Расстрелянные прокуроры

«… Андрианов-Айзеншер Семен Михайлович, 1901 года рождения, гражданин СССР, член ВКП(б) с 1928 года, помощник военного прокурора 7-го кавалерийского корпуса, военюрист 2-го ранга. Арестован в 1937 г. сотрудниками органов НКВД УССР и заключен под стражу в городскую тюрьму. Обвинялся как участник существовавшего в частях Красной Армии антисоветского военно-фашистского заговора, ставившего своей целью свержение советской власти и реставрацию капитализма. Осужден в закрытом судебном заседании выездной сессией Военной коллегии Верховного Суда СССР по статьям 54-1 «б», 54-8, 54-11 УК УССР к высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией личного имущества и лишением воинского звания… Приговор приведен в исполнение в помещении киевской тюрьмы в ночь на 21 ноября 1937 года. Труп расстрелянного прокурора захоронен в 19-м квартале Днепровского лесничества у пос. Быковня. Реабилитирован посмертно Военной коллегией Верховного Суда СССР 2 августа 1957 г. (ГА УСБУ по Одесской области, д. № 12352, л. д. 5-51)».

 

(Л.М. Абраменко, А.И. Монс. Репрессированные прокуроры Украины. Киев, изд-во «Истина», 2006, С. 19).

В Киеве издана книга «Репрессированные прокуроры Украины». Старший советник юстиции Леонид Михайлович Авраменко и полковник юстиции Андрей Иванович Монс – авторы исследования и ветераны службы. В настоящее время они пенсионеры. Именно этим людям принадлежит инициатива в организации масштабного поиска архивных документов, свидетельствующих о беззакониях сталинского режима в отношении сотрудников украинской прокуратуры.

Чтобы реализовать усилия в полноценную монографию, Генеральный прокурор А. И. Медведько приказал создать рабочую группу проекта, выделить средства на обработку архивных материалов, командировки специалистов и оплату всех издательских расходов. Областным прокурорам предписано оказывать всяческое содействие авторам будущей книги.

 

Результаты этой поисковой работы заставляют о многом поразмыслить. Деньги украинских налогоплательщиков вызвали из небытия 258 фамилий репрессированных прокуроров, часть из которых была реабилитирована в «хрущевскую оттепель», часть - в начале 90-х годов прошлого века.

 

В списке пострадавших есть четыре фамилии из Николаевской прокуратуры и одна – из Первомайской. Что это за люди? Как отправляли свои профессиональные обязанности и почему были репрессированы?

Поминальный синодик или статистический справочник?

Сведения о всех 258 пострадавших прокурорах изложены авторами по единой схеме, которая выглядит так: фамилия, имя, отчество фигуранта, дата и место его рождения, сведения об образовании и карьерная биография, время и причины ареста, содержание приговора и способ его исполнения, номер указа о реабилитации невинно осужденного. Все, больше ничего нет. Читатель не узнает из текста книги о «заслугах» репрессированного в борьбе с преступностью и о «проколах» в его работе.

Говоря простым языком, юристы-пенсионеры не стали привлекать косвенные источники в свое историческое исследование и превратили замысел хорошей монографии в простой поминальный синодик «невинно убиенных прокуроров».

Зачем понадобилось авторам нивелировать сложную проблему эволюции тоталитарного правосудия до уровня статистического справочника из архивных документов? Попробуем разобраться с этим вопросом на примере профессиональной деятельности работников Николаевской прокуратуры, которых авторы книги включили в общий список репрессированных прокуроров.

Прокурорский мортиролог

На странице 29 изложена новелла о николаевском прокуроре. Есть смысл ее процитировать: «… Викторов. Прокурор Николаева, Запорожья, Житомира, Днепропетровска, Одессы, прокурор Наркомюста УССР. По материалам архивно-уголовных дел значится как репрессированный органами НКВД УССР в 30-х гг. прошлого столетия. Других данных нет».

Сведения о бригвоенюристе Сергее Анисимовиче Викторове мы находим в мемуарах Федора Филипповича Василенко, которые были опубликованы в сборнике воспоминаний узников Варлага. (Джордж Э. «До свидания» не значит «Прощай». – Казань : «Медведь», 1996. – 357 с. ; портр., ил.).

Федор Василенко попал в орбиту николаевского прокурора Викторова по ложному доносу в октябре 1937 года. В течение двух месяцев он подвергался ночным допросам, избиениям, пыткам бессонницей: «Следователь Викторов, - свидетельствует мемуарист, - имел обыкновение вызывать на допросы ночью. Обычно двое охранников привязывали допрашиваемого к табурету кожаными ремнями и уходили. Викторов избивал подследственного до потери памяти, затем заключенного отливали водой и приводили следующего… Из восьми человек в нашей камере у пятерых были выбиты зубы, почти у всех отбиты почки… Через некоторое время я признал свою антисоветскую деятельность…».

Василенко получил по приговору трибунала 10 лет лагерей. На воркутинской каторге он узнал о судьбе военного прокурора Викторова от соседей по бараку: «… Мой мучитель Викторов кончил свои дни очень скоро. В 1940 году его зарезал в Одессе брат подследственной девушки, которая не выдержала издевательств на допросах и повесилась в камере…».

 

Бригвоенюрист был «репрессирован» не органами НКВД УССР, а представителем народа.

Следующий персонаж из «прокурорского мортиролога» - Волков Григорий Иванович. Ему посвящена новелла на страницах 30-31. Вот как она выглядит: «Волков Григорий Иванович, 1892 года рождения, гражданин СССР, с высшим юридическим образованием, служащий, юрист, член ВКП(б) с 1919 г. С июня 1919 г. – обвинитель Николаевского губревтрибунала. В 1920 г. – заместитель заведующего губюстом в г. Одессе, затем заведующий губюстом в г. Николаеве. С августа 1920 г. – член Высшего кассационного суда УССР, следователь по особо важным делам и заведующий НКЮ УССР. В конце 1920 г. занимает должность заведующего губюстом в г. Киеве. В 1921 г. – в распоряжении Министерства иностранных дел в г. Москве. В 1922 г. – прокурор Харьковского губернского суда, а затем заместитель Харьковского губернского прокурора. С августа 1925 г. – прокурор при НКЮ УССР, одновременно преподает курс уголовного права в Харьковском институте народного хозяйства. С октября 1925 г. – прокурор Уголовно-кассационной коллегии Верховного Суда и заместитель прокурора Высшего Суда. В июле 1927 г. исполняет должность председателя Судебно-уголовной коллегии Высшего Суда. В 1937 г. репрессирован органами НКВД УССР, проходит по делу Железногорского Г.А. Реабилитирован. (ГА СБУ, д. № 43197, с. 252)».

Генеральный прокурор УССР Григорий Абрамович Железногорский-Айзенберг – непосредственный начальник Волкова - был расстрелян в ночь с 22 на 23 сентября 1938 года в подвале киевской тюрьмы. Его обвинили в связи с польской разведкой и в подготовке террористического акта против товарища Сталина. В 1957 году Железногорского реабилитировал Верховный Суд СССР, но… в 1989-м коллегия суда пересмотрела свое решение, и казненному прокурору было отказано в посмертной реабилитации. Вновь открывшиеся факты свидетельствовали о том, что он, являясь членом особого совещания при коллегии ГПУ, ускоренно форсировал создание мобильных военных трибуналов («двоек» и «троек»), которые и создали основной массив «расстрельных» приговоров невинным людям.

Николаевский прокурор Григорий Волков плотно работал с коллегией ГПУ и лично визировал списки граждан, обреченных на гибель в тюремных подвалах. Он был посмертно реабилитирован в 1957 году. Сегодня эту реабилитацию никто не оспаривает.

Следующими в списке репрессированных правоохранителей стоят Вансович (имя и отчество отсутствуют) – Николаевский губернский прокурор и Николай Алексеевич Волков-Гуревич – заведующий губюстом. По этим персоналиям не удалось найти никаких косвенных источников. Известно, что этих работников прокуратуры репрессировали в 1938 году и реабилитировали в 1957-м.

Много сведений имеется о помощнике прокурора г. Первомайска Светлане Абрамовне Володарской. Авторы посвятили ей скромную новеллу в три строчки: «Володарская. Помощник прокурора г. Первомайска в 1930 г., член ВКП(б). По материалам архивно-уголовных дел значится как репрессированная органами НКВД УССР».

Светлана Абрамовна – легендарная женщина. Районная газета «Путь к коммунизму» писала о ней: «Товарищ Володарская служит для всех работников нашей милиции образцом революционной принципиальности, решительности и неподкупности… Ее борьба с волокитой и очковтирательством давно стала для работников горюстиции наглядным примером беспощадной борьбы с пережитками буржуазного быта…». В 1931 году, выступая перед молодыми милиционерами, прибывшими в Одессу по комсомольскому набору, она призвала всех: «…Проявлять коммунистическую нетерпимость в борьбе с кулаками и подкулачниками, что саботируют колхозное движение бедноты…». Через месяц та же газета обнародовала инициативу помпрокурора Володарской «Об упрощенном проведении следственных действий по уголовно-административным делам, связанным с кулацким саботажем и препятствующим коллективизации единоличных крестьянских хозяйств».

Инициатива была своевременной, ее поддержали в Киеве. Отныне все крестьяне, не пожелавшие идти в колхоз, могли быть сразу арестованы на основании постановления Наркомюста УССР и преданы суду трибунала.

Инициативный работник была замечена «наверху». В 1934 году Светлану Володарскую переводят в прокуратуру республики и назначают помощником прокурора по надзору за делами ГПУ. Сторонница упрощенной процедуры следственных действий в течение трех лет подписывала приговоры «чрезвычайных троек» и была на хорошем счету в своем ведомстве и в судебной коллегии ГПУ. 31 января 1938 года ее арестовали за связь с киевской подпольной антисоветской сионистской организацией. Приговорена к расстрелу с конфискацией имущества. Дата исполнения приговора не известна.

Повторно репрессированные и повторно реабилитированные

В 1937 году большевистское руководство в Москве спохватилось. На шестой части суши в провинциях хозяйничала «прокурорская банда», которая под эгидой политической борьбы с врагами народа осуществляла на местах всю полноту управления. Это становилось опасным. При таком развитии событий силовые структуры могли запросто оформиться в параллельную властную вертикаль и… составить реальный заговор против партаппарата.

Ситуация стала настолько напряженной, что Политбюро ЦК ВКП(б) в пожарном порядке приняло решение за № П65/116 от 17 ноября 1938 года «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия».

Императивный текст этого документа предельно жесткий. Вот несколько выдержек из него: «Органы Прокуратуры не только не устраняют нарушений революционной законности, но фактически узаконяют эти нарушения… Эти совершенно нетерпимые недостатки были возможны только потому, что пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры враги народа всячески пытались оторвать работу органов НКВД и Прокуратуры от партийных органов, уйти от партийного контроля и руководства и тем самым облегчить себе и своим сообщникам возможность продолжения своей антисоветской, подрывной деятельности… СНК СССР и ЦК ВКП(б) предупреждают всех работников НКВД и Прокуратуры, что за малейшее нарушение советских законов и директив Партии и Правительства каждый работник НКВД и Прокуратуры, невзирая на лица, будет привлекаться к суровой судебной ответственности».

К началу 1939 года 75% прокурорских работников СССР, инициировавших деятельность судебных «двоек» и «троек», сами стали жертвами этого репрессивного конвейера. Почти все они реабилитированы. Почти…

Это «почти» сегодня основывается на политической конъюнктуре того или иного правительства Украины.

В 1989 году был повторно репрессирован после реабилитации в 1957-м Генеральный прокурор Украины Г.А. Железногорский-Айзенберг, а с 1991 по 1998 годы процессуальный шторм «репрессия-реабилитация-дереабилитация» затронул 11 казненных прокуроров.

Однако самую удивительную посмертную судьбу украинская юстиция уготовила польскому диверсанту Эммануилу Захаровичу Яворскому. В 1938 году польский шпион был задержан жителями села Степановка Ляховецкого района Каменец-Подольской области. Он попробовал откупиться от крестьян… не получилось. Бдительные селяне сдали врага пограничникам. 20 октября 1938 года военный трибунал Киевского Особого военного округа приговорил Яворского к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор был приведен в исполнение. Через 57 лет 19 сентября 1995 года прокуратура Западного региона Украины реабилитировала диверсанта, однако 26 августа 1996 года постановлением Генеральной прокуратуры Украины это заключение было отменено как необоснованное. Яворского репрессировали повторно, но… полгода назад в СМИ промелькнула информация о том, что инициативная группа правозащитников Ивано-Франковска вновь готовит документы на реабилитацию поляка. Вот так вот.

Играми в «реабилитацию - дереабилитацию» грешат не только украинские политики. Накануне своего визита в Германию в середине 90-х Президент РФ Борис Ельцин дал задание подготовить документы на реабилитацию командира 15-го казачьего кавалерийского корпуса войск СС генерал-лейтенанта фон Панвица, который был повешен по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР в 1947 году. 22 апреля 1996 года бывшего эсэсовца оправдали российские юристы.

Фон Панвиц – непосредственный участник карательных акций против мирного населения оккупированной территории западных областей Белоруссии и Югославии был реабилитирован, а его немецкие родственники стали получать пенсию, которой по закону лишаются потомки военных преступников. Волна возмущения, поднятая мировыми СМИ, вынудила через пять лет дереабилитировать генерал-лейтенанта.

Говорить о нравственности или безнравственности политиков в полярных оценках своего прошлого бессмысленно.

Экс-президент Украины Виктор Ющенко приехал в Генеральную прокуратуру поздравить работников ведомства с профессиональным праздником. Раздал медали и грамоты. Александр Медведько подарил ему книгу «Репрессированные прокуроры Украины». Гарант Конституции долго вертел в руках издание, затем поморщился и… отчитал прокуроров за плохой надзор по выполнению закона о национальном языке.