Реорганизация «скорой» - станет лучше?

Вряд ли кто-то усомнится в том, что «скорая помощь» — это особая структура в системе здравоохранения. На медиков «скорой» возложена большая и очень ответственная задача — как можно быстрее приехать к больному, в считанные минуты, а то и секунды разобраться, что с ним, и принять решение, от которого, зачастую, зависит человеческая жизнь. Когда у человека возникают проблемы со здоровьем, когда он получает травмы, или когда умирает кто-то из его родственников — первым делом он обращается именно в «скорую», возлагая на нее большие надежды.

Неудивительно, что одной из наиболее обсуждаемых тем в последнее время является вопрос реформирования системы здравоохранения. Все понимают, что изменения, происходящие в данной отрасли, в итоге коснутся каждого. Как эти реформы отразятся на эффективности работы скорой помощи? Как изменится ее структура, функции и порядок предоставления услуг?.. На эти и многие другие вопросы нашего издания отвечает главный врач Николаевского областного центра экстренной медицины и медицины катастроф Андрей Самойлов.

 

Область будет обслуживать единая диспетчерская служба

 

- Андрей Леонидович, многих наших читателей волнует вопрос: как скажутся организационные перемены в структуре «скорой» на доступность оказываемой помощи? Не уменьшится ли, например, количество работающих бригад — б этом много сейчас говорят.

- У нас в области работают 83 бригады скорой помощи из них 31 бригада в городе Николаеве. По этим показателям мы вполне вписываемся в нормативы МОЗ, так что ни уменьшать, ни увеличивать их количество нет необходимости.

- Насколько корреспондируются эти нормативы с аналогичными нормативами на Западе? Существуют ли какие-то количественные параметры, скажем, в европейской медицине?

- Нормативы везде разные. Это зависит от многих факторов: городская или сельская, горная или равнинная местность, плотность населения в регионе... Есть у нас даже на территории Украины области, где больше сельского населения, и оно «распорошено». Есть области с высокоплотной населенностью — например, Донецкая, где очень много городов. У нас же часто бывает так: если выезд бригады за пределы города, то это, как правило, частный сектор, а то и дачи, где нет табличек с названиями улиц, номеров домов, да и самих улиц зачастую нет... Одна надежда — на водителя, который много лет работает. Если приходит новый человек, ему надо какое-тот время знакомиться. А систему GPS-навигации и единую диспетчерскую систему мы сможем только в том случае запустить, когда карта будет абсолютно, на 100% соответствовать истине!

- А такая задача ставится?

- Конечно. Первое, что от нас требуется, — это своевременный приезд, второе — это качество. Но это возможно при наличии специалистов, автомобилей, медикаментов, и единой оперативной диспетчерской. Она должна быть одна на всю область. Есть такое у нас понятие — маршрутизация. Мы должны все вызовы сгруппировать в одну линию и направить в единый центр, где каждый диспетчер отвечает за свой отрезок работы, он и перенаправляет вызов бригаде. Приняли, проанализировали, отправили в Первомайск, Вознесенск и так далее.

- И где эта диспетчерская будет находиться?

- Мы планируем это сделать на Чкалова, 93. Там есть подходящее помещение. Нам нужно около 11 диспетчеров в сутки иметь на всю область. В общей сложности это 55 человек.

- А сейчас сколько диспетчеров обслуживают Николаевскую область?

- А сейчас у нас диспетчеры разбросаны по районам. Где-то это сестра приемного отделения, где-то фельдшер-диспетчер. «Скорая» у нас всегда работала совместно с приемным отделением. И я вам честно скажу: их сложно разделить... Вот человек с улицы пришел: «Мне плохо». Им занимается приемное отделение. С улицы он может прийти и с острым состоянием, где может оказать помощь бригада скорой помощи. Разделить эти структуры довольно сложно. Есть такое пояснение в законе Украины, что приемное отделение — это система экстренной медицинской помощи, но входит в структуру многопрофильной больницы. И там работают люди, оказывающие, в том числе, и экстренную медицинскую помощь. Потому что бригады скорой привозят людей зачастую в очень сложных состояниях, и очень нужна помощь персонала приемного отделения. И вот если четко дифференцировать вызовы, то я вам скажу, что то время, которое на нас возложено, мы максимально можем к нему приблизиться, когда приблизимся к профильным вызовам. Пока что мы имеем значительный процент необоснованных вызовов — вызовов к хроническим больным. Есть такое понятие — технологический выезд. Он вроде бы состоялся, но он абсолютно непрофильный. Это может быть вообще бесполезный выезд — приехали, а там кто-то пошутил. Но это выезд!

- А сколько сейчас этих необоснованных вызовов?

- Около 30%. Но обратите внимание, тут есть много нюансов. Скажем, в сельской местности выше удельный вес пожилого населения. Естественно, что и «скорую» они вызывают чаще — там бывает до 50% выездов к хроническим больным. Поднялось давление, человеку нечем его сбить... Если это молодое население, там, где много автомобилей, там, где много предприятий... там работают люди в достаточно сложных условиях, травматизм высокий. И там выше процент экстренных вызовов — то есть, вызовы, которые для «скорой» обоснованы. Поэтому ситуация четко связана с демографией, с количеством предприятий, транспорта, инфраструктурой.

- Назовите структурные подразделения экстренной медицины, которые появятся на территории области.

- «Николаевский областной центр экстренной медицинской помощи и медицины катастроф». В его структуру войдут станция города Николаева с ее подстанциями. Кроме того, станция города Первомайска, а также вновь созданные станции в городах Вознесенске и в Новом Буге.

- И какие районы охватывает каждый из этих центров?

- В Первомайскую станцию войдет Первомайский район, Кривое Озеро, Врадиевка, Арбузинка. В Вознесенскую — Доманевка, Веселиново, Еланец, Братское. В Новобугскую — Казанка, Баштанка, Снигиревка, Березнеговатое. Николаевский, Жовтневый район, Новая Одесса, Очаков, Березанка войдут в межрайонный отдел. Администрирование этого региона будет происходить в областном центре.

 

Не все вызовы должна обслуживать скорая помощь

 

- Как известно, с начала года вступили в силу нормативы, которые регламентируют время, в течение которого «скорая» должна доехать к пациенту: в городе это 10 минут, в сельской местности — 20. Но ведь есть города и есть ситуации (например, пробки), где не то что за десять минут — за час не доедешь. Да и в сельской местности масса населенных пунктов, куда за 20 минут карета «скорой» никак не успеет. Как ваша служба собирается вписываться в эти лимиты по времени?

- Для этого, в первую очередь, необходимо выделить те случаи, когда «скорая» действительно должна ехать к пациенту. Первоначальная задача, которая перед нами ставится, — это выделить вызов экстренный (ургентный), от того, который у нас квалифицируется как непрофильный. У нас есть норматив до часа — это те пациенты, которые не экстренные и по какой-то причине не получили помощь в семейной амбулатории. И эти пациенты, к сожалению, сейчас все равно замкнуты на «скорой». Скажем, у человека поднялась температура, он ходит с ней трое суток, а на четвертые вдруг вызывает «скорую». Понятное дело, что это немного не тот случай, где помощь должны оказывать именно врачи экстренной медицины.

- А есть какие-то другие варианты?

- Есть — семейная амбулатория, первичная медико-санитарная помощь. Мы занимаемся только экстренной помощью. А на практике ведь как получается? Человеку плохо — и он считает, что ему может помочь только «скорая». Отсюда и огромное количество непрофильных вызовов.

- А как человеку определить, где острая ситуация, а где неострая ситуация? Он ведь не специалист...

- Есть перечень острых состояний, есть перечень хронических. Для второго варианта у нас есть норматив до часа. На данном этапе, я соглашусь, людям сложно разделить эти понятия, но мы будем стараться безболезненно это делать…

- Но согласитесь — население вы не переделаете в одночасье. Люди все равно будут делать так, как они привыкли: если стало плохо, будут вызывать скорую помощь. Потому что привыкли, потому что всегда так было. Да, у вас есть перечень острых состояний, при которых есть смысл вызывать скорую помощь, и неострых, при которых вызов считается необоснованным. Но как вы собираетесь доносить это до населения?..

- Я вам скажу по-честному. Мы этого не боимся, и в данный момент я не пытаюсь оправдываться. Мы должны привыкнуть к этому, и у нас должен быть переходный этап.

- Госпитальный и догоспитальный этапы должны работать одновременно. И уже сейчас они работают параллельно. Вы, наверное, слышали, сколько у нас семейных амбулаторий открылось по области... Человек уже может не вызывать скорую помощь. Он может обратиться в амбулаторию, зная, что там есть медработник, который ему окажет медицинскую помощь.

 

Дефицит медикаментов остался в прошлом

 

- Очень большие нарекания идут на качество обслуживания. Мы пытались систематизировать наиболее частые, которые стекаются в нашу редакцию, и выделили три основных вида жалоб на работу скорой помощи. Первый вид — это скорость (тот самый доезд, о котором вы говорили). Второй — недостаточная оснащенность (нет необходимых медикаментов для оказания помощи). И третий вид жалоб — это взаимоотношения медицинского персонала и пациента (недостаточно внимательно отнеслись, нахамили, взяли деньги). Что бы вы могли сказать по этому поводу?

- По медикаментам. Я абсолютно четко могу эту информацию разбить, потому что мы имеем достаточный запас медикаментов. У нас есть 500-й приказ, который регламентирует нашу деятельность и перечень лекарственных средств для использования в экстренной медицинской помощи. На сегодня область обеспечена в полном объеме медикаментами для оказания экстренной медицинской помощи. Вы спросите у любого медика, который работает на скорой помощи, есть ли у него какой-то дефицит в медикаментах. Ответ будет однозначным - «нет»…

- А может, этот перечень неоправданно сужен? Может, туда не включены какие-то важные препараты? Они и нужны бы были, но в силу экономии «наверху» их туда не включили?

- В перечень входит более ста препаратов. Мы можем и должны у себя корректировать: допустим, препарат N используется больше, и мы можем купить его в несколько больших объемах. Мы же должны для себя анализ проводить, а не покупать ту же зеленку, которая будет тоннами выбрасываться. В перечень входит более ста препаратов, включая антибиотики, включая дорогостоящие тромболитики.

- По-вашему, этот перечень достаточен для оказания экстренной помощи?

- Мне кажется, да. Есть протоколы оказания экстренной медицинской помощи, утвержденные Министерством охраны здоровья Украины. Мы же не можем отсебятину какую-то делать — здесь должен быть автоматизм. По-другому никак. И перечень согласно требований достаточный.

- То есть, если и были такие жалобы, что у медиков есть только анальгин и зеленка, то они остались в прошлом?

- Это все осталось в прошлом. Примерно с мая-июня мы уже были обеспечены на 100%. Область получила государственную субвенцию, мы рассчитали на население, на каждую структурную единицу скорой помощи, и ведем контроль закупок.

- А цену закупки вы тоже контролируете?

- Конечно. Однозначно цена, остатки, сроки. Еще средства медицинского назначения — системы, шприцы, тот же бинт, вата и тому подобное. Они тоже есть в этом перечне.

- А на какое финансирование вы рассчитываете на следующий год?

- В этом году мы получаем примерно такую же субвенцию, примерно в такие же сроки. Медикаментами мы обеспечены будем.

 

Скорая становится новее

 

- На нашей памяти скандал, когда женщина умерла в карете скорой помощи, это было года три назад. Ее сначала повезли в БСМП, а у нее было подозрение на легочное кровотечение. В БСМП сказали: это не наше, везите в торакальную хирургию, а это аж в Сливино. Дело было ночью, торакальных хирургов нет, ее там тоже не взяли. В конце концов, ее повезли на Володарского, где она и скончалась... Будем считать, что кадры у вас квалифицированные. А вот в плане взаимоотношения «врач — пациент» какая-то работа проводится?

- Помните, есть такая фраза, я не знаю, кому она принадлежит: «Чтобы полюбить другого человека, нужно в первую очередь любить себя». Любить себя можно только в том случае, когда человек будет самодостаточным, либо достойно себя чувствовать в этом социуме. По-другому не получается...

От нас зависит что? Материально-техническая база. Вот посмотрите на подстанцию скорой помощи города Николаева, которую отремонтировал предыдущий руководитель Бекало. Туда хочется зайти — там чувствуешь себя комфортно! Второй момент — рабочее место. В этом году мы купили 64 новых автомобиля. И в следующем как минимум 40 автомобилей новых мы хотим приобрести. Если нам удастся это сделать, мы на 100% заменим автопарк. За много лет такого не происходило... Представьте себе: доктор едет в нормальном, чистом автомобиле. Пусть это для сельской местности УАЗ. Если вы видели, там внутри они даже белым обшиты — качественным дерматином.

- С другой стороны, УАЗ для сельской местности — это, может быть, единственный автомобиль, который везде доедет. Есть места, где дорог нет.

- Мы исходили как раз из этого... Мы для всей сельской местности взяли полноприводные УАЗы с хорошей резиной, которые будут работать в любую непогоду. Однозначно это положительный момент. Мы планируем заменить все автомобили в этом году. Я думаю, что у нас это получится, учитывая реформу. Мы будем иметь стопроцентное обновление автопарка. Третий момент — мы очень активно работаем по техническому оснащению этих автомобилей. И доктор, и весь медперсонал, собственно говоря, должен себя немножко юридически защитить. Если у него будет дефибриллятор, если у него будет дыхательный мешок, он будет знать, что сможет оказать человеку необходимую помощь, и сам будет чувствовать себя более защищенным.

- А дефибриллятор есть в каждой машине?

- Нет. Они в основном были у нас в реанимационных автомобилях. Такого четкого требования, чтобы в каждой машине был дефибриллятор, для линейной бригады нет. Они должны оказать медицинскую помощь на уровне «мешок Амбу», непрямой массаж сердца, и вызвать к себе специализированную бригаду. Но мы будем стремиться к стопроцентному оснащению дефибриллятором, кардиомонитором и дыхательным мешком. Это то, что позволит доктору себя достойно чувствовать, имея медикаменты и тому подобное. И очень важный этап — это место работы врача, его пребывания, где он может отдохнуть, выпить чай, сходить в душ. Над этим мы будем работать всегда, постоянно. Ведь, к сожалению, все стареет. А работа такая — они, бывает, не разуваются — прибежал, лег... Это основное направление. И форма одежды. Пока что единая не утверждена. Но мы будем совместно работать над универсальной формой одежды, которая позволит медику улыбнуться на скорой помощи и с хорошим настроением прийти к пациенту.

- То есть, вы считаете, что у врача скорой помощи должен быть не просто белый халат поверх обычной одежды?

- Белый халат — это неудобно. Это должны быть брюки, это должна быть куртка, это должны быть вещи на любые погодные условия и обязательно светоотражающие полоски для безопасности персонала. Должно быть что-то теплое, что-то в виде жилетки... Есть три-четыре вида форменной одежды, но они пока не имеют единого какого-то стандарта... Допустим, для бригад скорой помощи центра экстренной медицины — мы сами сделали, сами пошили. Но мы планируем сделать это для всех, потому что каждая бригада у нас теперь считается ликвидатором чрезвычайных ситуаций. Мы уже не разделяем все эти структуры — будь то атомная элестростанция, или другой объект повышенной опасности... Туда уже едет единая бригада скорой помощи, она уже многофункциональная. Мы уже уходим постепенно от бригад специализированных. Каждая линейная бригада на догоспитальном этапе должна выполнить главную функцию — довести пациента живым до стационара. И максимально снизить риски для дальнейшего выздоровления.

 

На средний медперсонал будет возложено больше функций

 

- Давайте коснемся вопроса зарплаты. Сколько получает врач скорой помощи? Понятно, что это зависит от стажа, от категории. Но, тем не менее.

- Средняя заработная плата — около 3 тыс. гривен. Она может быть немножко выше, немножко ниже. Все зависит от того, насколько врач еще совмещает.

- Назовите минимум и максимум — только «голую ставку».

- Я могу сказать вам только средний показатель — это где-то две с половиной тысячи гривен... Берем, допустим, человека после интернатуры. У него будет около двух тысяч. Если у него высшая категория, у него будет три с половиной.

- Как вы считаете, этого достаточно? При том уровне квалификации: шесть лет учебы в медицинском институте, минимум два года интернатуры...

- Нет, этого недостаточно... Но тут очень много вариантов. Я могу вам сказать, что у нас делается по области. На станции скорой помощи мы имеем зарплату около трех тысяч. А по области - еще больше. Знаете, почему? Потому что там 60% доплата за стаж. Вообще эти цифры не носят объективный характер. Если бы у нас было 20% докторов молодых, 30% среднего возраста и 50% пожилого, мы бы имели какую-то статистику... В основном люди приходят, работают на скорой, получают этот процент, он растет. Но этого недостаточно. Даже если это и три с половиной.

- А фельдшер сколько получает?

- Фельдшер получает в среднем две тысячи.

- Насколько я понимаю, бригада состоит из трех человек. Есть еще водитель. И, как мы с вами выяснили, от водителя очень многое зависит — и вовремя приехать, и найти дорогу...

- Водители у нас получают неплохо. Есть такое понятие — санитарный транспорт. Они получают надбавку. Зарплата водителя примерно на уровне доктора.

- То есть, на уровне две с половиной — три тысячи гривен?

- Три, три двести... Это вид санитарного транспорта, это классность водителей. У них открыты все категории, как правило, они первого либо второго класса. Здесь существенные ограничения — мы не можем брать, если классность у водителя недостаточна.

- А какой режим работы у врача скорой помощи? Сутки через двое, или как?

- Если нет подработки, то это сутки через трое... Один отдежурил — и три дня он дома. Это семь суточных дежурств в месяц. Бывает восемь, бывает семь.

- А если врач не хочет трое суток сидеть дома, он может взять на себя больший объем работы, и получать, соответственно, больше?

- Как правило, у нас доктора работают не только на основной ставке, но и занимают вакантные ставки. Если у нас положено 150 докторов по области, а есть 100 физических лиц, то мы стараемся им дать больше работы. Если человек хочет, он может полторы ставки взять, ставку с четвертью. От месяца к месяцу это может меняться. В зависимости от того, как ему самому удобней. Это так называемые стимулирующие добавки, чтобы человек не нашел себе другую работу и не ушел.

- Дополнительные ставки предусмотрены только для врачей? Или другой персонал тоже может ими воспользоваться?

- Добавки предусмотрены и для немедицинских работников в сфере экстренной помощи. У нас есть слесари, которые работают на полторы ставки. Потому что на ставку — это маленькая зарплата. Есть водители, которые еще на полставки работают механиками...

- Из ваших слов становится ясно, что у вас есть дефицит кадров. В каких цифрах он измеряется? Вы можете сказать, скольких врачей и скольких фельдшеров еще вы бы могли взять на работу?

- Давайте посмотрим, как это делается за рубежом. Там большое количество персонала обучают на медиков и парамедиков — то есть, людей со средним медицинским образованием.

Если мы создадим нормальные условия работы, то и мы можем в последующем рассчитывать на среднее звено медперсонала. Потому что те знания и умения, которые даются в медучилище, вполне достаточны. Главное — ими обладать и использовать на практике. Поэтому в дальнейшем мы будем постепенно отходить от такой практики, что в каждой машине скорой помощи должен обязательно быть врач. На данный момент, у нас достаточно врачебных бригад...

 

«Наших медиков бьют палками, выбегают на них с ножами...»

 

- Вы наверняка общаетесь с врачами и другими работниками станций скорой помощи. Жалобы пациентов мы уже обсудили. А на что больше всего нарекают врачи?

- Вот те все вопросы, которые вы мне задавали со стороны пациентов, мы можем повернуть в обратную сторону. Наших медиков бьют палками, выбегают на них с ножами. Им сложно зайти в подъезд, им тяжело, когда не работает лифт. Им плохо, когда не могут найти нужную улицу, когда нет таблички с названием улицы и номером дома. Им неприятно, когда их встречают агрессивно.

- На нашей памяти, например, случай в Матвеевке, когда пьяная компания просто избила бригаду, зверски. Это из ряда вон выходящий случай, или с определенной периодичностью такое происходит и вы к этому уже привыкли?

- Понимаете, как вам сказать... Все зависит от того, как человек сам на это реагирует. Если каждый день на него выбегает собака и хватает его за халат, то через десять дней он относится к этому уже как к обычному явлению. Так же и с палкой (инцидент в Матвеевке — авт.). Там была, по-моему, женщина. Был бы мужчина — где-то бы промолчал... Они, к сожалению, уже привыкли к таким ситуациям и, думаю, о многих неприятностях просто молчат.

Бывает это достаточно часто. В основном, это последствия алкогольного либо наркотического опьянения. Это именно та категория вызовов, которые не должны обслуживаться экстренной медициной... А бригада скорой едет, с пьяным разбирается, уговаривает. Палкой от него получает…

- А когда происходят какие-то «наезды» на бригаду либо откровенное физическое воздействие... Нападающие как-то обосновывают свои действия? Они начинают что-то вам говорить, в чем-то вас обвинять?

- Я сам врач-анестезиолог, работаю еще в БСМП. У меня тоже бывают пьяные пациенты, которым я провожу наркоз. Я слышу о себе все что угодно. Бывало даже такое, что нож доставали откуда-то. Достал — и машет перед всеми... Как правило, это действие алкоголя или наркотиков. Ну, как это можно объяснить? Это состояние аффекта, состояние психоэмоционального потрясения. Человек не контролирует свое поведение. На следующий день он будет извиняться, будет говорить о том, что пьяный был, не соображал...

 

Скорая помощь будет работать по принципу такси?

 

- Не так давно на перегоне между Широкой Балкой и микрорайоном «Октябрьское» сбили школьника. Идут похороны. Звонят учителя в скорую помощь и просят: пришлите, пожалуйста, бригаду, потому что родителям очень плохо, вдруг что-то случится. С одной стороны, вызов, конечно же, непрофильный, с другой — у людей горе, во время похорон действительно может случиться все что угодно. Как быть в таких случаях? Кто должен реагировать на такие вызовы?

- Пока у нас не сформируется у населения понятие экстренных вызовов, мое личное мнение, что это делать нужно... Да, мы не можем по каждому такому случаю предоставлять отдельную машину с бригадой. Но при каких-то более оправданных обращениях, при каких-то ситуациях чуть более резонансных мы в любом случае должны идти навстречу. Потому что это постепенный процесс. Нельзя просто так отрубить: нет, мы вчера приезжали, сегодня уже не приедем.... Мы же не можем пока быть уверенными, что мы человеку в таком состоянии совсем никак не поможем, и что приезжать к нему абсолютно не нужно. И пока семейные амбулатории машинами своими не обзаведутся, пока вся эта система окончательно не наладится, мы должны выполнять свою непосредственную функцию — помогать людям — так, как делали до этого.

- Вы многое сказали об оперативной диспетчерской. Расскажите, пожалуйста, что в ней будет такого, чего нет в нынешних диспетчерских.

- Главное, что будет в этой диспетчерской, — это картотека пациентов, которая будет постепенно усовершенствоваться. Такой-то адрес — такой-то больной. Если это хроник, мы можем дифференцировать вызовы.

- Но согласитесь: хроники тоже не застрахованы от подобных случаев. И от хронических болезней тоже могут возникать разные состояния — например, те, которые мы называем «на грани жизни и смерти».

- Диспетчер уточняет ситуацию задает вопросы... Есть критерии оценки разных состояний больного, и они варьируют.

- А сейчас такой картотеки нет?

- Такая картотека создается годами... Если говорить о хрониках, «скорая», я вам скажу так, она знает их. Знает по голосам диспетчер, кто ему звонит. Потому что вызовы часты, жалобы повторяются... Но когда это на практике будет работать, легче всем станет. Это принцип работы такси: пришел адрес, пациент, диагноз. Все! Немножко стало понятно. Стало понятно, как действовать, что дополнительно с собой взять... Это работа на перспективу, и надеюсь, в скором времени эта система заработает.

- Как вы оцениваете изменения, предусмотренные реформой здравоохранения? В правильном ли направлении они идут? Или все-таки можно было бы что-то пересмотреть и сделать по-другому?

- В целом, я считаю, что все делается правильно. Но любая реформа должна финансироваться, потому что без финансирования очень сложно. Хоть нам помогают и администрация, и государство, но все равно — пока что средств недостаточно. Но вот что делается абсолютно правильно — так это то, что догоспитальный этап четко отделен от госпитального. Один главный врач уже не «тасует карты», а мы делаем живую конкуренцию между стационаром и оказанием помощи на этапе транспортировки. Это разные структуры, каждый несет ответственность за свой этап. А раньше не надо было конкурировать, в хорошем понимании: «Мы вам пациента — дальше вы уже разберетесь». А теперь уже этот вопрос станет очень остро: если, не дай Бог, что-то с пациентом, будут очень детально разбираться, на каком же этапе ему была неправильно оказана помощь. С этой точки зрения все абсолютно правильно... Будет легче при оперативной диспетчерской, при одной направленности вызовов, при понятии экстерриториальности, когда нет границ (между районами — авт.). Если сейчас, допустим, та же скорая помощь находится в Веселиновском районе на границе с Доманевским, а там в каком-то селе что-то произошло, то лучше, чтобы машина скорой помощи ехала именно из Веселиновского района, потому что из Доманевки бригада приедет позже. Мы снимаем границы! Мы в любое лечебное учреждение области можем транспортировать пациента... Единая система администрирования, финансирования и контроля должна дать результат — качественнее, быстрее, доступнее.

- Спасибо за интересное и познавательное интервью.