Берлинских стен больше не должно быть

ИноСМИ

В этом месяце исполнится 20 лет с того момента, как президент Джордж Буш-старший выступил с историческим призывом в западногерманском Майнце о создании "единой и свободной Европы". Он выступал в обстановке оптимизма и перемен, которая возникла благодаря реформам Михаила Горбачева. Четырьмя днями позже Польша впервые более чем за полвека провела многопартийные соревновательные выборы. К концу года пала Берлинская стена, а волна народной власти смела систему однопартийного правления от Прибалтики до Черного моря. Советский Союз протянул еще два года, однако его судьба была, по сути дела, предрешена.

Старая Европа с ее великодержавным соперничеством, политикой силы и сферами влияния была обречена уйти в прошлое. Никаких Ялт, никаких берлинских стен. Перспектива расширения Евросоюза помогла бывшим коммунистическим странам выстоять в трудный период политических и экономических реформ. Десять из них в настоящее время являются полноправными членами ЕС, внося свой вклад в укрепление жизнеспособности этого союза. НАТО также осуществляла расширение в восточном направлении, вызывая, правда, гораздо больше споров. В странах, которые привыкли к преимуществам безопасности и территориальной целостности, такое расширение часто называют вопросом второго порядка. Но для тех государств, которые вступили в североатлантический альянс недавно, это совсем не так. Это подтверждение их принадлежности к демократическому миру, а также высшая гарантия их суверенной независимости. В момент вступления в НАТО Польши, Венгрии и Чехии бывшая тогда госсекретарем США Мадлен Олбрайт (Madeleine Albright) заявила министрам иностранных дел этих государств: "Никогда больше судьбой ваших стран не будут распоряжаться как фишками на карточном столе".

Несмотря на эти достижения, процесс превращения Европы в "единое и свободное" образование пока не завершен. Он не будет завершен до тех пор, пока остаются европейцы, лишенные возможности идти по избранному пути. Это была трагедия для западной части Балкан на протяжении почти всего последнего десятилетия прошлого века. Сегодня наибольшую обеспокоенность вызывает Украина. Эта страна с 46-миллионным населением слишком велика и слишком важна, чтобы оставить ее за пределами наших представлений о будущем Европы. Однако Запад в своем отношении к Украине проявляет нерешительность и непоследовательность, а первоначальный импульс силы "оранжевой революции", похоже, угас перед лицом политического и экономического кризиса.
       
Европейские лидеры жалуются на политические разногласия и медленные темпы реформ на Украине. В значительной мере эта критика имеет под собой основания, и лидеры в Киеве должны к ней прислушаться. Но отсутствие прогресса в значительной мере стало отражением нашей неспособности принять эту страну и начать с ней взаимодействовать таким образом, чтобы это соответствовало ее стремлению играть полномасштабную роль в европейских делах. Есть определенные причины, по которым реформы и принятие в ЕС и НАТО обычно идут рука об руку. Они заключаются в том, что перспектива членства делает более приемлемыми для избирателя болезненные решения, которые в противном случае были бы невозможны. Нельзя надеяться на европейский исход без полной приверженности Европы.

Таким образом, наша политика в отношении Украины это сегодня вопрос о том, сохраняем ли мы верность и преданность идее единой и свободной Европы. Это вызывает проблемы при общении с российским государством, которое считает соседние страны частью того, что президент России Дмитрий Медведев назвал областью "привилегированных интересов". Но хотя здесь, безусловно, необходим весьма деликатный подход, было бы совершенно неправильно считать Украину разменной монетой в переговорах между Россией и Западом - фишкой, как выразилась Мадлен Олбрайт. Украина это независимая европейская демократия, наделенная теми же правами и возможностями, на которые претендуем мы сами.

Барак Обама совершенно правильно дал России возможность отказаться от возникшей напряженности и начать все заново в отношениях с Западом. Также совершенно понятно и желание канцлера Германии Ангелы Меркель иметь в лице России надежного партнера и поставщика энергоресурсов. Но крайне важно, чтобы европейские и американские лидеры боролись за улучшение отношений с Москвой таким образом, чтобы при этом соблюдались те базовые ценности, на которых построена новая Европа. Подрыв принципа самоопределения для любой европейской страны не должен считаться той ценой, которую стоит заплатить за более тесные связи с Россией.

Членство Украины в ЕС и НАТО не стоит сегодня в повестке дня, поэтому сейчас нет смысла превращать этот вопрос в повод для разногласий. Настоящая проверка состоит в том, получит ли Украина те же возможности, какие получили другие европейские страны. Она нуждается в структурированном партнерстве, в котором будет организация, а также устойчивый сигнал о том, что членство достижимо, если Украина выполнит определенные условия. Это не вопрос альтруизма. Достигнутое недавно энергетическое соглашение между ЕС и Украиной (а заслуга в этом деле принадлежит президенту Виктору Ющенко) это хороший пример того, что выиграет Европа от такой более тесной интеграции.

С периода "холодной войны" Европа преобразилась. Но она пока еще не едина и не совсем свободна. Она не будет единой и свободной до тех пор, пока 46 миллионов европейцев лишены права принимать участие в этом процессе. Пора Европе и Америке принять Украину в свои объятия и возродить те надежды, которые появились в 1989 году.

Александр Квасьневский, "The Wall Street Journal", США