Сакральная география Николаева

В переломные моменты человеческой истории обостряется интерес людей к эзотерическим аспектам своего бытия. Как географическая среда влияет на жизнь городской общины? Существует ли изначальная энергетика территории полуострова, на котором расположен Николаев? Благоприятна она для развития города или нет? В последние годы эти вопросы стали предметом серьезного обсуждения профессиональных историков, социологов и философов.

В апреле 2009 года доктор исторических наук Юрий КОТЛЯР откликнулся на проблему большой статьей, которая так и называется «Сакральные центры Николаева». Сакральная или священная территория, по мнению ученого, должна обладать рядом признаков. Во-первых, она ДОЛЖНА быть достаточно большой (46 квадратных километров Николаевского полуострова отвечает этому требованию), во-вторых, здесь НЕ ДОЛЖНО проживать многочисленное население (?), в-третьих, здесь ДОЛЖНЫ происходить знаковые исторические события, которые могут иметь и позитивные, и негативные последствия, в-четвертых, на этой территории ДОЛЖНЫ существовать культовые сооружения и… образовательные учреждения, в-пятых, данная земля ДОЛЖНА быть овеяна ореолом святости и тайны.

Ну что ж, долг обязывает. Для человека, который воспитывался на научном атеизме и марксистко-ленинской философии, статья выглядит эпатажной. Впрочем, дело не в опусе доктора исторических наук, а в том, что отвлеченная эзотерическая проблема обрела социальный накал и требует своего исследователя.

Николаев не одинок в этом плане. Недавно московский краевед, историк и просто умный человек Рустам Рахматуллин издал книжку «Две Москвы или метафизика столицы». Цитирую: «Москва дана людям богом… Питер - антипод Москвы… Он будет существовать противоположным полюсом до тех пор, пока будет существовать Москва. Бог не дал пространства Питеру… такие города, как Санкт-Петербург создавались по приказу… они лишены божественной предопределенности…». Вот так вот. Ни убавить, ни прибавить. 


Приказ или божественное предопределение


Пусть простят меня краеведы, но попробуем пойти по стопам Рустама Рахматуллина и воссоздать «метафизическую» историю Николаева. Метафизика – это, по Аристотелю, то, что существует «после физики». Интуиция, вещие сны, приметы, которые «сбываются», и прочее - это все метафизическая природа вещей. Итак, вперед! Главный тезис: Николаев появился на крови и… случайно.

Юрий КРЮЧКОВ в своей «Истории Николаева» так описывает «рождение» города: «Летом 1787 года турки переправились через Бугский лиман и напали на часть Фабровой дачи, что на Виноградной косе у источника (нынешний яхт-клуб). Они разорили имение и убили бывшую там служанку. Франц Фабре обратился с протестом к русским властям, и Потемкин послал М.Л. Фалеева на Фаброву дачу, чтобы оценить убыток и утрясти инцидент с турецкой стороной». Фалеев прибыл в имение и… понял, что строительство верфей в Херсоне – ошибка. Корабли нужно строить здесь.

Имение у Франца Фабре срочно отобрали в казну. Так появился Николаев. Не убили БЫ служанку, не увидел БЫ Фалеев полуострова - не было БЫ и Николаева. По метафизической концепции случайность доминирует над необходимостью в появлении города. Так ли это? Появился БЫ Николаев без приказа сверху? Попробуем разобраться.

Николаев не мог возникнуть «по приказу». На этом полуострове всегда жили люди. Древняя кузница эпохи поздней бронзы, раскопанная археологами на территории 61-го завода, античный некрополь на месте трамвайного кольца в яхт-клубе – свидетельства пребывания древних людей на полуострове. Юрий ГРЕБЕННИКОВ и Кирилл ГОРБЕНКО, раскопавшие городище Дикий сад, подтвердили «не случайность» города. В помещении, которое проходит по общему плану раскопок за № 13, обнаружен культурно-ритуальный «центр», где производились обряды поклонению огню и солнцу с человеческими жертвоприношениями.

Дикий Сад старше Ольвии на 400 лет и является ровесником Трои. Город-порт определял экономическую политику региона в течение 500 лет. Именно через территорию Николаевского полуострова шли финансовые потоки Древнего мира.

Метафизическую сакральность земли, на которой появился Николаев, подтверждает наличие гигантского скифского кургана, расположенного на месте современной обсерватории. Спасский холм – самая высокая точка на полуострове (53 метра над уровнем моря). В 1827 году при закладке фундамента обсерватории строители обнаружили кромлех погребального сооружения, сложенный из мегалитических плит. Крепида древнего кургана, по мнению старейшего археолога области Василия НИКИТИНА, напоминает легендарный Стоунхендж в Британии.

Археологи своими изысканиями подтвердили плотную заселенность древней территории, на которой сегодня расположен Николаев. Значит, если БЫ не убили служанку, если БЫ Фалеев случайно не попал на полуостров, то у города были БЫ другие отцы-основатели, но… попозже.
Юрий Котляр в своей статье тянет эзотерическую историю Николаева в современность. По мнению ученого, самый «молодой» сакральный район города расположен на старой Адмиралтейской площади (площадь Коммунаров), на месте корпусов Черноморского государственного университета, парка им. Петровского и больницы № 1 по улице Володарского. Именно эта территория, считает историк, соответствует всем требованиям сакральности. Здесь 21 ноября 1919 года по приказу генерал-лейтенанта Якова Слащева расстреляли 61 жителя Николаева. (Знаковая святость события – человеческие жертвоприношения). В границах «святой» земли находились следующие культовые сооружения: татарская мечеть, Свято-Михайловская церковь 58-го Прагского полка и Леонидо-Федосеевская церковь на территории горбольницы № 1 (сегодня храм Пантелеймона Целителя). На территории района есть и образовательные учреждения – Черноморский государственный университет и университет «Украина». Сюда, по мнению автора, следует добавить и таинственные катакомбы, о происхождении которых мало известно. В общем, места святые. Этот молодой сакральный «центр» Николаева, считает Юрий Котляр, не даст «пропасть» нашему городу в пучине бездуховности и обеспечит корабельному краю достойное будущее. Надо только верить в это, и… все само образуется.

Мы – другие

Что скрывается за попытками историков придать николаевской старине характер необъяснимой таинственности? – Ответ на поверхности и звучит так: неуверенность в своем будущем побуждает нас искать в прошлом нравственные опоры для преодоления завтрашних испытаний. Бог помогал нам раньше - поможет и сейчас. Не нужно прилагать титанических усилий, чтобы быстрее изменить жизнь к лучшему, все наладится и без нашего вмешательства.

Эта жизненная философия препятствует развитию гражданских отношений в городской общине. Она сформировала менталитет николаевцев, который отличает всех нас от жителей других городов Украины. Почему мы другие? Почему не торопимся меняться сообразно новым требованиям экономики, политики и культуры? Что нам мешает?

Здесь нужно отбросить метафизическое прошлое и обратиться к консервативной истории. Николаев – закрытый город. За 220 лет биографии он только 43 года был открыт для посещения иностранцев (с 1862-1887 гг. и с 1991-го по сегодняшний день). Здесь находился главный штаб Черноморского флота, здесь распределялись подряды на строительство кораблей и осуществлялось оперативное управление портами. Это был громадный военный офис, где жизнь гражданского населения была целиком подчинена нуждам флота. Город «питался» бюджетными деньгами и целиком зависел от централизованного финансирования военного строительства.

Когда было «хорошо» государству – было «хорошо» и городу. После окончания Крымской войны государству стало «плохо». Условия Парижского мира запрещали России строить военные корабли на Черном море, и… Николаев едва не «умер». Настолько плотно экономика закрытого города была зависима от госбюджета. Аналогичная ситуация возникла в 1991-м.

Зависимость от сильного центра наложила отпечаток на особенности местного самоуправления, культуры городской общины и менталитета горожан. Хорошо это или плохо? Это не хорошо и не плохо. Это данность, с которой нужно жить.

Мы до сих пор живем в закрытом городе. Памятники в Николаеве обращены лицом не к воде, а к центру (внутрь себя). Стеклянные коробки современных офисов робко липнут брандмауэрными пристройками к старым зданиям, а не стоят в гордом одиночестве. Линейные перспективы наших улиц втихаря застраиваются новыми зданиями.

Мы не можем эффективно использовать городской потенциал и, как прежде, ждем помощи от правительства. Николаев стоит на обочине финансовых потоков страны, здесь нет крупного бизнеса.

Гражданская и военная цензура своим давлением породила несколько поколений «внутренних эмигрантов» в среде гуманитарной, технической интеллигенции и создала знаменитый «Николаевский феномен». Более полувека город лидирует по «производству» на душу населения талантливых музыкантов, поэтов, художников, инженеров, ученых, врачей и учителей.
Двухвековая закрытость сделала нас консервативными. Мы боимся перемен, ищем спасение в таинственной истории своего города. Соседняя Одесса, прожившая свою биографию в условиях порто-франко, не ищет помощи в мистическом прошлом. Здесь депутаты горсовета за один день (!) вернули своим улицам старые названия. На карте города нет имен революционных героев – зато появились улицы Маразлиевская, Итальянский бульвар, Канатная и др.

Здесь и сейчас

История Николаева не должна служить психотропной таблеткой для горожан. Мистическое прошлое еще никому не становилось нравственной опорой. Прошлое гражданского общества – основа исторической памяти. Вряд ли это прошлое уляжется в наукообразную концепцию. Региональную историю предпринимательства, банковского дела, адвокатуры и проч. сегодня не включают в списки тем диссертаций на соискание званий кандидатов и докторов наук. Гражданские правоотношения возникают в Николаеве здесь и сейчас. Они поддаются публицистическому описанию, но не научному анализу. Здесь много эмоций и мало логики.

Самый простой пример эмоциональной истории можно озвучить так: «За 220 лет истории города у нас сложились устойчивые традиции благотворительности граждан. Николаевцы дарили общине деньги и недвижимость. 12 народных училищ, 8 домов-читален, 4 приюта и один музей размещались в домах, которые частные лица передали городу. В современной истории наблюдается обратный процесс: городские власти передают частным лицам памятники архитектуры. Здание бывшего художественного музея, «Дом с атлантами» - уже частные апартаменты и приватное жилье, которые не доступны широкой публике. Новые хозяева, провели грамотную реставрацию и «спасли» эти дома, но… они это сделали для себя, а не для города. На очереди такая же реставрация Дома офицеров флота, далее, как озвучил губернатор, передача частным лицам земельных участков на территории музейного городка в Старофлотских казармах, чтобы мотивировать инвесторов и закончить ремонт основных корпусов для экспозиций краеведческого музея, и т.д., и т.п.». Такие эмоциональные параллели можно составить по любым отраслям гражданских правоотношений. Однако мы живем здесь и сейчас, поэтому творим свою уникальную историю вполне самостоятельно. От прошлого никуда не деться, но оно доминирует только там, где нет ВОЛИ к его преодолению.

Сегодня культурное пространство нашей сакральной земли сузилось до критических пределов. Нам остались таинственные катакомбы, остатки культовых сооружений, где убивали людей и надежда, что Бог от нас не отвернется.