Мертвые и живые

«…Кладбище – сгусток и осадок культуры. Здесь мертвые хватают живых. Своим жутким молчанием… Гробовым.

Но кладбище же и — зона свободы. Вы умерли? Вы свободны! Кладбище — место накопления-собирания последних тайн, замыкания биографий, переклички эпитафий. Кладбище — метафизическая развязка, перекрестье жизни и смерти.

Жизнь кладбища — игра со временем, примерка Вечности, встреча Времени и времен культуры.

Русское кладбище — не французское сельское кладбище-сад и, тем более, не американское кладбище-лужайка. Русское кладбище — русский лес, безусловная и быстрая победа природы, затопление времени и культуры пространством и естеством…».

(А.В. Демичев. Фигуры Танатоса. Философский альманах. Вып. 6. Кладбище. СПб., 2001).

О кладбищах написано много. Чересчур много. Есть целые залежи философских и социологических диссертаций, есть поэзия и художественная проза, есть театральная и кинодраматургия.

В конце ХХ века появились попытки осмыслить процессы взаимовлияния городских некрополей и городских общин. Как кладбища влияют на территориальные сообщества людей и почему живые оформляют свое последнее пристанище именно так, а не иначе? Философы и культурологи пришли к выводу, что городские погосты – зеркальное отражение нравственного менталитета людей.

Старый некрополь в культурном пространстве Николаева играет особую роль. Он появился практически одновременно с городом и, с одной стороны, выполняет функцию коллективной памяти, с другой - отражает все социальные изменения, которые происходят в общине. Попробуем посмотреть на городское кладбище с этой стороны.

Престижная территория

В начале ХIХ века сословная организация общества Российской империи плотно сопровождала погребальный обряд всего гражданского населения.

Распределение мест на кладбищах происходило в соответствии с социальным статусом умершего. Самыми дорогими и почетными участками являлись места вокруг церкви, которые отводились для высших привилегированных сословий – духовенства и дворянства. Для податного населения предназначались отдаленные места рядом с кладбищенской оградой.

Существовало семь разрядов похорон. Согласно положению «О погребении усопших и о вкладах и приношениях за оные», принятому в 1841 году, стоимость могил первого разряда (рядом с церковью) составляла 250 рублей, стоимость самого дешевого участка не превышала 1 рубля.

Чин отпевания богатого человека существенно отличался от отпевания бедняка. Похороны по первому разряду были всегда событием для николаевских обывателей. Процессия двигалась по улицам города в сопровождении четырех мортусов (факельщиков). Они держали в руках зажженные свечи. Люди, сопровождавшие катафалк, были одеты в белые фетровые цилиндры и белые ливреи, которые обшивались по воротнику, обшлагам и клапанам карманов серебряным галуном. Факельщик был облачен в белые навыпуск брюки с серебряными лампасами и в белые перчатки. Количество лошадей и пышность катафалка зависели от разряда, в соответствии с которым совершались похороны. Первому разряду полагалась шестерка цугом, седьмому – одна лошадь с телегой.

Престижный сектор на николаевском некрополе заполнялся медленно. Побродим в церковной ограде, вспомним усопших.

Архимандрит Петропуло Захарий, скончался 25 декабря 1808 года. Самая ранняя могила на кладбище. Он служил в Свято-Николаевской (Греческой) церкви и делал крупные пожертвования в фонд постройки нового кладбищенского храма, который был заложен в 1806 году. Сегодня памятник священнику разрушен. Литое бронзовое распятие с изображением ангелов неизвестные украли в начале 2000 года.

Соболев Константин Никифорович. Умер в 1871 году в возрасте 57 лет. Из купеческого сословия. Николаевский городской голова. Дважды избирался на эту должность: в 1854 – 1856 и 1857 – 1860 годах. Был инициатором строительства храма во имя Святого Духа на хуторе Водопой. Херсонское епархиальное начальство ходатайствовало перед императором Александром II о награждении его золотой медалью на Станиславской ленте. На металлической табличке надпись: «Почетный гражданин и кавалер Константин Никифорович Соболев». Фамильный склеп вскрыт. Черная дыра грабительского хода слева под могильной плитой.

Борковский Владислав Петрович. Контр-адмирал. Родился и умер в Николаеве. Много воевал и был награжден орденами за личную храбрость. Дружил с елисаветградским архитектором Андреем Достоевским – братом известного писателя. Именно А.Ф. Достоевский спроектировал его дом на углу Пушкинской и Херсонской (пр. Ленина). Участник Крымской войны и боевых действий на Кавказе. Склеп варварски разграблен в 1999 году.

Петров Дмитрий Дмитриевич. Отставной вице-адмирал, уроженец Николаева. Кавалер многих орденов. Отличный специалист. Без связей и высокого покровительства сумел сделать хорошую морскую карьеру. Командовал эскадренными кораблями «Александр III», «Ростислав» и «Двенадцать апостолов». Много давал денег матросам-инвалидам и жертвовал средства на николаевский сиротский приют. Склеп вице-адмирала разрушен в начале 90-х.

Бродить по престижному сектору старого некрополя можно долго. Картина совсем не благостная. За три часа «прогулки» удалось насчитать 127 грабительских ходов, которые проделаны в семейные склепы, гильдейских купцов, адмиралов, чиновников и почетных граждан нашего города. Сбитые кресты и сломанные крылья ангелов. Однако панорамный вид престижного сектора выглядит достаточно пристойно. Нет диких зарослей кустарников, есть признаки ухоженности и заботы.

У николаевцев работает инстинкт самосохранения. Вот уже несколько лет подряд группы добровольцев весной, накануне Пасхи, убирают старое кладбище. Люди спасают аккумулированную историческую память своей территории. Сюда приходят врачи, учителя, библиотекари и студенты. Спиливают бесхозные деревья, выкорчевывают кустарник и вывозят бытовой мусор. Каждый год приходится перезахоранивать останки умерших, вытащенных сатанистами из разрушенных склепов. Городские власти пока не поддерживают стихийную гражданскую инициативу. Это показательно и привычно: власть – отдельно, люди – отдельно.

«Без привилегий»

В 1917 году выходит декрет совнаркома об отделении церкви от государства и школы от церкви. Для всех граждан устанавливаются одинаковый погребальный обряд. Деление на разряды запрещается, сословные привилегии уничтожаются. Советская власть превратила кладбище из религиозного учреждения в гражданское.

В 1919 году специальным декретом советского правительства всю заботу об умерших передали коммунальным службам. Организацией похорон, содержанием кладбищ, производством похоронных принадлежностей и памятников стали заниматься специализированные службы - предприятия республиканских министерств жилищно-коммунального хозяйства, бытового обслуживания населения и исполкомы местных советов народных депутатов. Похоронное дело стало разновидностью государственных услуг.

Советская власть активно внедряла новые погребальные ритуалы и по-своему организовывала общий план некрополей. Разделение кладбищ по вероисповеданиям было отменено. Исчезли вертикальные доминанты храмов и церковные ограды, появились специальные места для гражданской панихиды.

Однако даже отмена традиционных для дореволюционной России разрядных похорон к всеобщему равенству не привела. Большевики ввели свою иерархию погребальных ритуалов в строгом соответствии с уровнем номенклатуры. В итоге общество было разделено на тех, кто имел право быть похороненным на почетном месте (ближайших к входу участках) и всех остальных людей. Советский некрополь – мешковское кладбище – организован изначально по-новому.

Согласно действующему законодательству, каждому человеку после его смерти гарантируется предоставление бесплатного участка земли для погребения тела. Для захоронения отдельных категорий граждан — военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел, ветеранов Великой Отечественной войны — на общественных кладбищах создаются специальные воинские участки — аллеи героев. Всех остальных умерших хоронят на общих основаниях, выделяя под захоронение плановые могилы.

Карта захоронений делит территорию на прямоугольные сектора. В 70-е годы памятники из гранита, мрамора и бронзы сменили металлические обелиски в форме паруса и пирамиды. Исчезли кресты, появились пятиконечные звезды. На главном входе мешковского некрополя стоит вертикальная стена с постаментом для гроба – площадка для гражданской панихиды. Это центральная часть кладбища, которая заменила традиционную церковную ограду. Именно здесь расположены самые престижные места.

В середине семидесятых «почетная» часть кладбища стала наполняться помпезными памятниками из черного лабрадорита и рваного гранита. Однако быстротечное расширение погребальной территории привело к парадоксальной ситуации. Рядом с престижным районом коммунальные службы отвели сектора для так называемых социальных захоронений. Партийные чиновники, николаевская профессура и влиятельные представители советской торговли оказались по соседству с бедными членами городской общины - бомжами, которых закапывали без имени, под номерами.

Такое соседство резало глаза. Бомжатский сектор в середине 70-х переместили подальше от главного входа, ближе к железнодорожной линии. Однако через несколько лет социальные захоронения стали подпирать уже военную аллею, где компактно хоронили ветеранов Великой Отечественной войны и высокопоставленных отставников. Пришлось «переселить» бомжей на новую территорию – северо-восточную окраину «Дубков», рядом с Баштанской трассой.

За сорок лет существования мешковского некрополя сектор захоронений бедных николаевцев кочевал непрерывно. Он семь раз (!) менял свою географию. Сегодня территория «беспритульных» покойников продолжает интенсивно сжиматься.

Новое городское кладбище претерпело в смутные 90-е годы серьезные утраты. Металлические ограды, тумбы и обелиски массово воровались и вывозились в пункты приема металлолома, которые находились тут же рядом в кооперативных гаражах Старого Водопоя. Родственники горевали и реанимировали памятники, заливая ограды кубометрами бетона.

Не все могли вовремя восстановить разрушенное погребальное место. У кого-то не было денег, кто-то уехал из города, кто-то умер. Пустующие места становились объектами теневого оборота торговли городских коммунальных служб.

Сегодня практически невозможно восстановить первоначальную карту мешковского некрополя. Он частично закрыт и продолжает жить отдельной жизнью стихийного организма, как и вся николаевская община.

 

В последние два десятка лет изменились условия формирования городской элиты. Благосостояние, деловые связи и служебное положение «поселяют» на престижные сектора кладбища крупных и средних предпринимателей, чиновников и «криминальных авторитетов». Занимая высокие социальные позиции и обладая способностью распоряжаться исключительными ресурсами, они имеют возможность игнорировать законодательно закрепленные нормы без каких-либо для себя последствий.

Ничего не поделаешь. К этому объективному процессу все относятся с пониманием. Так было всегда: место на элитном участке - важный показатель престижа живых, демонстрация возможностей того социального клана, к которому принадлежал умерший.

Имущественное расслоение николаевской городской общины избирательно влияет на сегодняшний облик мешковского некрополя. Появляется много красивых и дорогих памятников, ведется борьба за места на аллеях героев, но… представители новой общинной элиты ведут себя показательно эгоистично по отношению к основной массе горожан. Обладатели новых капиталов и состояний не торопятся кооперироваться, чтобы построить нормальный кладбищенский храм в Мешковке. Они продолжают хоронить своих усопших родственников на советском некрополе.