БРИКС хочет похоронить доллар. Удастся ли?

Процесс дедолларизации набирает обороты, но важнейшая мировая валюта не должна быть заменена на другую такую же. Интервью с экономистом Камиллой Макэр.

Во вторник, 22 августа, в Йоханнесбурге открылся XV саммит БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР). Среди тем, которые поднимаются развивающимися странами, — вопрос о создании единой валюты. Еще один удар по долларовому господству? В последние месяцы признаки стремления к дедолларизации, похоже, стали заметнее: Аргентина объявила, что собирается погасить часть своего долга в юанях, Бразилия хочет шире использовать в своих сделках с Поднебесной китайскую валюту и так далее.

По мнению Камиллы Макэр, младшего научного сотрудника института CEPII и соавтора книги "Гонка за мировым денежным господством", написанной вместе с Одиль Жакоб, мы движемся к многополярности международного валютного порядка.

Le Point: Свидетельствуем ли мы сейчас ускорение процесса дедолларизации?

Камилла Макэр: В любом случае мы наблюдаем сочетание факторов, которые возрождают дискуссии об опасностях раскола международной валютной системы. С одной стороны, Китай хочет представить себя в качестве лидера БРИКС, выставляя на всеобщее обозрение риски, связанные с зависимостью от доллара. Его позиция находит положительный отклик в странах с развивающейся экономикой. Использование американской валюты в качестве экономического оружия в виде санкций стало спусковым крючком. С другой стороны, с середины 2010-х годов доля доллара в валютных резервах начала постепенно падать, хотя на него по-прежнему приходится большая часть (59% от общего объема).

— Мы действительно приближаемся к концу господства доллара?

— Такая комбинация нескольких причин напоминает нам о том, что в международной валютной системе нет ничего неизменного. Например, ранее мы переходили от фунта стерлингов к доллару! Однако снижение доли американской денежной единицы в валютных запасах произошло в пользу не одной валюты, а нескольких (юань, иена, евро, канадский доллар, фунт стерлингов и так далее). На данном этапе это скорее отражает стратегию изменения структуры резервов, чем появление новой крупной валюты. Более того, доллар остается основной единицей на валютных рынках и при оформлении долговых обязательств. Под сомнение ставится именно гегемония доллара, геополитическая уязвимость, которую она вызывает, а не его эффективность. Поэтому, конечно, у многих есть желание ослабить эту сильную зависимость, но не освободиться от американской валюты полностью.

— А почему другая валюта не может занять господствующее положение?

— Единственной реальной незападной резервной валютой является юань. Но он обладает множеством недостатков, главным образом из-за того, что контроль за движением капитала затрудняет доступ к китайской денежной единице. В настоящее время на долю юаня приходится всего 2,6% глобальных резервов. Даже Банк России, который пытался способствовать продвижению юаня, недавно указал в своем докладе, что держать его в запасах сложно. Более того, ключевым элементом резервной валюты является финансовая устойчивость страны-эмитента. Как мы видим сейчас на примере кризиса на рынке недвижимости Китая, в Поднебесной существуют серьезные финансовые риски, она уязвима с макроэкономической точки зрения. Наконец, экономическая модель Китая основана на контроле, особенно над своими деньгами. Пекину это удается, как ни парадоксально, именно потому, что он обладает огромными резервами в долларах... Таким образом, речь идет о своего рода взаимодополняемости двух валют.

— Является ли пересмотр ситуации с господством доллара хорошей новостью?

— Доллар был инструментом власти для США и их союзников, и поэтому он может оказаться ослаблен. Однако тенденция к многополярности способна оказать благоприятное воздействие, например, на евро, который получит возможность занять более значимое место. Тем не менее геополитические ставки делаются не только на валютные соотношения. Под вопрос может быть поставлено функционирование Бреттон-Вудских институтов (Международный валютный фонд, Всемирный банк), в которых развивающиеся страны чувствуют себя недостаточно уверенно. Китай начал создавать свою инфраструктуру, чтобы освободиться от этих структур, например, через многосторонние банки развития. Пекин также является крупнейшим в мире двусторонним международным кредитором и играет все большую роль в глобальной торговле с другими формирующимися экономиками. Его позиция — тоже инструмент власти, даже если в этой альтернативной системе по-прежнему в основном используется доллар.

— Может ли существовать валюта БРИКС?

— Проблема заключается в том, что эта группа очень неоднородна и не имеет общего политического проекта. Даже внутри блока уже существуют серьезные разногласия, например, между Китаем и Индией. На глобальном уровне есть транснациональная валюта, специальное право заимствования (DTS), которое выпускает и использует МВФ, но его роль пока еще очень незначительна. Это свидетельствует о трудностях в достижении международного соглашения в вопросе характеристик и управления таким инструментом. То же самое относится и к группе стран БРИКС, а она даже больше ограничена.

— Идея о том, что криптовалюта может вытеснить доллар, бытовала еще несколько лет назад... Она оказалась неудачной?

— В отношении криптоактивов, которые выпускаются частными организациями, возможно. Но цифровые валюты центральных банков, которые используют технологию blockchain, могут способствовать преобразованию международных финансовых инфраструктур не в пользу доллару. И, возможно, уже через несколько лет мы сможем представить себе центры валютных операций, организованные ЦБ, которые не будут использовать доллар в качестве посредника, как это происходит сегодня на соответствующих рынках.

Le Point, Франция