Обращение с красным шламом во всем мире такое же, как на Николаевском глиноземном заводе, – финдиректор НГЗ

Во всех странах с глиноземным производством от США до Китая красный шлам складируется рядом с предприятиями по безопасным методикам. НГЗ использует аналогичные технологии. При этом расходы на содержание шламовых полей составляют 400 миллионов гривен в год.

Об этом в интервью «Новостям-N» заявила финансовый директор НГЗ Галина Кравченко.

«Когда строили шламполе №2, мы изучали лучшие мировые практики, были в Бразилии, Канаде, Ирландии. Мы построили такое поле, которому нигде не было аналогов на тот момент. Во всем мире сейчас складируют шлам так, как на нашем шламполе №2. Мы и сейчас постоянно работаем с научными институтами, совершенствуем технологии. Мы не останавливаемся на достигнутом, но однозначно мы ничем не хуже, чем в Европе», – считает Кравченко.

По ее словам, красному шламу, в соответствии с нашим законодательством, присвоена четвертая категория опасности – самая низкая. При этом Государственная экологическая инспекция с 2018 года проверяла предприятие 10 раз. Брались образцы воздуха, почвы, воды – и ни разу не было зафиксировано превышения допустимой нормы.

«Что такое шлам? Это, по сути, та же африканская земля, из которой извлекли алюминий. Мы, конечно, тоже слышали выступления каких-то персонажей о том, что тут Витовский район прямо-таки «вымирает». Но здесь много предприятий, поэтому говорить о том, что на жизнь всего района влияет НГЗ — это очень большое преувеличение», – убеждена финансовый директор НГЗ.

Кравченко заверяет, что шламохранилища безопасны. И повторение катастрофы в Венгрии на них невозможно из-за разницы в технологиях.

«У нас совершенно другая технология складирования, другая конструкция. Шламовое поле №1, которое было построено еще в 1980 году при Советском Союзе, строили французы. Поэтому оборудование заметно отличается от принятых в СССР стандартов. Это поле сейчас уже наполовину рекультивировано. У нас замкнутый цикл водооборота, нет сбросов технологических вод ни в реки, ни в лиман, ни просто в канализацию» , - отмечает Кравченко.

Сейчас НГЗ проходит процедуру оценки воздействия на окружающую среду при строительстве пруда-накопителя. Он нужен, чтобы отвести техническую воду с первого поля и завершить его рекультивацию.

«Мы не просто работаем в плане рекультивации, а, как ответственный бизнес, постоянно оцениваем состояние шламового поля, следим за его устойчивостью. Сейчас более чем на 60 га первого шламполя растут деревья, трава, кустарники, гнездится множество птиц, водятся зайцы и даже лисы. Смогло бы там хоть что-нибудь расти, если бы почва была «отравлена», как говорят некоторые активисты? Конечно же, нет! В дальнейшем это шламохранилище будет полностью рекультивировано и закрыто. Что касается шламового поля №2, то там сухой метод складирования. Если первое – наливное, туда приходит шлам в виде технологической пульпы, то на второе он поступает более сухой. Мембраны, спецматериалы, постоянный контроль – полностью исключается воздействие на подземные воды, грунты и воздух», – разъясняет финдиректор НГЗ.

Но Галина Кравченко отмечает, что безопасность шламовых полей – это постоянные расходы, которые кроме завода никто не сможет обеспечить: «Расходы на содержание шламовых полей, за которые нас «шпыняют», ежегодно составляют 400 миллионов гривен. Это огромные вложения, расходы. Если мы остановимся, скажите, кто возьмет на себя эти расходы?».