Секретные корабли Анатолия Завгороднего
08.10.2008 в 10:24
В Николаеве богемная среда формировалась совсем по другим принципам, нежели в Херсоне, Одессе и других городах юга Российской империи. Атмосфера закрытого военного гарнизона и режим секретности, которые сопровождали его двухвековую историю, казалось, не должны были способствовать развитию искусств и бурной культурной жизни нашей общины. Однако историческая действительность опровергла эту закономерность. Удивительная статистика стала предметом нашей беседы с заслуженным художником Украины Анатолием Петровичем ЗАВГОРОДНИМ, который вырос и состоялся как мастер именно в закрытом городе Николаеве.
ОБРАЗ ТАИНСТВЕНННОЙ ПТИЦЫ
- Не могу сказать, что давление «секретности» на творчество художника в Николаеве было таким тотальным, как его принято изображать в мемуарах и научных монографиях, - говорит Анатолий Завгородний.
Мы сидим у него в мастерской и разговариваем на интригующую тему: о влиянии режимного быта закрытого города на художественное творчество.
Существует расхожее мнение о том, что чем сильнее цензура и давление государства на деятельность живописца, тем глубже его «внутренняя эмиграция». Качество работ художника в это время неизмеримо растет в сравнении с либеральным режимом и отсутствием всякого идеологического контроля. Николаев - яркий тому пример. Здесь сложилась устойчивая богемная среда - на 46-ти квадратных километрах проживает очень много художников, поэтов, писателей и артистов. Это подтверждает мнение искусствоведов.
- Партийные функционеры не были круглыми идиотами, какими их сегодня любят показывать в кино, - перебивает мои размышления Анатолий Петрович, - это были люди вменяемые, которые могли грамотно разобраться в ситуации и по-человечески понять художника.
Помню один показательный случай. В 1985 году меня пригласили на спуск корабля. Тогда многих художников приглашали на эти торжественные события. Корабль был красив. Тяжелый авианесущий крейсер «Леонид Брежнев», который потом стал «Тбилиси», и затем получил свое последнее имя - «Адмирал Кузнецов». Народу собралось видимо-невидимо: строители, чиновники, какие-то делегации… В общем, громадная толпа пришла смотреть зрелище. Не протолкнуться.
Мне удалось занять любимое место позади стапеля, там, где хорошо видно погружение винта в воду. Он настолько четко отцентрован, что его можно спокойно было повернуть одним пальцем. Когда корабль касается зеркала воды, винт начинает самопроизвольно вращаться… Незабываемое зрелище. В общем, разбили о борт бутылку шампанского, корабль спустили, он повернулся носовой частью к берегу. Передо мной вдруг предстала необыкновенная, фантастическая картинка: смещенная надстройка авианосца и боковая взлетная полоса сделали корабль таинственной птицей из какой-то сказки. Я подхватываюсь, бегу в мастерскую, без сна и еды, всего за сутки рисую картину. Вот она!.. Смотри!
Показывает небольшую иллюстрацию в художественном каталоге. Из мрака океана прямо на меня надвигается гигантский корабль, он действительно похож на большую хищную птицу, которая опасна и несет смерть.
- Я, естественно, вымотался, но остался доволен работой. - Анатолий Петрович разлил по чашкам кофе. - Проходит пара месяцев. На дворе 1985 год. В Москве завершается очередной съезд ЦК КПСС, после этого по традиции должен открыться съезд ЦК КПУ, а перед этим, по заведенному порядку, открытие выставки украинских художников, посвященной съезду. Николаевская областная организация тоже в ней участвует. Я подумал и послал эту птицу в Киев. Название для картины придумал самое спокойное - «Спуск тяжелого авианесущего крейсера «Леонид Брежнев» на Черноморском судостроительном заводе».
Устроители выставки повесили полотно в самом центровом зале, у нас его еще называют «фараоновым». Очень почетно. Мне было радостно за себя любимого.
Проходит время, открывается съезд, все спокойно, все хлопают в ладоши, все движется своим чередом. Я собрался, взял этюдник и уехал на Кинбурнскую косу работать. События, которые стали развиваться после отъезда, изрядно подсократили мне жизнь.
Из Москвы в Киев приехали гости - делегация ЦК КПСС. Щербицкий, естественно, пригласил их посмотреть выставку. Бродят они по залам, умничают, как положено, доходят до «фараонова» зала, смотрят на мою картину и… начинается истерика: «Как?! Корабль только два месяца назад спустили на воду!.. Секретный объект!.. Все разведки мира охотятся за чертежами! Кто позволил?! Шараев! Ко мне Шараева!».
Оказывается, в составе московской делегации находился какой-то инструктор из ЦК, который отвечал за оборонную промышленность. Я не помню его фамилии, он умрет для меня безымянным, но дело не в этом. В общем, находят Шараева, устраивают ему вырванные годы. Леонид Гаврилович, с которым мы до сих пор дружим, звонит в обком своему второму секретарю по промышленности и… дальше лавина катится. Поднимают на ноги гэбуху, милицию, все ищут, охота в полном разгаре. Эпоха домобильных телефонов. Я ничего не знаю и спокойно работаю на косе. Поработал, приезжаю. Чувствую что-то неправильно вокруг, что-то не то. Народ знакомый здоровается, но глаза как-то в сторону отводит… Ничего понять не могу, внутри тревожно… Спасибо Бережному, он тогда был председателем Союза, объяснил мне ситуацию… - Анатолий Петрович вздохнул и потер левую сторону груди. - В общем, надел я пиджачок, рубашку и пошел в обком. Захожу в кабинет и вижу насупленные брови чиновника…
В итоге меня спас пригласительный билет на спуск авианосца, который я почему-то не выбросил. Бюро эстетики Черноморского завода разместило на титуле пригласительного билета детальное изображение тяжелого авианесущего крейсера «Леонид Брежнев». Здесь была полная архитектоника корабля, угадывалось будущее вооружение и при желании можно было определить тоннаж судна. Эти пригласительные билеты на ЧСЗ во время спуска шелестели, как осенние листья под ногами. Вот и вся секретность.
У меня же в картине только художественный образ корабля, который совершенно бесполезен для шпионов. Со мной разбирались долго. Потом приехал Шараев, он сразу все понял и поставил точку в этом деле. Я ему в конце всей эпопеи говорю: «Леонид Гаврилович, давайте забудем это. Я вам дарю картину. Пусть она висит, где вы пожелаете». Шараев пристально посмотрел: «Ты что, серьезно ее даришь?» - «Серьезно». Так и заглохла вся эта история.
Потом коммунисты переехали из здания обкома. Где сейчас эта картина? Не знаю. Осталась только иллюстрация, напечатанная со случайной фотографии. Мне жаль эту птицу…
КОРАБЛИ НЕ СЕКРЕТНЫЕ
У Анатолия Петровича много несекретных кораблей. Целый флот. Картины, связанные с историческими судами николаевской постройки: «Академик Сергей Королев», «Броненосец «Князь Потемкин», «Фрегат «Святой Николай». Есть несколько десятков безымянных балкеров, траулеров, сухогрузов и танкеров.
Отдельная серия работ посвящена нелегкому труду корабелов. «Нулевой стапель» - сборка корпуса судна зимой. Лед, холодный металл и пронзительный ветер с лимана. Стоишь перед картиной и мерзнешь…
- … Один раз меня арестовали реально. Пришли охранники с винтовками и забрали. - Анатолий Петрович вернулся к разговору.
- ..?
- Да, да. Взяли под белы руки и забрали, не дали закончить этюд. Во время строительства Варваровского моста шли очень большие земельные работы. Старый ландшафт береговой линии менялся. Мы уже никогда не увидим того старого берега.
Помню солнечный день без ветра. Взял я этюдник и забрался на недостроенную опору моста. Вид с нее чудесный. Раскрыл зонтик, сижу работаю. Все получается, время летит незаметно, увлекся. Вдруг кто-то сзади трогает плечо. Оборачиваюсь. Стоят двое военных в форме, с винтовками. «Собирайтесь, пойдемте с нами». Привели под ружьем в контору знаменитого мостостроителя Карелли. Посмотрел он на меня: «Кто такой и что делаешь на опоре?» - «Художник, - говорю, - работаю с картиной». - «Ну-ка покажи». Разворачиваю этюд с панорамой города. Он посмотрел, повертел его перед собой, как чертеж какого-нибудь пролета. «А мне можешь такую сделать?».
Позже мы с ним подружились. Оказывается, пока я сидел на опоре под зонтом, Карелли вместе с министром на катере возвращались в город и заметили меня. Министр поднял брови: «Что это у тебя там за курортник сидит?» В общем, обошлось без скандала. Дал он мне разрешение и картину я дорисовал. Подожди, включу чайник.
Мой собеседник ушел на кухню… Кроме кораблей в мастерской Завгороднего много пейзажей. Водная стихия, морской берег и труд рыбаков. Художник умеет организовать настроение. Хочется к теплой волне, куда-нибудь на косу.
- … Мне кажется, что здесь больше чистой теории, чем правды, - Анатолий Петрович вернулся к беседе, - «давление государства», «внутренняя эмиграция художника» - это искусственные конструкции. Они надуманы искусствоведами, чтобы оправдать беспомощность новых стилей и жанров в отражении действительности. Самый тяжелый путь становления художника - это реализм. Здесь используется весь набор приемов организации пространства, композиции, цвета и света. Абстрактное искусство помогает «эмигрировать» художнику и без помощи государства. Уйти внутрь себя, чтобы скрыть убогость и беспомощность, - самое простое дело. Я знаю хороших примитивистов, которые не могут написать портрет и поэтому все время куда-то «эмигрируют». Но я знаю также и хороших абстракционистов, которые могут делать все: и академический портрет, и пейзаж, и реалистическую жанровую картину. Они не хотят уходить в «эмиграцию», они просто трудятся, ищут себя и находят. В Николаеве много хороших художников не потому, что это был закрытый город с режимом повышенной секретности, а потому, что все люди привыкли здесь работать много и честно.
Поделиться:
В Китае начали массовое производство гуманоидных роботов
На перекрестке в Николаеве столкнулись Chery и Daewoo - пострадала пассажирка
Сколько стоят елки в Николаеве
Николаевец отбирал у людей с инвалидностью соцвыплаты и заставлял попрошайничать на улицах (видео)
Вышел первый трейлер "Супермена"
18-летняя участница "України має талант" ушла из жизни
Военкомы уже пять дней силой удерживают мужчину в здании ТЦК (видео)
В Николаеве полицейские задержали водителя Chevrolet — подозревают, что ехал в наркотическом опьянении
Место на краю земли: куда доезжает Поезд Конца Света
