Сложная задача определения исторической роли Бандеры

ИноСМИ

Решение бывшего украинского президента Виктора Ющенко от 22 января о присвоении националистскому лидеру Степану Бандере звания Героя Украины вызвало шквал негодования как в самой Украине, так и за ее пределами. Критики обвиняют Ющенко в попытках поставить на пьедестал фашиста нацистской эпохи, в предании идеалов «оранжевой революции», приведшей его к власти. Раздаются туманные намёки на возрождение фашизма в Украине.

Как всегда, действительность намного сложнее. Так кто же такой был Бандера, и что он символизирует?

Степан Бандера возглавлял Организацию украинских националистов: националистическое движение, зародившееся в 1929 году и нашедшее благодатную почву среди украинцев, живших на землях Восточной Польши в 1930-х годах. Ни Бандера, ни Организация Украинских националистов фашистами не были, хотя и сам он, и созданное им движение склонны были с ними сотрудничать, особенно в 1940 и 1941 году. Фашисты уничтожают – стремятся уничтожить – существующие народы. Националисты, наоборот, стремятся создавать новые народы. Для фашистов всегда были характерны авторитарность и шовинизм; националисты могут быть либералами, демократами, коммунистами, авторитаристами - или фашистами. Националисты и фашисты иногда выглядят похоже - особенно для озабоченных концепциями аналитиков, - однако различия между ними важнее, чем их сходство.

Подобно алжирским националистам Национального фронта освобождения, палестинским националистам из организации освобождения Палестины, еврейским националистам в Иргуне, украинские националисты были безусловно преданы идеям национального освобождения и независимой государственности своего народа. Для всех этих четырех движений характерны иерархическая структура, склонность к авторитаризму и властные  лидеры, жестокость и терроризм по отношению к тем, кого считают своими врагами. Бандера был украинской версией палестинского лидера Ясира Арафата, - но не Адольфа Гитлера.

Бандера надеялся на альянс с нацистской Германией против Советского Союза. Однако нацисты не исполнили своих обязательств, расправившись с националистами в середине 1941 года; Бандеру они заключили в концлагерь Заксенхаузен, чем невольно спасли его и его сторонников от незавидной участи, постигшей после поражения нацистов коллаборационистов и лиц, подозреваемых в фашизме. В последующие годы националисты не выступали ни против немцев, ни против советского народа; но они убили тысячи поляков и участвовали в антиеврейских акциях. Националисты отошли от своих фашистских симпатий в середине 1940-х годов; но позднее, в середине 1950-х, возглавили злобную антисоветскую борьбу. Сам Бандера был убит советским агентом в 1959 году в Мюнхене.

Советская пропаганда всегда рисовала националистов черными красками – не за жестокое попрание прав человека, разумеется, но за их безусловное противостояние сталинскому режиму. Справедливо и то, что россияне, следуя официальной линии, нередко оскорбляли украинцев, осмеливавшихся разговаривать на своем родном языке или выказывать другие признаки национальной гордости, уничижительно именуя их «бандеровцами». 

Когда в 1991 году Советский Союз развалился, бывшие его республики, вновь вернувшие себе независимость, одна за другой стали оспаривать официальную версию истории своих народов, сфабрикованную в бывшей советской империи. Те факты, которые советские историки старательно игнорировали или искажали, стали объектом исследования, обсуждения и споров. Слово, носившее в устах русских шовинистов уничижительный оттенок – «бандеровцы» - стало звучать как символ национальной гордости. Это довольно похоже на то, афроамериканцы относятся сегодня к прежним обозначениям своей расы. 

Для многих русских обращение к исторической памяти означает принятие Сталина и сталинизма как имеющих определенную ценность. Для не русских обращение к исторической памяти неистребимо связано с антисоветской позицией. Бывшие советские республики не могут забыть, на каких жестоких, вынужденных условиях они были включены в состав Российской империи или Советского Союза, какие потери они понесли при Ленине и при Сталине, не могут забыть о репрессиях и застое во времена Никиты Хрущева и Леонида Брежнева. Правление Михаила Горбачёва предоставило им  возможность вернуть свою свободу, за которую они немедленно ухватились.

Для украинцев открытие замалчиваемых страниц своей истории стало особенно болезненным. Коммунистическая  партия проделала сугубо тщательную работу по разрушению исторической памяти украинцев, а между тем Украина понесла потрясающие человеческие потери в первой половине двадцатого века. Не вызывает удивления, что украинские историки постоянно возвращаются к Великому Голоду 1932-33 года, так называемому голодомору, который унес около 4 миллионов жизней. Хотя вопрос о том, насколько голодомор можно классифицировать как «геноцид», всегда оспаривался, в последнее время поднялась новая волна возмущения этой страницей истории. Постепенно все приходят к общему мнению, что голод был частью планомерной сталинской кампании против Украины.

И, конечно, огромное внимание уделяется «злодеям» из советской пропаганды – Бандере и националистам. Большинство историков в настоящее время вполне объективны в своей трактовке этого движения, способны учитывать его достоинства и его слишком многочисленные грехи. Современные украинские националисты, шумно восхваляющие Бандеру, делают это, в общем и целом, потому, что он олицетворяет безусловную преданность идее украинской независимости и отречения от всего советского. Попытки Путина нарушить украинский суверенитет только повышают привлекательность образа Бандеры в глазах украинских националистов.

Конечно, пользующийся популярностью в определенных кругах краткий компендиум украинской истории страдает односторонностью, и нужно более полное исследование, чтобы оценить все хорошее и плохое, что сделал Бандера. Однако односторонние обобщения – не редкость. Особенно среди наций, которым приходится бороться, чтобы удержать новообретенную независимость. Алжирцы в своем национальном изложении истории забывают о массовых убийствах французов алжирскими националистами; палестинцы не замечают жестокостей в отношении израильтян; израильтяне умалчивают об изгнании с родных мест палестинцев. Даже всегда уверенные в своей правоте американцы помнят президента Гарри Трумана за успешное завершение Второй мировой войны, благополучно игнорируя его спорное решение сбросить атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки.

Популярности Бандеры немало способствовали поступки героев «оранжевой революции» 2004 года, президента Ющенко и премьер-министра Юлии Тимошенко, из-за которых ее благородные идеи несколько поблекли. Чем менее популярным становился Ющенко, тем активнее он обращался к образу Бандеры и националистов в надежде, что отблеск их идеальной славы падет и на него. К сожалению, непродуманное решение Ющенко о присуждении Бандере звания Героя Украины разожгло страсти в до того более или менее спокойном обсуждении националистов и их наследия. Критики Ющенко – и среди них Путин и другие высшие представители российских правящих кругов, склонные в неявной форме реабилитировать Сталина – подлили масла в огонь своими безответственными обвинениями Бандеры в фашизме. В настоящий момент разумное обсуждение этой темы стало практически невозможно из-за накалившейся и в высшей степени политизированной атмосферы вокруг этого исторического персонажа.

Объективная, беспристрастная оценка украинских историков, рассматривающих Бандеру во всей его сложности, постепенно найдет отклик в широких слоях общественности, но только после того, как украинская идентичность укрепится, а страх перед нео-имперской Россией уляжется. Украинский президент Виктор Янукович может способствовать этой тенденции, способствуя сплочению страны как единой нации, с единой историей, решительно отстаивая украинские интересы перед московскими руководителями и удерживаясь от провокаций, к которым был склонен Ющенко. Европа может помочь, открыв свои двери Украине, Россия может помочь, отрекаясь от сталинизма. Не забудем и о роли западных историков в этом уравнении, которые могут внести свой вклад, воздерживаясь от слишком бесхитростного толкования сложных исторических моментов.

Александр Дж. Мотыль, "The Moscow Times", Россия