Не попадайте в аварию в Тайланде. Особенно – с украинским паспортом

 Две недели назад все мировые СМИ облетела новость о том, что в Тайланде перевернулся автобус с туристами. Среди 39 пассажиров большинство  -граждане Украины, ранения и травмы получили 14 человек. Как оказалось, в числе туристов была и группа журналистов, для которой путешествие в экзотическую страну было организовано Украинским журналистским фондом. Одной из пассажиров злополучного автобуса была и известная николаевская журналистка Оксана Тихончук. На сайте Mukola.net она подробно описала все произошедшее в Тайланде. Предлагаем материал вниманию наших читателей.

 

Мне бы хотелось рассказать о Тайланде совсем другое, и я еще обязательно расскажу об этой удивительной стране - о всенародной любви к тамошнему королю Раме 9-му, об удивительной природе и климате, о буйстве красок и растений, об особенностях налогообложения и о «великом переселении» россиян в древний и современный Сиам, который можно наблюдать сегодня. Но сначала о том, о чем меня спрашивают вот уже несколько дней родные, знакомые и малознакомые люди, которые слышали и видели по ТВ - нашему и российскому, как разбились украинские журналисты в Тайланде. Расскажу об этом не для того, чтобы больше не спрашивали, и не для того, чтобы посмаковать подробности ДТП, а потому что то, что нам пришлось перетерпеть после этого - тоже опыт, который, надеюсь, будет полезен любому, кто отправляется в близкое или дальнее путешествие.

Итак, группа журналистов, организованная Украинским журналистским фондом, отправилась в Тайланд. В курортном городке Паттайя, возникшем на месте маленькой рыбацкой деревни благодаря американским солдатам, зализывавшим тут раны после вьетнамской войны, туристов сегодня больше, чем местных жителей, и туристы эти, в основном, из России. Многим из них так понравилось нежиться в теплых водах Сиамского залива, что они решили не прерывать свой отдых, а здесь, в Паттайе, навеки поселиться. Купили квартиры и дома и занялись строительством жилья для будущих переселенцев. Теперь их там около 50 тысяч, а скоро будет еще больше.

 

Именно в Паттайе фраза «Хорошо там, где нас нет» приобрела особый смысл, потому что «мы» есть везде. Из-за засилья наших бывших соотечественников Паттайя теперь очень похожа на Коблево - те же обрывки пакетов и пробки в море, та же семейная ругань на берегу, бои за шезлонги, летящие с верхних балконов отеля шкурки от фруктов и жирные тетки в купальниках, дефилирующие так не только в самом отеле, но и по прилегающим к нему совсем не пляжным территориям. В общем, если бы не сказочные горизонты, порхающие над цветущими деревьями колибри, шум ливня по жестким пальмовым листьям и еще пара-тройка экзотических развлечений, в Паттайе было бы невыносимо скучно.

 

Поэтому можно понять, с каким нетерпением мы ждали двухдневную поездку на реку Квай - с посещением знаковых для Тайланда буддистских храмов, уникальной тиковой фабрики, плавучего рынка, настоящей тайской деревни со слонами и возможностью на них покататься и вместе с ними покупаться. Апофеозом путешествия должен был стать настоящий сплав по реке Квай. И 23 ноября мы отправились в путь, на север Тайланда, не зная еще, что добраться нам до легендарной реки в этот раз не суждено.

 

Почему перевернулся в автобус

 

Мы сели в шикарный двухэтажный туристический автобус. Основная часть разместилась на втором этаже, чтобы лучше и больше видеть, и несколько человек заняли позиции на первом этаже - на диванчиках вокруг стола. По дороге из соседнего отеля подобрали нескольких россиян и туристов из Запорожья, которые приехали в Тайланд по путевке той же турфирмы, которая занималась и нашим сопровождением. Они заняли места в задней части автобуса, о чем потом сильно пожалели.

Уже через 3 часа пути у автобуса начались проблемы. Сначала водитель минут 15 пытался сам колупаться в его «внутренностях», потом явно искал какие-то детали, то и дело останавливаясь то возле «шиномонтажа», то возле автосервисов. Но возвращался ни с чем. В автобусе стало попахивать гарью, но на наше беспокойство водитель через переводчика передавал: это снаружи, не бойтесь, не сгорим. Но снаружи никаких источников дыма или огня мы не видели, однако надеялись, что водитель знает, о чем говорит. Потом гид нам сообщил, что планы меняются, теперь у нас через 10 минут обед, а потом уже тайская деревня, слоны и прочие красоты. Вероятно, водитель надеялся дотянуть до определенного места, чтобы заняться ремонтом более детально. А дальше время и пространство сжалось.

Автобус с трудом взобрался на гору и пошел вниз по серпантину. Сзади кто-то закричал: «За автобусом шлейф дыма, дым уже в салоне». В это же время от места водителя начался какой-то свист, свист становился громче, тайцы - водитель и гид - закричали и засуетились, автобус несся вниз с нарастающей скоростью. Стало понятно: отказали тормоза.

Один поворот мы чудом проскочили, но автобус уже мотало из стороны в сторону, и следующий поворот был уже явно не наш...Автобус «мордой» врезался в деревья, потом упал на бок, потом его, как в центрифуге, стало вращать вокруг собственной оси. Из-за этого вращения в салоне сорвало сиденья и металлические балки, все это обрушилось на людей, образовав крошево и месиво из тел, стекла и железа...

До сих пор нет точной информации: водитель сам направил автобус в насыпь и джунгли, или так вышло. Хочется думать, что сам, что хоть как-то пытался спасти людей, потому что за следующим поворотом уже не джунгли - пропасть. Упади в нее автобус - рассказать о том, как это было, было бы некому.

Моя последняя осознанная мысль запечатлела лобовое столкновение автобуса с деревьями. Где-то в мозгу прошелестело: ничего страшного, сейчас удар - и все, мы просто остановимся.

Как переворачивались и «закручивались» - не помню. Летела от левого окна к правому борту через весь салон и вниз. Поэтому, как потом оказалось, у всех наших переломы, порезы и разрывы были на правой части тела. Первая «свежая» мысль: очки на мне, не разбились и даже не слетели. Мысль вторая: жива. Вокруг крики, стон и кровь, причем, не понятно, где своя, где чужая. Где-то далеко били стекла - это пробивали брешь для выхода в ветровом стекле и выбивали уцелевшие стекла окна, у которого я сидела. Теперь это было - «на потолке». Люди в автобусе сплелись ногами, кто-то был придавлен креслами и телами. Но паники не было. Наоборот, все друг друга успокаивали: все хорошо, все хорошо...Эта нервная мантра, казалось, заполнила весь искореженный и изувеченный автобус...

 

 В шоке

Теперь если кто-то при мне скажет для иллюстрации вполне обыденных эмоций «Я в шоке», - стукну. Теперь я понимаю: шок - это своеобразная защита организма и психики от «перегрева». Мы были абсолютно спокойными, когда выбирались из- под обломков, из искореженного автобуса. Даже когда снаружи стали кричать: «Все быстро от автобуса, он сейчас взорвется», никакой давки не было. Уцелевшие помогали раненым, никто не убежал, оставив других на произвол судьбы.

Третья мысль: где моя сумка, где фотоаппарат? Я должна снять это, немедленно, сейчас, все, что вижу. Сумку и фотоаппарат нашла, но правая рука отказалась слушаться, съемки не получилось, о чем жалею до сих пор...Потом оказалось, что этот конфликт профессионального и личностного, который заявил о себе в первые минуты после аварии, не был последним, но об этом чуть позже.
В общем, мы выбрались. Кто сам, кто с помощью коллег. Глядя на то, что осталось от автобуса, вообще сложно было представить, что в этом месиве кто-то мог выжить.

Вокруг уже визжали сирены полиции и скорой, на носилки грузили самых окровавленных, звал родителей чей-то ребенок, вдоль дороги сидели и лежали те, кто смог отползти от возможного взрыва.

Шок у каждого проявлялся по-разному. Один мужчина из нашей группы собирал в обломках автобуса полотенца, причитая: «Нам же их нужно в отель вернуть». Россиянин, который сидел перед нами и с началом свиста прыгнул в «муждурядье», сгруппировался и прикрыл голову руками, теперь возле автобуса кричал снимавшему место аварии оператору: «Не снимай меня, я в розыске». Девушка, которой наши вернули дорогую фотокамеру, подобранную на развалинах, взяла ее и заявила: «Там еще крышечка была»...

Но главная «прелесть» шока заключалась в том, что практически каждый из нас почти сразу определил, что и насколько у него повреждено. С мелкими медицинскими несовпадениями. Правда, это не касается тех, у кого оказались сломанными позвоночник, шейные позвонки, кости таза и т.д.

 

 

Первый госпиталь и попытка «достать» консула

Авария произошла в провинции Канчанабури, нас всех свезли в местную «амбулаторию», причем, тех, кто мог двигаться, укладывали в железные и ребристые кузовы пикапов, поскольку полновесных «скорых» не хватало. Сгрузили в «приемное отделение», кого-то посадили в кресла-каталки, кого-то просто на скамейки, самых тяжелых - на лежачие каталки и...стали выяснять, есть ли у нас деньги или страховка. Причем, «кэш» - предпочтительнее. А документы и страховки остались у нас в отеле, в пяти часах езды от места происшествия, поэтому какое-то время ушло на объяснения гида с тамошней администрацией. Английского в тамошней провинции не понимают, поэтому пауза получилась внушительной.

 

Потом набежали местные журналисты - с теле- и фотокамерами. Скажу честно: это неприятно, когда тебя снимают в таком положении и в такой ситуации. У меня было время в очередной раз разделить в себе профессиональное и личностное, поэтому и говорю: по- человечески мне это было неприятно, но по-журналистски я радовалась за коллег-тайцев, у которых такой широкий доступ как на место ДТП, так и в госпиталь с пострадавшими, где им никто не мешает работать. Потому что там и врачи, и полицейские с пониманием и уважением относятся к репортерской работе.

В это же время группу наименее пострадавших наших коллег привезли почему-то в полицейский участок, да там и оставили. Причем, местные полицейские были не только удивлены, но и напуганы этим фактом, они просто спрятались от украинских журналистов.

Когда наших пострадавших стали растаскивать по разным госпиталям - без документов и внятных объяснений, наши «ходячие» поняли: надо что-то делать. У одной из наших тяжелых была аллергия на многие лекарства, поэтому рядом с ней стояли коллеги, которые не раз отводили шприц именно с тем препаратом, который ей противопоказан. Позвонили в консульство, объяснили ситуацию, сказали: мы нуждаемся в консульском сопровождении, нам нужен переводчик, наши пострадавшие не могут объяснить тайским врачам, что у них болит. Когда пытаются показать, то у них болит и кружится голова, те ищут на голове царапины и замазывают их йодом.

В консульстве сказали: все поняли, выезжаем немедленно. Но мы их так и не увидели.

Госпиталь в Бангкоке

Четверо наших отправили в госпиталь в Бангкок. Среди этой четверки была свекровь известной нардепа-регионалки Елены Бондаренко. Вот там и появился консул. И навещал ее ежедневно.

Основная часть группы вернулась в Паттайю и обратилась за помощью в местный госпиталь, где и были зафиксированы переломы, гематомы и контузии. Только после случившегося мы стали изучать свой договор со страховой компанией, и это должно стать всем уроком: страховой полис читайте до, а не после страхового случая. Сами обратились в страховую компанию, сами настояли на обследовании, сами пытались объясняться с врачами. Никакой консульской помощи мы так и не дождались, хотя обнаруженные у нас паттайскими врачами повреждения были значительными.

В это время в Бангкоке представитель посольства убеждал представителя нашей группы «не наезжать» на туристическую компанию, потому что это «бесполезно», и объяснял, что «если бы не журналисты», то вообще бы никакого шума не было, а если бы не Бондаренко, то и он там вряд ли бы время терял. Вместе с ним иногда заходила евойная супруга, оформленная водителем при муже, поскольку муж-дипломат никак не может привыкнуть к правостороннему движению, а она так легко перестроилась. В общем, за родственницей нардепши дипломат ухаживал до последнего. При возвращении на Родину сам оформлял ее документы, подносил сумки и т.д.

Руководитель группы украинских журналистов обратилась к представителю посольства с просьбой поспособствовать переоформлению полетных документов для перелета в бизнес-классе для 7 наиболее пострадавших во время аварии. В итоге в бизнес-классе летела только одна пострадавшая. Фамилию, думаю, называть не надо.
Ни в коем случае не хочу обидеть эту несчастную женщину, которая сама чувствовала неловкость сложившейся ситуации. Просто, что было - то было.

К слову, представитель российского посольства вел себя в госпитале совсем иначе. Заходил и к нашим, проговорившись, что наши в подобной ситуации не всегда поступают так же.

Поэтому самое неприятное ощущение от всего, что произошло с украинскими журналистами в Тайланде - не собственно ДТП, и не сложность отношений с тайской медициной, а полный пофигизм украинских дипломатов и стойкое ощущение: ты абсолютно незащищен и никому не нужен внутри страны, но ты так же никому не нужен и незащищен и за ее пределами. И закономерный вопрос: почему эти люди, наслаждающиеся в теплых странах своей «дипломатической миссией» на наши налоги, так по-хамски относятся к гражданам своей страны, демонстрируя всему миру, что к нам можно так относиться? Почему мы терпим это и тут, и там?

Наше долготерпение во вред не только нам. Будем принимать такое «дипломатическое сопровождение» как должное, с этим же придется иметь дело и нашим внукам. Нужна ли нам такая дипломатия? Нет, не нужна. Дипломаты, не желающие защитить, помочь отдельному украинцу, оказавшемуся за рубежом в сложной ситуации, никогда не смогут защитить или отстоять интересы украинского государства в целом. А власть, покрывающая такую дипломатию, не достойна быть властью.