, и в которой принимали участие сотни уроженцев Николаева и Николаевщины. Таким вот образом за полтора года переименовали почти все, что можно. Но ни одна улица в городе, даже самый затерянный переулок, так и не были названы в честь нашего выдающегося земляка, легендарного физика-ядерщика Грегори Брейта.

Имя это на сегодня в Николаеве практически забыто. В честь Брейта не называют топографические объекты, в память о нем в городе не проводятся научные конференции, нет ни одной мемориальной доски. А вспомнить, между прочим, есть о ком. И рассказать тоже.

Григорий Альфредович Брейт-Шнайдер родился 14 июля 1899 года в Николаеве в семье мелкого книгоиздателя-еврея. Когда в 1911 году умерла его мать, отец, спасаясь от махровых черносотенцев и бедности, продал дело и укатил в Штаты, пытаясь там реализовать свою «американскую мечту». Совсем юный Григорий остался в городе на попечении у гувернантки. Пока отец пытался освоиться за океаном, юноша закончил в 1915 году, в разгар мировой войны, Николаевскую Александровскую гимназию, в которой ранее получал образование отец «перманентной революции» и пламенный большевик Лев Бронштейн-Троцкий. Сегодня на месте этого учебного заведения располагается отель «Александровский».

В 1915 году Григорий уехал в Америку, к отцу. Там он сменил имя и сократил фамилию, став Грегори Брейтом. Под бельгийским Ипром английских солдат в сырых окопах травили первой в истории газовой атакой, а шестнадцатилетний Грегори в это время поступил в университет Джона Хопкинса в Балтиморе, который успешно окончил через пять лет с дипломом инженера-электрика. Невероятно талантливый и одарённый в точных науках, уже в 1921 году в возрасте всего лишь 22-х лет Грегори Брейт стал доктором философии (PhD) по физике. Его научным руководителем был профессор Джозеф Эймс. Он стал одним из самых молодых докторов наук в Соединённых Штатах.

Грегори Брейт старался держаться от политики подальше, но лихой водоворот мировой истории тех лет захватил и его. Читая о событиях в России, он попытался в 1918 году вступить в Белую гвардию, чтобы бороться против большевизма. Но слабое здоровье и еврейское происхождение поставили крест на мечтах парня. Тем не менее, Брейт на всю жизнь сохранил антикоммунистические взгляды и о первых достижениях молодого Советского государства читал в газетах без восхищения и со скептицизмом.

В 20-е годы он много ездил по Штатам, побывал в Европе. В Нидерландах Брейт читал курс лекций в старейшем Лейденском университете. Потом трудился в университетах Гарварда, Миннесоты, Технологическом институте Карнеги.

В 1927 году Грегори Брейт женился. Совместных детей у пары так никогда и не было, но Брейт усыновил сына жены от первого брака, Ральфа.

Обладая выдающейся трудоспособностью, Грегори Брейт большую часть времени посвящал физике. Его научные интересы лежали в плоскости квантовой механики, ядерной физики, квантовой электродинамики. Он стал профессором в университетах Нью-Йорка, Висконсина, Баффало, работал в Йельском университете – одном из самых престижных учебных заведений США, был редактором в профильном издании «Physical Review».

В 1939 году Брейта избрали членом Национальной академии наук США. В это время грянула Вторая мировая война. Профессор Брейт тщательно следил за ситуацией в Европе. Он еще в 30-е годы сотрудничал с немецкими физиками, покинувшими нацистскую Германию, и прекрасно понимал, что несет миру Гитлер и национал-социализм.

С 1940 года Брейт работал с группой выдающихся светил в области физики и химии в Манхэттенском проекте, целью которого было создание атомной бомбы. Роберт Оппенгеймер, Отто Фриш, Нильс Бор, Энрико Ферми, Джон фон Нейман – эти и другие умы были коллегами Брейта по работе над смертоносным оружием. Понимая, к чему может привести создание атомной бомбы, Брейт в 1942 году отказался от участия в проекте. Прекрасный аналитик, он понимал, что после Сталинграда участь Третьего Рейха предрешена.

После войны Грегори Брейт занимался преподавательской работой, ездил по Европе, трудился над монографиями и научными статьями.

В 1951 году он стал членом Американской академии искусств и наук. В 1964 году Брейта наградили медалью Франклина за научные и технические достижения, через три года он стал обладателем Национальной медали науки США с формулировкой «за весомый вклад в развитие экспериментальной физики», а в 69-м стал лауреатом Премии Тома Боннера в области ядерной физики.

Несколько физических формул и процессов были названы именем Грегори Брейта. Так элементарный процесс превращения света в вещество назван в справочниках процессом Брейта-Уилера, а формула, описывающая непрерывное распределение вероятности получила название формулы Брейта-Вигнера.

Грегори Брейт скончался в провинциальном городке Сайлем в штате Орегон на 83-м году жизни 11 сентября 1981 года.

Уроженец Николаева, еврей, мечтавший попасть в армию Колчака, легендарный физик и разработчик атомной бомбы получил признание не на исторической родине, а далеко за океаном.

Такая вот судьба человека, нашего земляка, имени которого, к большому сожалению, нет на топографической карте Николаева.