Покой и воля

«… Леонид Ященко, с творчеством которого николаевцы познакомились относительно недавно, проявлял интерес к изобразительному искусству с детства, уроки профессионального рисунка и живописи получил после окончания кораблестроительного института в 1976 году. На формирование его эстетического вкуса оказало влияние общение с дизайнерами и художниками в то время, когда Леонид Григорьевич работал в отделе художественного конструирования ПО «Экватор». В 80-90 гг. работает художником-проектантом в областном художественном комбинате, занимается проектированием интерьеров, малых архитектурных форм, выполняет росписи, резьбу по дереву, деревянную скульптуру, витражи. Будучи знакомым со множеством техник, Леонид сегодня отдает предпочтение живописи, пишет мастихином.

Вдохновляют художника пейзажи родного города, ностальгические для каждого николаевца виды знакомых с детства улиц, узнаваемых и родных. Специфика художественного виденья Леонида Ященко в особом насыщении его работ воздухом и светом, когда крупными мазками, чистым цветом, яркими контрастными сочетаниями красок автор передаёт саму суть изображаемого – особенно характерно это для летних пейзажей и натюрмортов. Гораздо более графичны его осенне-зимние городские пейзажи, в них большую роль играет рисунок, собственно, организующий композицию: линии архитектуры, кроны деревьев, сочетание различной текстуры поверхностей, световых пятен, используемая художником цветовая гамма придают им особый, немного грустный и ностальгический настрой. Есть в этом ожидание тепла, когда мир снова наполнится светом, город вспомнит о том, что он всё-таки южный и преобразится, и лучшее, что может сделать художник - это передать его таким живым, ветреным, солнечным, каким он предстаёт перед глазами его жителей, отобрать у быстротечного времени такое драгоценное впечатление от увиденного».

(Про художника Ященко. Специфическое. http ://blog.i.ua/community/ 1952/388262/)

Николаевский журналист написал анонимную рецензию на выставку картин Леонида Ященко. Содержание стандартно: родился, крестился, получил образование, сделал карьеру - древняя анкета отдела кадров. Анализ живописи – общие оценочные суждения и штампы. В тексте рецензии нет главного – пути художника к познанию самого себя и мира.

Интернет обезличивает равнодушную прозу, но не может обезличить талант, который не приемлет анонимности. Талант узнаваем и неповторим, как отпечатки пальцев.

Николаевский художник Леонид Григорьевич Ященко – загадочная личность в городе. Вся его 58-летняя жизнь «вертелась» вокруг живописи, но… только три года назад он загрунтовал свой первый холст. Формат 30 на 40 сантиметров. Натюрморт с рюмкой и фруктами. Без заднего фона, перспективы нет и стол «падает на зрителя». Композиция абсурдна: рюмка – отдельно, фрукты – отдельно. Маленькие дети при поступлении в художественную школу делают такое упражнение лучше.

Через месяц - вторая по хронологии картина – пейзаж. Старая городская улица. Композиция, свет и цвет… все уже на месте, все выглядит профессионально. Не покидает ощущение, что художник успел пройти суровую дрессуру в академии, ездил лет тридцать на пленэры и сделал несколько персональных выставок. Как появился такой внезапный профессионализм? Откуда ремесло «под ногтями»? - Явление подозрительное. Напоминает случай из медицинской энциклопедии, когда маленький ребенок в уральском городке упал, ударился головой об асфальт и… начал говорить по-английски.

Ожидаемая внезапность

Два года назад председатель Николаевской областной организации союза художников Украины Олег Приходько представил горожанам вернисаж Веры Николаевны Приходько – своей матери. Это была полноценная персональная выставка. Три десятка полотен. Все работы жанровые и профессиональные. С неповторимым настроением, решением света, цвета и композиции.

Выставка обрела сенсационность. Вера Николаевна первый раз попробовала писать в 82 (!) года. До этого она растила двух сыновей, много, тяжело работала и, естественно, в живописи себя никогда не пробовала. Чудо? Как появилось у пожилой женщины это знание? Почему такого не бывает у всех? Какие обстоятельства способствуют появлению художника? Почему они проходят разный по времени путь? Вопросов много. Их наберется на большую монографию. Феномен, «до времени спящего таланта», нуждается в философском осмыслении, а не в искусствоведческом.

***

Мы сидим в мастерской Леонида Ященко и перебираем работы. Пейзажи и натюрморты. Много наших городских улиц, зданий, храмов. Все в теплых тонах. Даже зима теплая. Одна работа особенно «цепляет». Заснеженная улица. Немецкая кирха на Адмиральской, рядом с ней лошадь, запряженная в сани…

- В детстве были суровые зимы. – Угадывает мысли Леня и поворачивает холст к свету. – Лошади в санях – обычная реальность для Николаева. Эта кирха мне тогда казалась сказочным домом откуда-то из старой книжки…

Мой собеседник задумался в себя. Внимательно рассматриваю работу.

 

Под занавес жизни Карл Юнг размышлял о природе таланта художника:

«… Лучшее время осознания своего божественного предназначения – зрелость. Непосредственное восприятие жизни в молодости имеет под собой неопытность. Непосредственность художественной зрелости – это способность оценивать мир без посредства принятых установок, во власти которых мы оказываемся с рождения. В зрелости настоящий художник вынужден опровергать личным опытом традиционную эстетику, которую он переосмысливает и переоценивает. Это работа под силу только ему, ремесленник без божественного дара уходит от такого непосильного труда…».

- … Вот посмотри, - отвлекает от размышлений Леня и протягивает большое полотно.

Летняя аллея. Кисть и широкий мастихин. Солнечные лучи меняют пространство, заставляют дрожать воздух. Жаркое марево плотно закрывает дальние деревья и формирует дрожащую перспективу.

- … Меня сильно ругали за эту картину…

- Почему?

- Сказали, что в лесу так не бывает…

Поворачиваю подрамник к свету.

Художник способен парадоксально задействовать спонтанное преставление о реальности, которое противоречит категорическим суждениям о «хорошем» и «плохом», «правильном» и «не правильном». Его воображение игнорирует плоскую сознательность. Художник имеет дело с сущностями, а не правилами. Посредственность - правильна, талант же ищет истину и прозревает ее. Бездарному суду невозможно объяснить правоту художника, прокуроры-ремесленники не хотят понимать Творца.

- Вот тоже одна из первых работ. – Ставит холст и закуривает. – Это третий повтор, две первые картины купили. С этой расставаться не хочу. Пришлось три раза ходить на натуру…

- Зачем ходить, сделал бы по памяти, как все.

- Можно и по памяти, но натура всегда разная, да и я каждый день взрослею. Сам понимаешь, у меня время сжато биологически.

Яхт-клуб, кафе «Ольвия», вид с пирса. Теплая осень, бабье лето. Опять кисть и мелкий мастихин. Желто-зеленые тени деревьев и серые просветы между ними. Осень отражается в воде, на берегу еще лето. Парадоксальная противоречивость этюда притягивает.

- Сколько у тебя работ за эти три года без повторов?

- Работ? – Леня задумался. – 170 или 180, надо будет посчитать. Впрочем, не важно, вот лучше смотри, это из последних. Протягивает холст на подрамнике. Краска еще свежая и немного цепляется.

Опять лето. Кусок улицы Севастопольской. Старые дома, древние акации. Пейзаж плавно перетекает в жанровую картину. Неожиданное решение композиции для пустой улицы. Появляется осязательный эффект присутствия. Опять возникает текст из Юнга.

«… Талант художника не бывает прирожденным, с рождением могут присутствовать способности… Талант – не дар, это аванс человеку, который нужно развивать в ходе личного заинтересованного опыта. Общие правила для художника – только способ реализовать свою неповторимость. Талант не может быть неожиданным, он присутствует всегда и ждет ежедневного напряженного труда, чтобы вылиться в свою личностную гармонию. Дар живописца не может «спать»…».

- Пойдем вниз, там тоже есть работы. - Леня закрывает мастерскую, и мы спускаемся по лестнице на первый этаж.

Художник навсегда

Леонид Ященко живет в своем доме на 5-й Слободской. Рядом 36-я школа и частный сектор. Старые довоенные хаты соседей с покосившимися заборами. У Лени все ухожено. Одноэтажный дом с мансардой облицован декоративным кирпичом. Строение небольшое и не торчит одиноким зубом в общей линии улицы. Здание не отличается размерами от рядом стоящих хат. Но… внутри сразу попадаешь в громадное, почти воландовское пространство. Большие комнаты, гараж с хорошей машиной и бассейн на участке. Территория организована предельно рационально. Секреты дизайнерского мастерства. Не могу скрыть своей реакции.

- Сам строил?

- Конечно сам. – Леня вздыхает и прикуривает новую сигарету. – В начале горбачевской перестройки у меня в жизни случилась поворотная ситуация. В один день я потерял все. Развелся с женой, утратил квартиру и работу. Года три подряд беспробудно пил. Оброс приятелями-алкоголиками. В общем, мгла беспросветная. Однажды утром просыпаюсь с головной болью и оглядываюсь по сторонам. Мрак. Три дня бесцельно гулял по городу, ходил по улицам и думал. Знаешь, бывает у людей такое моторное мышление. Затем прошел депрессняк и… я понял, что кроме меня самого с моей жизнью никто не разберется. Покой и воля – самые хорошие инструменты перемен. – Потушил сигарету и долил кофе. – Бросил пить, начал понемножку челночить. Югославия, Чехия, Китай и Польша. Мерз, болел, торчал месяцами на таможне, влетал с товаром. В общем, в конце концов, купил этот участок земли с ветхим строением и стал строить дом…

- Зазвонил мобильник. – Сейчас… подожди.

Воля художника делает его жизненный успех побочным продуктом. Пока посредственность упорно «работает» над своим личным преуспеянием, Творец погружается в дело и оказывается не в ладах с конъюнктурой и социальным заказом. Таланту нужен успех дела, который не всегда совпадает с социальным успехом человека. Художник почти всегда пренебрегает общественным признанием, если оно противоречит его эстетике. Счастливое совпадение общественного признания и конечного эстетического продукта мастера – крайне редкая ситуация…

- … Короче начал строить дом, - возвращается к разговору, - женился на Наде, оброс каким-то бизнесом…

- А живопись почему?

- Живопись…Это, наверное, всегда сидело где-то в позвоночнике. Три года назад случайно попал на выставку Валентина Меркулова. Купил несколько картин и зашел к нему в мастерскую. Мы долго болтали. Затем пришел домой, сбил подрамник, натянул холст и… сделал натюрморт, который ты видел. Отнес его Валентину. В общем, Меркулов «на пальцах» рассказал, как это делается. Потом еще несколько раз меня поправлял. Его можно назвать первым и последним учителем. А дальше все само как-то пошло. Сейчас живопись – болезнь. С ней, наверное, и умру. Сам понимаешь, художник – это навсегда. Будешь еще кофе?

- Нет, пора двигаться.

Мы прощаемся с Леней.

Через день я оказываюсь на Советской рядом с Каштановым сквериком. Здесь художники устраивают ежедневный вернисаж. Разные работы. Есть любительский кич, есть профессиональные полотна.

В Николаеве много хороших живописцев, существует напряженная конкурентная среда. Здесь полно своей конъюнктуры и «надувания щек». Талантливые люди пробуют себя в творчестве. Получается далеко не у всех. Не у всех есть покой и воля.