В столовой офицеров люфтваффе

 

- … Нет ничего проще. Берем кусок свинины, дважды пропускаем его через мясорубку, солим, перчим, добавляем тертый мускатный орех. Затем делаем из фарша лепешки, обваливаем в панировочных сухарях, кладем в каждую рубленые грибы и заворачиваем в рулет. После этого все обжариваем на растительном масле, заливаем соусом и кладем тушить в казанок. Через двадцать минут блюдо готово. Подаем на стол с картошкой пюре. Вот и все. Это называется колбаски по-баварски. Можно еще сверху зеленью посыпать. Я тогда совсем молоденькая была. Все успевала…

- Сколько вам тогда было?

- Двадцать три. Вот фотография. Красотка. Длинные волосы, высокие каблуки…

Однокомнатная хрущевка на Сухом Фонтане, старый стол завален семейными фотографиями, древний диван и платяной шкаф. Ничего лишнего. Я напросился в гости к Адель-Гайден Келем-Лермонтовой. Легендарная личность. Участница николаевского подполья, гражданская жена Александра Сидорчука, который был подрывником в группе Лягина и организовал нескольких масштабных диверсий.

Адель-Гайден Келем-Лермонтова - по-простому Галина Адольфовна - пожилая женщина. В этом году ей исполнилось девяносто три года. Еще несколько лет назад она пешком ходила летом за город собирать травы. Зимой, и в дождь, и в снег, гуляла по городу. Каждый день – 20 километров. Сейчас тяжело идти с третьего этажа, приходиться «гулять» на балконе.

- Вот это Александр Петрович перед самой войной… – пододвинула фотографию молодого мужчины в штатском костюме. – Именно таким я увидела Сидорчука впервые.

- А как вы вообще попали в офицерскую столовую люфтваффе?

- Долгая история, нужно время…

- Я пришел за долгой историей.

- Ну, тогда давайте пить чай. - Она ушла на кухню.

О Келем-Лермонтовой много писали местные журналисты. Тридцать лет назад ленинградские кинематографисты сделали о ней полномасштабный документальный фильм с привлечением архивной кинохроники, в музее подпольно-партизанского движения им. В.А. Лягина ей была посвящена отдельная экспозиция. В общем, мне известна ее биография.

Родилась 27 апреля 1918-го в деревне Сербы Емельчинского района Житомирской области в семье немецких колонистов. Отец – фотограф и художник, мать умерла от тифа, когда девочке исполнилось три года. Отец женился второй раз.

А дальше хрестоматийная история. В семье появились новые дети. Молодая мачеха невзлюбила падчерицу. Первые обиды, унижения и оскорбления, потом побои. Адель не выдержала и сбежала к своему дяде в соседнюю деревню. Хрупкая девочка, четыре класса образования, стала самостоятельной. Устроилась на тяжелую работу на местный сырзавод…

- Мне, пятнадцатилетней девчонке, было тяжело на сырзаводе. - Галина Адольфовна вернулась из кухни. – Нужно вставать в четыре утра, чтобы в шесть быть на проходной. Однажды приехали к нам какие-то люди из райкома партии, что-то там проверять или по другим делам, не помню сейчас. Женщина была среди них. Она увидела меня, руками всплеснула: «Как это так?! Дочь такого известного художника на погрузке!..». Хотела меня сразу забрать и отправить домой. Я, конечно, отказалась. Тогда она предложила мне учиться на летчика. Написала направление в училище Леваневцев, и я приехала в Николаев. В курсанты, конечно, молоденькую девчонку не приняли, но зато удалось устроиться в столовую…

- Здорово! Вы из столовой летного училища Леваневцев перекочевали сразу в немецкую столовую люфтваффе?

- Выходит так. Подождите, кажется, чайник закипел.

Адель-Гайден Келем-Лермонтова свободно говорила на немецком языке и могла общаться на трех средненемецких диалектах. Когда началась война, она сразу пошла в николаевский военкомат и стала проситься добровольцем на фронт. Ей отказали. На молодую девушку, владеющую немецким, у НКВД были свои виды.

Александр Сидорчук «нашел» ее в августе 1941-го. Время было тяжелое. В первые месяцы оккупации Николаева серьезных диверсий организовать не удавалось. Несколько партизанских отрядов, не успев развернуть свои боевые операции, были разгромлены. Гитлеровцы по доносу предателя расстреляли бывшего председателя Херсонского горсовета Ладычука, оставленного в тылу врага для руководства подпольным движением.

Отсутствие опыта партизанской борьбы, непродуманность планов и слабая конспирация отрицательно скажутся на деятельности первых подпольщиков в Николаеве. Это понимали профессиональные чекисты.

В конце июля, перед самым началом оккупации, в город прибыла группа разведчиков – выпускников Ленинградской разведшколы. В ее состав вошли заместитель резидента и специалист-подрывник Александр Сидорчук, связной резидента Григорий Гавриленко, связной с николаевским городским подпольем Александр Николаев, минер-подрывник Петр Луценко, специалисты по подрыву железнодорожных путей Александр Соколов и Демьян Свидерский. Уже в Николаеве к группе были прикомандированы радист Борис Молчанов и сотрудники местного управления НКВД Иван Соломин и Петр Шаповал.

Помимо диверсионной работы, сотрудники резидентуры должны были вести активную разведку, сообщать сведения о перемещении войск противника, перевозке грузов и о состоянии неприятельской армии. Необходимо было наладить регулярную связь с Москвой для оперативной передачи разведданных.

Адель Келем идеально подходила для профессиональной разведгруппы. Александр Сидорчук встретился с ней и передал приказ разведцентра: работать вместе. По легенде, они должны были существовать семейной парой, но… «легенда» скоро превратилась в реальность.

- Вот, попробуйте, чай из наших трав, сама собирала. – Галина Адольфовна поставила стаканы. Чай, действительно, травяной, но аптекой не пахнет.

- Галина Адольфовна, у кого возникла идея устроить вас в немецкую столовую?

- У Александра Петровича. В нашей столовой питались не только летчики. Приходили офицеры из жандармерии, из айнзатцкоманды, которые расстреливали людей. Часто приезжали начальники из Берлина…

- Гиммлер, Розенберг и Оллендорф случайно не обедали у вас?

- Нет, что вы. Это птицы высокого полета. Им накрывали у коменданта. В нашей столовой все было довольно скромно. Помню однажды зашел генерал, который был женат на сестре самого Гитлера… и еще помню, как старший повар из фольксдойче сказал по секрету, что в Николаев приезжает сам Адольф, прямо на ухо мне прошептал.

- Галина Адольфовна, не было у наших чекистов плана покушения на Гитлера?

- Даже в мыслях не было. Немцы сразу бы уничтожили весь Николаев вместе с жителями. И потом, он здесь был недолго. Прилетел на аэродром и сразу убыл в неизвестном направлении. Секретность была полная.

- А кем вы работали в столовой? Поваром?

- Нет, я хорошо знаю язык, поэтому меня назначили старшей официанткой. Нужно было много общаться с посетителями, но приходилось помогать и поварам, и посудомойкам, и уборщицам. В общем, начальницу из себя не строила. Немцы народ пунктуальный, требовали все подавать вовремя. Завтрак, обед и ужин - по часам.

- Что ели немцы? Какие-то свои национальные блюда заказывали?

- Нет, не заблуждайтесь. Я в самом начале рассказала о баварских колбасках из своего детства. В столовой все было очень скромно. Время военное. Они очень любили украинский борщ, буженину, к салатам из овощей хорошо относились. Но буженина не каждый день. Ели и суп из фасоли, и разные бульоны. В общем, все скромно.

- Пили много?

- Нет. Могли позволить себе капельку за обедом, но в основном были трезвы… Подождите минуточку.

Зазвонил телефон. Древний аппарат в эбонитовом корпусе. Звонок, как у трамвая.

Адель-Гайден удалось устроить своего «супруга» кочегаром на Ингульский военный аэродром 4-й воздушной армии. В связи с передислокацией авиасоединений немцев на Кавказ необходимы были активные действия в тылу. Основная цель диверсионных операций - помешать гитлеровцам сосредоточить силы для наступления на бакинские месторождения нефти. Москва перед всеми резидентурами юга Украины поставила задачу провести масштабные диверсии по уничтожению аэродромов, ремонтных баз и самолетов противника.

Александр Петрович Сидорчук - подпольная кличка «Моряк» - единственный универсальный подрывник в группе. Он прошел специальную подготовку в разведшколе. Именно ему Виктор Лягин поручил уничтожить немецкий военный аэродром.

Сидорчук скрупулезно составил схему минирования и рассчитал детонацию взрывчатки на площадь всего летного комплекса. На резервном аэродроме постоянно базировались 25-30 самолетов. Здесь были ремонтные ангары, склады запчастей и стояли цистерны с авиационным топливом. Нужно сделать так, чтобы все это одновременно взлетело на воздух.

Необходимо было доставить на базу 224 килограмма взрывчатки. Как это сделать? Подрывник решил основную часть груза переправить ночью через реку. Пришлось несколько раз плыть в холодной воде, толкая перед собой маленький плот. Но в конце февраля река замерзла, и немцы выставили на берегу усиленную охрану. Взрывчатки явно не хватало.

Именно тогда созрел рискованный план. Фрау Сидорчук должна была ежедневно ходить к своему мужу на аэродром и носить ему обед в корзинке. Хлеб, кастрюлька с супом, кукурузные лепешки, вареные яйца, сверху кусок ткани – скатерть. На дне корзинки - расфасованные пакеты со взрывчаткой. Они напоминали бруски хозяйственного мыла.

Адель ходила через мост десять дней. Много раз ее останавливали патрули. Смотрели документы и… отпускали. Скоро все привыкли к ее ежедневным переходам. Солдаты здоровались с ней, офицеры спрашивали, «что будет на ужин». Постепенно она перенесла необходимый груз.

Александр Сидорчук собрал часовой механизм, выставил время. Все было готово. Кочегар, как и планировалось, внезапно «заболел». Он взял у врача бюллетень о нетрудоспособности и остался дома.

9 марта 1942 года прогремели взрывы. Была совершена самая крупная диверсия в истории николаевского подполья. Уничтожены 27 самолетов, 25 авиамоторов, бензохранилище, два ангара. Погиб целый авиационный полк. Аэродром полностью выведен из строя. Все произошло минута в минуту. Вверх поднялся огромный столб черного дыма. Немцы не могли два дня потушить пожар. Безымянный фотограф оставил нам масштабную картину диверсии.

Александр Сидорчук успел провести несколько диверсионных актов. Он уничтожил немецкие склады в луна-парке (парк им. Петровского), затопил плавучий док в порту и устроил пожар на нефтебазе. Во время выполнения последнего задания подпольщик был смертельно ранен, успел отползти к реке. На берегу его подобрали немцы и привезли в госпиталь, где подрывник, не приходя в сознание, умер.

Фрау Сидорчук повезло. Следствие пришло к выводу, что ее мужа убили те самые бандиты, которые сожгли нефтебазу.

- Через пятнадцать минут ко мне придет доктор. – Моя собеседница положила трубку и вернулась к разговору.

- Галина Адольфовна, а где вы работали после войны?

- Поначалу нигде не работала. Мне при немцах сильно досталось. Когда арестовали Корнева и других, то меня тоже забрали в гестапо. Долго допрашивали, избивали, пробили голову. Потом отпустили. Долго болела.. Лекарств никаких. Думала, что не выживу. Затем стала заниматься гимнастикой, много ходила. Постепенно жизнь наладилась. Через несколько месяцев устроилась работать в фотоателье на Слободке. Однако клиентов у меня было мало, и вновь пришлось проситься на работу в столовую при строительном техникуме. Так и проработала всю жизнь в общепите. Кормила леваневцев, потом немецких летчиков, затем студентов…

Звонок в дверь. Приехал доктор. Я прощаюсь с Галиной Адольфовной и обещаю прийти еще раз. Приду обязательно. Она до сих пор в светлой памяти и знает много об этой жизни.

Сегодня кавалер ордена Отечественной войны II степени и медали «За отвагу» Адель-Гайден Келем-Лермонтова живет одна в спартанской обстановке. Не имела до недавнего времени холодильника и телевизора. Из бытовой техники – одна радиоточка. Все родственники уехали в Германию.

До сих пор женщина вспоминает о войне, перебирает старые фотографии, перечитывает присланные из Германии открытки. Недавно ее навестил Виктор Лягин – сын Героя Советского Союза, руководителя «Николаевского центра». Пришел в гости с родными. Посидели за праздничным столом, долго говорили.

Недавно сотрудники управления СБУ в Николаевской области тихо, без всякой помпы, взяли шефство над ветераном. Привезли современный телевизор и холодильник. Свои визиты украинские чекисты не приурочивают к памятным датам и праздникам. Приходят в будний день пообщаться просто так. Привозят докторов, достают лекарства. В общем, своих бойцов не забывают.

Сегодня наши СБУшники планируют перенести останки Александра Петровича Сидорчука с городского кладбища на территорию мемориала защитников Николаева. Старый некрополь закрыт с 1971 года. Через десять лет оканчиваются коммунальные карантинные обязательства, кладбищенскую землю в центре города можно будет использовать по другому назначению.