Вице-мэр Владимир Гуллер: «Я никому землю не продал, не отдал...»

13.12.2011 в 17:02

Владимир Гуллер — человек хорошо известный в городе. Заместитель городского головы по таким ключевым вопросам, как строительство, архитектура, земельные отношения значительная фигура в любом городе. Да 37 лет в управлении капитального строительства горисполкома — это вам не шутка. При всем при том Владимир Ильич человек непубличный и в средствах массовой информации его имя упоминалось относительно редко. Однако в последний месяц все вдруг резко изменилось и о Владимире Гуллере начали говорить и писать едва ли не чаще, чем о записных городских «ньюсмейкерах», вроде городского головы Владимира Чайки. Повод для такой «информационной волны» оказался малоприятным: депутат городского совета, председатель комиссии по вопросам строительства, архитектуры и земельных отношений Виктор Дробот выдвинул в адрес Гуллера несколько серьезных обвинений — тут тебе и злоупотребление служебным положением, и разбазаривание городской земли, и много чего еще. Гуллер не смолчал — и в результате между замом городского головы и председателем профильной комиссии горсовета возникла свара, до боли напоминающая бессмертное гоголевское «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».


О причинах разгоревшегося конфликта, его истоках и скрытых механизмах «Новости-N» решили спросить у самого Владимира Гуллера.


- Владимир Ильич, так почему вдруг вы стали героем печатных и электронных СМИ? В чем причина?


- В последнее время в электронных средствах массовой информации развернута кампания, вокруг некоторых решений, которые я принимал будучи начальником УКСа в 2009 году. Я готов ответить на все вопросы честно и открыто. Мне через месяц 60 лет, 39 из них я проработал в органах местного самоуправления и 37 - в УКСе горисполкома. За эти годы огромное количество объектов были построены при моем непосредственном участии, и мне небезразлична попытка дискредитации моего имени в последнее время.


- А вы считаете, что это попытка дискредитации именно вас?


- Она вызвана одной причиной — моим конфликтом с председателем профильной комиссии Дроботом. Я не скрываю: у нас много лет назад сложились неприязненные отношения. Кроме того, господин Дробот пытается таким образом мне отомстить за позиции, которые я не принимаю. Пример? Недавно я отменил незаконные согласования управления архитектуры по размещению двух павильонов жене Дробота по улице Строителей, между проспектами Мира и Октябрьским. Там еще ничего не застроено - чистый тротуар, можно нормально ходить. Если мы позволим поставить там очередную будку, это даст повод рядом поставить следующую, потом еще, еще... И потом, размещение торговых объектов у трамвайной линии опасно. Я когда увидел, что согласование подписано работником архитектуры, который не имел права его подписывать, естественно, я все отменил. Результатом этой отмены явилось требование председателя земельной комиссии Дробота назначить служебную проверку моих полномочий: имел ли я право отменить это решение по киоскам. Я очень жду эту справку, результатов этого расследования, потому как эти полномочия у меня есть.


- В вопросе размещения киосков в данном конкретном случае вы проявили похвальную принципиальность. Только вот беда – в других местах они уже стоят едва ли не прямо на рельсах. Возьмите хотя бы рынок «Колос» - там будки стоят чуть ли не путях. Или Центральный рынок. Некий Пелипас...


- Там Глонза.


- Ну да, конечно, Татьяна Глонза — жена Пелипаса. Так вот, она установила несколько десятков будок - целый рынок! - практически на трамвайных путях! Там от рельсов до киосков ровно два шага. Есть еще «почетный гражданин» и его рынок «Украина» на ул. Комсомольской, и так далее. Почему в этих случаях вы не проявили такую же принципиальность?


- На честный вопрос — честный ответ: официально отменить согласование по перечисленным вами объектам я не мог, потому что у нас в городе в этих вопросах присутствуют двойные и тройные стандарты. Все о них знают. Эти вопросы прошли через земельную комиссию и через 90 депутатов городского совета. Я вам честно скажу — на велосипеде против танка не ездят. Конкретно по «Колосу». Не хочу называть фамилии, потому что слишком серьезные и уважаемые люди. Когда я увидел там поставленный ночью каркас под будку размером 18 на 4 моей первой реакцией было официальное обращение к мэру. Официальное, на бумаге. Была реакция мэра — немедленно снести. Было мое поручение МАРСу и в 8 утра начали пилить эту незаконно установленную конструкцию, расположенную в 70 сантиметрах от трамвайных путей. Результат — сегодня эта будка работает. Работы остановили. Более того, представители МАРСа потом еще перед Киевом объяснялись — почему они начали пилить незаконно установленный объект.


- Но все-таки, давайте вернемся к Пелипасу. Вы об этом не могли не знать: история с рыбным рынком тянулась несколько месяцев. Какова ваша позиция в этом вопросе?


- Я против будок вообще. Мое предложение остается неизменным: буду я работать или не буду, но это в каждом районе отдельное выделение земельных участков, формирование на них 30-40 будок. Я понимаю, что за этим стоят люди, может, у них это последняя возможность заработать деньги, и нельзя просто так, по-живому, резать...


- Это у Пелипаса-то последняя возможность заработать?


- Единственная будка, которую я пролоббировал в своей жизни, — это женщине-инвалиду, у которой нет ни родителей, ни родных, которая со слезами на глазах просила разрешить ей продолжать торговать газетами в будке на проспекте Героев Сталинграда после введения моратория на установку киосков на магистральных улицах. И я счастлив, что эта женщина получила киоск, где и сейчас торгует газетами.


- Это, конечно, характеризует вас с самой лучшей стороны, но вы очень ловко уходите от вопроса о Пелипасе.


- Я буду дипломатом в этой части до конца. Мы все об этом знаем, я не хочу называть фамилии.


- Хорошо, давайте без фамилий. Скажите, при установке торгового комплекса на развороте трамвая на Центральном рынке были нарушены строительные, архитектурные, санитарные и прочие нормы?


- Я выкручусь и скажу так: я против них. И мое мнение остается таким же - нельзя ничего ставить в этом треугольнике, когда вокруг трамвай ездит... Но главный архитектор согласовал это решение. У меня две недели назад был разговор с Пелипасом, с учетом не только этого треугольника, но и киосков около «Колоса». Я потребовал по всей длине будок ставить ограждения. Первые ограждения уже были поставлены.


- И все равно не понятно: почему Пелипасу на трамвайных путях можно, а Дроботу – нельзя? Почему Гуллер жене Пелипаса строительство 40 прилавков не остановил, хотя там целый букет нарушений, а жене Дробота два киоска – «зарубил»? Дробот имеет полное право сделать вывод, что это вызвано теми самыми вашими давними неприязненными отношениями. И его действия – это просто ответ Гуллеру, он же первый начал!


- Я не хочу вдаваться, кто начал. Все началось с этого письма, которое я написал. Это не для печати.


- Хорошо. Вполне возможно, что в основе этой войны лежат личные мотивы. Но обвинения, которые он выдвинул в ваш адрес, достаточно серьезные. Например, база отдыха УКСа в Коблево. Вы позволили построить там четыре коттеджа. Участок является собственность городской общины, а построенные объекты — частной собственностью. Вы же знаете стоимость сотки земли в Коблево. Поэтому закономерно возникает вопрос: а не злоупотребил ли Владимир Гуллер своим служебным положением? И не было ли у него здесь личного интереса?


- Отвечаю. 37 лет я отдал УКСу — это мой родной дом, меня там научили, воспитали. Жаль, что вы не видели здание, в котором размещался УКС. Я в нем принимал пять иностранных делегаций — мне было просто стыдно за управление, которое пыталось привлечь иностранные инвестиции и принимало иностранцев в столетнем здании с разваленными стенами и потолками, в котором бегали крысы. Надо было что-то делать, потому что бюджетных денег на ремонт никто не даст.


В 1978 году мы своими руками, коллективом построили базу в Коблево. Площадь участка там — 0,23 га — это облисполком нам отдал кусок территории базы отдыха «Алых парусов». Ни одной копейки бюджетных денег — все за средства УКСа и с помощью строителей, которым мы потом, естественно, давали путевки.


Уже в 2007 году у меня появилась мысль, чтобы кого-то привлечь, кто мог бы цивилизовать эту базу. УКСу разрешена хозяйственная деятельность. В 2007 году по моей просьбе подрядчики разработали проект этих четырех домиков с инженерными сетями. Есть все документы, но проект делался не под кого-то конкретно. Он пролежал до 2009 года, потому что не было возможности его воплотить в жизнь. И вот, когда уже в старом здании УКСа стало невозможно находится, я попросил Григория Ивановича Стерпула поучаствовать своими деньгами, предложив взамен участие в этом проекте. В 2009 году я подписал с ним договор. Мы подняли сейчас все документы и сами передали их в прокуратуру для проверки.


- Это тот самый договор, который никак не может получить земельная комиссия?


- И не получит, потому как не имеет права! П. 4 ст. 23 Хозяйственного кодекса Украины определено - «незаконное вмешательство в хозяйственную деятельность органов местного самоуправления и должностных лиц запрещается». Только правоохранительные органы имеют на это право! Кроме того, уже есть справка КРУ, которое проверило Стерпула. Теперь они придут проверить УКС — так мы ждем, мы готовы!


- Если можно, кратко поясните — в чем суть этого договора?


- СМУ-8 вкладывает в ремонт зданий УКСа, которое принадлежит городской общине, 640 тысяч гривен. Кроме этого, я «повесил» на них отопление принадлежащей УКСу базы материально-технического снабжения на ул. Скороходова, потому как возможности отапливать базу за счет городского бюджета нет. А у «Жилпромстрой-8» (прежнее название — СМУ-8, - прим.авт.) неподалеку расположена котельная. Взамен УКС предоставил в совместное пользование часть земельного участка. Заметьте - не отдал, не продал, а предоставил в совместно пользование. Кроме того, Стерпул должен еще провести все коммуникации после ввода в эксплуатацию этих коттеджей. После этого он оформит собственность на СМУ-8.


- Обязаны ли были вы заключение данного договора согласовывать с кем бы то ни было?


- Нет.


- А был ли в курсе этой сделки городской голова?


- Нет. Он узнал только сейчас. Я утверждаю, что поступил правильно, я заботился о людях. Я не нарушил ни одной буквы закона, и с нетерпением жду ответа из прокуратуры, подтверждающего это. Я никому землю не продал, не отдал. Вся эта история стала интересна определенным людям в декабре прошлого года, начали все выведывать, узнавать. Летом приезжали люди, фотографировали базу. А сейчас подняли на штык. Мы же понимаем, что это кому-то интересно.


- Несомненно. А сколько длился ремонт здания УКСа?


- Практически год. Там снимались стены, менялись перегородки, укладывались новые полы, новое отопление, новое водоснабжение, новый санблок, окна — вплоть до французского натяжного потолка у начальника в кабинете! Там приятно находиться людям - по сравнению с тем ужасом, который там был раньше!


- И все это обошлось в 600 тысяч?


- Да, есть процентовки. Все можно досконально проверить, до копейки. Все готовы представить документы.


- А какова площадь здания УКСа?


- 350 квадратных метров.


- А проект был?


- Нет, зачем?


- Здание же историческое!? Вы же сказали, что ему сто лет!?


- Нет, сарай! Мы заходили с Григорием Ивановичем в каждый кабинет и говорили — во здесь так-то делаем, а здесь — вот так. Оно приобретало форму сметы и делалось, вот и все. Поэтому, я еще раз говорю, я счастлив, что после меня людям останется. Кроме того, я недаром сказал на комиссии: в 1998 году объединили два УКСа — коммунального хозяйства и горисполкома. УКС горисполкома 25 лет размещался на Большой Морской, там, где сейчас областной УКС. Когда соединили два УКСа, то перебросили из того красивого здания в этот сарай.


- Логично. А красивое здание сейчас у кого?


- Второй этаж — УКС облгосадминистрации...


- А первый?..


- А первый цокольный — не знаю, кто-то купил. Я даже знаю кто, но не хочу говорить...


- Значит, никакой личной заинтересованности в этом договоре у вас не было?


- Чтоб я не сошел с этого места, как говорят в Одессе. Поверьте, я слишком много лет проработал в исполнительных органах власти, чтобы «мутить» что-то с этой властью. Меня удивляет и поражает сегодняшняя психология, когда под каждым нормальным действием стоят только бабки в глазах, и больше ничего. У меня на душе кипит от того, что у тех, кто придет за нами, мы напрочь убиваем инициативу и возможность взять на себя ответственность за что-либо.


- Вы считаете, что эта сделка была выгодна для города?


- Я считаю, да. Потому что я недаром привел в пример объединение УКСов. Если завтра городская власть примет решение убрать оттуда УКС, то, я вас уверяю, продажная стоимость этой бывшей столетней разбитой хаты минимум два с половиной миллиона гривен! Минимум! Назовите мне хоть одного, кто вложил такую сумму в городскую коммунальную собственность.


- Легко. Фирма, принадлежащая Богомазу, в ремонт поликлиники на углу Адмиральской и Пушкинской вложила, помнится, что-то около трех миллионов. Это где Мотуз главврач. А взамен получил комплекс зданий бывшей больницы № 2 на углу Большой Морской и Пушкинской.


- Да, да, я забыл об этом. Убитое, разваленное здание. Так может быть Богомаз прав, что он вложил сюда, а там построит жилой дом. Нужно более прагматично относиться…


- Владимир Ильич, а как быть вот с таким вопросом: Стерпул вводит здания в эксплуатацию, оформляет право собственности. По закону он после этого имеет право потребовать отвести ту землю, которая под его домиками и которая полагается для обслуживания их?


- В законе написано, что при приватизации приоритетное право может быть дано, но при нашей жизни этого не будет. Потому что есть договор, Стерпул порядочный человек, так не может быть.


- В юриспруденции нет такой категории - «порядочный человек». Особенно, если речь идет о собственности. А любой юрист вам скажет, что Закон имеет приоритетную силу по отношению к договору.


- Чтобы Стерпул приобрел право приватизации земли, УКС должен, как юридическое лицо, написать, что он не возражает. Никто этого не напишет! Это я вам даю гарантию. Я больше скажу, когда я был в УКСе, у меня были предложения разного рода по этой базе. Я не стесняюсь сказать, что я им всем сказал и сегодня говорю — при мне, при моей жизни не будет она забрана.


- Владимир Ильич, вот здесь ваша позиция как-то откровенно слабо выглядит. По всем остальным вопросам вы оперировали четкими понятиями: экономическими, юридическими, а здесь сбились на словеса: «порядочный человек», «никто никогда такого не подпишет» и т. д. Завтра на смену Стерпулу придет кто-то другой — и что? Вдруг он окажется не порядочным и захочет отобрать землю?


- Во-первых, Стерпул не сменится, он хозяин СМУ-8. Кроме того, не даст УКСу согласия руководитель, курирующий вместо меня, после меня, новый мэр. Особенно когда есть прецедент возможности подписать право отчуждения Стерпулу этих 10 соток.


- Так это можно сделать, не ставя никого в известность. Вы же сами говорили, что, например, этот договор вы не обязаны были с кем-либо согласовывать. Не получится ли так, что какой-нибудь новый начальник УКСа скажет вот так, как вы: я не обязан ни с кем согласовывать, и подмахнет согласие на отчуждение земли?


- Теоретически возможно. Но я готов инициировать решение исполкома, которым категорически запретить в данном конкретном случае отчуждение земли — только в субаренду.


- А если владелец коттеджей подаст в суд? Суд решит на основании закона — обяжет отвести владельцу недвижимости землю. Тем более, это даже не Николаев, это Березанский район.


- Он не может заставить отвести. Должно быть согласие, там целые механизмы. Не может этого быть. Поэтому он достроит, построит сети, подключит, оформит собственность на эти свои 4 коттеджа. Все. Блага получат и те люди, работники УКСа, которые будут на базе с удобствами, которых там никогда не было! И чтобы подвести черту — как только будет решение прокуратуры и КРУ, я его отдам средствам массовой информации.


- И все же, с землей вы меня не убедили. Хорошо, теперь давайте перейдем к Дому офицеров флота. 900 с чем-то тысяч было выделено на ремонт, и тот же Дробот утверждает, что и деньги исчезли и ничего не сделано.


- Отвечаю как есть. То, что было принято решение определить главным распорядителем бюджетных средств и заказчиком по ремонту ДОФа управление культуры, это была большая ошибка. Я два года и 4 месяца криком кричу: отдайте УКСу! Он для этого существует, у него лицензии, специалисты высочайшего класса. А отдали управлению культуры — додумались! Их дело петь, танцевать, стихи рассказывать — делать то, что они умеют. А если речь идет о строительстве, возьмите УКС в технадзор, потому что УКС знает, как принимать работы.

Я сегодня думаю, что сделал большую ошибку — начал ездить по объектам и проводить оперативные совещания, как это было при Советском Союзе. Чтобы быть в курсе. И оперативки на ДОФе я проводил. Это не говорит о том, что я лез в сметы, проверял объемы. Я вчера говорил с Григорием Ивановичем (Стерпул, - прим.авт.), они просто хотят, чтобы КРУ к ним пришло. Дробот перебрал полномочия, он не имеет права рассмотрения этих вещей, у него нет компетенции, он не специалист. Это право есть у независимой экспертизы по поручению правоохранительных органов, либо КРУ и больше никто. Второе, если бы УКС был заказчиком, тогда действительно можно было бы Гуллера за уши притянуть, потому что он куратор строительной отрасли. Но здесь никак нельзя — функционально управление культуры мне не подчиняется! Главный распорядитель, который ставит подпись, платит деньги и так далее — управление культуры.


- Вы имели отношение к тому, что заказ на ремонтные работы по Дому офицеров получил Стерпул?


- Не имел. Я два года и 4 месяца не работаю в УКСе. Тендер проводило управление культуры как заказчик. Я никогда не уходил от ответственности, готов ответить за все, в чем я принимал участие.


- Дробот утверждает, что объем работ, который был выполнен, не соответствует затраченной сумме.


- Отвечаю. Во-первых, никакого миллиона не было. Выполнено 619 тысяч, я сегодня узнал в управлении культуры. Все работы в соответствии с проектно-сметной документацией, которую разработал проектировщик, выполнены на эту сумму.


- Как же так? Чайка чуть ли не истерику устроил на сессии, а потом и в средствах массовой информации: гробят исторический памятник, нужно еще 2 миллиона на ДОФ!.. А тут оказывается, что из миллиона, выделенного ранее, потрачено только 600 тысяч? Не понадобился миллион? Или не смогли освоить?


- Если бы я был в теме, я бы ответил четко. По-моему крыша была сделана в прошлом году, и выделяли там 900 тысяч, а сделали за 600. Если бы я был Заковоротней (начальник управления культуры, - прим.авт.), я бы вам ответил.


- Значит, сэкономили?


- Да. Второе. Человек, не видя проектной документации, делает такие выводы. Изначальный проект «Гипрограда» под филармонию был плохой, не предусматривал ни восстановление уникальной лепнины, ни ревизии старинных люстр. Невозможно дать оценку, не видя проекта. Насколько я сегодня выяснил, есть фотофиксация объекта до начала работ, есть после проведения работ. УКС и Стерпул готовы и просят, пусть придет КРУ и проверят объект. Я попросил сделать фотоподборку и направить, но не Дроботу, а секретарю горсовета. Показать, как было и как стало. Только КРУ могут проверить соответствие чертежей в натуре, и никто другой. Я сторонник профессиональных подходов, а не навешивания огульных ярлыков. И мне удивительно, почему коллеги по партии слушают товарища Дробота и дают ему добро на такие действия.


- То есть Вы считаете, что по ДОФу деньги были потрачены целесообразно?


- Да.


- И на откаты там просто ничего не осталось?


- Вы знаете, меня покойные родители научили никому в карман не заглядывать.


- ДОФ раньше был в областной коммунальной собственности. Чайка очень много потратил сил и энергии, чтобы перетянуть его в городскую собственность. Зачем это было нужно? Чем он думал? Ведь он своими руками повесил городу на шею огромную гирю, стоимостью, примерно, миллионов так в тридцать. Он что, не понимал, что у города нет денег на ремонт и содержание Дома офицеров?


- Может быть и больше 30 миллионов - это ведь памятник исторический. Я не имею права с этической точки зрения ревизовать решения моего руководителя, это раз. Во-вторых, он чем-то руководствовался, когда решал этот вопрос с Демченко (экс-глава областного совета,- прим.авт.) и с Садыковым (экс-губернатор Николаевщины, - прим.авт.).


После того, как это решение (о передаче ДОФа в городскую собственность прим.авт.) было принято, я готовил бумагу на имя Лужкова. Мы с Бондарем (главный архитектор города, - прим.авт.) прорисовали земельный участок и нашли возможность во дворе поставить четырехэтажное здание дома Москвы. Мы предложили — я писал эту бумагу — вложить 3 или 5 миллионов долларов правительству Москвы, чтобы это не отразилось на бюджете. Я извиняюсь, но получили дулю — в силу объективных причин, и это очень жаль.


- Понятно — рассчитывали на доброго дядю Лужкова. Дескать, он там налево и направо деньги швыряет в Севастополе, дома строит — может и нам чего достанется...


- А почему нет? Они вкладывают и туда, и сюда.


- Ну да. Тем более, что расходование российских денег уж точно здесь никто не будет контролировать...


- ...


- Скажите, Владимир Ильич, перед тем, как здание ДОФа передавалось из областной собственности в городскую, была ли проведена техническая экспертиза: в каком состоянии передается здание, какие средства необходимы на его ремонт?


- Я думаю, нет. Я тогда был начальником управления, и когда я получил в областном УКСе этот проект, увидел, схватился за голову, доложил мэру. А когда я зашел в это здание... Я ведь в молодости туда бегал на танцы, а внизу в подвале был бильярдный зал, где уважаемые люди города играли на деньги, мы еще тогда пацанвой были... И я когда вошел и увидел три метра квадратных проваленного потолка и висящую старинную люстру, мне стало просто плохо. Еще если бы немножко, и мы не закрыли бы крышу, упало бы все к чертовой матери.


- Иными словами, взяли кота в мешке.


- Ну, можно любой ярлык навешать.


- Вы же сами советовали быть прагматиком. Вот я и пробую рассуждать как прагматик: вот я ответственный чиновник — городской голова, или еще кто другой. Как бы я поступил? Прежде чем затевать всю эту возню с передачей Дома офицеров, я бы послал туда специалистов: ребята, посмотрите, что там это здание из себя представляет, посчитайте, во что обойдется ремонт, что мы в итоге получаем. И только после того, как получил бы исчерпывающую информацию, я бы начал предпринимать шаги, чтобы это здание заполучить. Или, наоборот, делать все, чтобы мне никогда его не отдали — это в зависимости от того, что мне доложили бы специалисты. Почему Чайка этого не сделал?


- Городской голова он для этого и мэр города, чтобы самостоятельно принимать решения. Он, прежде всего, хозяйственник, который принимает решение в силу своих каких-то объективных и субъективных вещей. Он не обязан докладывать замам, еще кому-то, какие у него мысли. Я утверждаю, что мэр — патриот, и он хотел вернуть городу это здание. Поэтому он за него борется и сегодня. Я очень надеялся, что господин Лужков, москвичи, дадут денег, и мы быстро, без бюджетных денег это делаем, но так не получилось.


- Насколько я понял, все вопросы о том, как и куда потрачены деньги, нужно адресовать управлению культуры?


- Да, как главному распорядителю и заказчику строительства.


- И ни Вы, ни УКС никакого отношения к ним не имеете?


- Я — нет. У УКСа договор с управлением культуры на ведение технического надзора. По своим обязанностям он принимал работы у подрядчика и согласовывал объемы, соответствие чертежам, после этого управление культуры уже оплачивало. Поэтому и УКС, и Стерпул сегодня говорят — пусть нас проверит КРУ. Я настроен на то, чтобы, не имея к этому отношения, инициировать данную проверку. Чтобы исключить инсинуации, исключить вот эти сплетни, разговоры и все остальное.


- Хорошо. Два миллиона, которые депутаты перераспредилили: с ремонта ДОФа их направили на ремонт крыш. Как вы к этому относитесь?


- Негативно. Я изначально был сторонником разработки проекта реконструкции, как меня учили, проведения комплексной экспертизы, как мы это делали с Муниципальным коллегиумом. И тогда поэтапное и целевое финансирование. Завтра мы может и не спасем это здание.


- Знаете, есть пословица — по одежке протягивай ножки. Похоже, Николаев втянули в ремонт ДОФа примерно также, как Украину в Евро-2012. Попробуйте объяснить человеку, который годами живет в квартире с текущей крышей, что деньги нужно отдать на ДОФ.


- Я согласен. Но не хлебом единым. Единственное, что надо было сделать нашим органам ЖКХ… У нас не была принята программа «Крыши». Это стратегический документ работы, утвержденный сессией, на 650 крыш, с адресным исполнением. Дальше можно было подсчитать смету, сколько надо денег, и в конце было бы видно, что на 650 крыш надо, к примеру, 650 миллионов, и это можно сделать за 15 лет. Так вот эту программу надо было принять.


- Конечно, не хлебом единым, но если тебе годами течет на голову с потолка, то поневоле начинаешь думать о хлебе. А у нас выходит, что один и тот же человек двенадцатый год у власти и за все это время он не удосужился это сделать. Почему? У меня есть ответ на это почему, и заметьте, у вас я этот ответ даже не спрашиваю. Но я думаю, что вы согласитесь, что так быть не должно.


- Так быть не должно, но в нищем государстве, а оно нищее, особенно в системе ЖКХ...


- Именно поэтому нищее государство не может позволить себе европейскую забаву за 60 миллиардов, точно также, как нищий город не может позволить себе объект за 60 миллионов.


- Ну это вы уже увеличили в два раза. Но речь не об этом. Весь шлейф ЖКХ тянется еще с Советского Союза. И крыши, и лифты — это целый блок, который для наших людей является актуальным, но он ни завтра, ни послезавтра не решится. Чтобы говорить, что никто не занимался ЖКХ, надо поднять все документы: что было сделано, программы, сколько на них было выделено средств, сколько не дали и почему. Я сторонник конструктивного подхода, а не просто декларативного.


- Еще один скандал есть, Владимир Ильич, по поводу которого стрелки также на Вас переводят — киоски на газопроводе возле дома 340 по проспекту Октябрьскому.


- Здесь тоже не надо юлить. На последней сессии был принят порядок о размещении временных сооружений. Вы поднимите справочку к этому порядку и увидите, что единственное замечание к нему — Гуллера, больше никого. Это первое. Второе. Мою позицию принципиальную по будкам знают все — я сторонник отдельных цивилизованных образований с этими будками, а не так как на проспекте Ленина и Дзержинского, или проспекте Ленина и Садовой. Я когда пошел на Советскую и увидел трусы, которые продают прямо на главной улице, я чуть с ума не сошел.


- А как вам «Алкомаркет» - ничего?


- Сейчас, это еще один вопрос. Так вот, мне сказали, что это выносная торговля, данная администрацией района. Я спрашиваю — а как же будка, которая там стоит? Мы же понимаем, что выносная — это лоточек, вечером собрал и ушел. Но таких несоответствий я вам назову много. Согласно инвентаризации будок, в Николаеве выявили уже 300 незаконных. В Киеве приняли решение из 15 тысяч будок снести 10 тысяч. С «Беркутом». Но не надо двойной морали. Не надо рассказывать тому же Дроботу в микрофон, что кто-то не хочет рассматривать вопрос о размещении будок на магистральных улицах, если есть официальные наши бумаги — мы категорически против того, чтобы застраивать магистральные улицы будками.


- Какая-то странная ситуация — все против, а будки растут. Вот вы упомянули Киев, где приняли решение о сносе. Кто у нас в городе должен принять такое же волевое решение, чья это компетенция?


- Это должно быть политическое решение депутатов городского совета. Почему? Надо проблему рассматривать глубже. Все эти 300 будок, которые нашли незаконными, — они все подключены к электроэнергии, у них счетчики стоят. И еще, и еще. Мы взрываем сейчас пласт, понимая, что под этим пластом. Кроме того, за этим опять же стоят люди.


- За всем у нас стоят люди. Если рассуждать таким образом, то можно оправдать торговлю наркотиками — за этим тоже стоят люди.


- Привести пример? Привожу. Последнее совещание с нашими предпринимателями и уважаемой Еленой Герасимчук (председатель областного профсоюза работников малого и среднего бизнеса, - прим.авт.) в облгосадминистрации. Задается вопрос пожарным, но я вместо них ответил. «Объясните, как же на «Колосе», все одно возле одного, а вдруг, не дай Бог, пожар?». И тут я подскакиваю и рассказываю: мы год назад задали вопрос. Когда проектировали «Колос», он проектировался по государственным нормам — были проходы, проезды. Сегодня что там творится? А Герасимчук на это ответила: «Мы не дадим ни одной будки снести». Уважаемая, а как же завтра, не дай Бог, что-то случается — люди просто задавят друг друга. Вот вам лукавство.


- Это обычное противопоставление корпоративных интересов общественным. Потому что на том же проспекте Октябрьском на газопроводе будки не просто так стоят.


- Я честно говорю — не знаю, кто за этим стоит. Знаю одно — моей подписи, кто бы меня ни макал, кто бы ни пытался меня примазать, нигде нет. Моя фамилия — Гуллер, а не другая. И если бы моя фамилия где-то была с подписью, ко мне можно было бы апеллировать. Когда начался этот скандал, я затребовал — принесите, покажите, как на газопроводе? Мне приносят техусловия «Николаевгаза», в котором написано: «не возражаем в реконструкции систем газоснабжения в Корабельном районе, с переносом подземного стального газопровода среднего давления диаметром 500, но до ввода в эксплуатацию будок его надо демонтировать». Так кто должен следить за тем, чтобы его демонтировали? Кто-то же должен был за это отвечать? Есть заказчик, которому разрешили ставить эти будки, — он должен был сначала перенести этот газопровод, а потом поставить. Но мне по сей день никто не ответил — кто же за этим следит? Что касается проспекта Ленина (Алкомаркет-прим.авт.), то я написал бумагу мэру, там потом еще издевались, что он написал на его сына. Я в глаза не видел, откуда это взялось. И именно я инициировал проверку ГАСКа по этому вопросу.


- А как быть с объектами, когда на бумаге утверждается один, а строится другой?


- Так не может быть!


- Как не может? А на Севастопольской — проект детского кафе, в результате стоит элитный шестиэтажный дом.


- А, вы опять про Пелипаса? Я всем уже по этому поводу все рассказал.


- Расскажите еще.


- Не хочу. Я очень грубый, я строитель, я матерюсь. Вот сегодня, например, опять мимо меня прошел вопрос комплекса «СКВ» в зеленой зоне. Пусть меня опять измажут, но я отменяю это решение архитектуры. Я не имею права саблю брать, но убил бы. Вот так вот и рождаются, к сожалению, такие решения.


- Из нашего разговора складывается впечатление, что в городе действуют некие темные силы, которые запросто способны сотворить все что угодно за спиной мэра, его заместителей — и никто им не указ...


- Я когда уйду на пенсию, я много вам расскажу. Сегодня в силу объективных причин я не имею морального права о многом говорить, я и так слишком много говорю. Меня многое не устраивает, мне многое не нравится. Строители прагматичные и сильные люди. Я многое знал, но то, что я узнал вдогонку, это отдельная история.


- Вы говорили, что по привокзальной площади рассматривается вопрос о полной реконструкции.


- Это было мое предложение. И мы опять же просто нарисовали схему, в которой предложили план реконструкции. Я противник стройки этой на Чкалова (речь идет о строительстве междугороднего автовокзала на ул. Чкалова под видом «диспетчерского пункта», - прим.авт.). Может, опять я кому-то не нравлюсь, но я предложил — давайте перенесем туда (на Привокзальную площадь, - прим.авт.). Для диспетчерского пункта там есть место, не на сетях. Одновременно отреставрировать там убитый сквер, и таким образом придать новое звучание этой территории. Результат вы видели — сессией было принято другое решение. Что я могу сделать? Мое предназначение вносить предложение, но не я принимаю решение. Я считаю, что мое предложение было лучше, не приняли — ну грош мне цена тогда, если я не смог убедить.


- Это не вы не смогли, это Шаповалова смогла...


- Я пытаюсь быть тактичным.


- К нам приезжали два члена Национальной академии архитектуры. За два дня пребывания в Николаеве они сделали печальный вывод: впечатление такое, что в вашем городе кто как захочет, тот так и строит. Они имели в виду, что никакого единого архитектурного облика у города нет, проекты между собой никто не согласовывает. Например, ул. Садовая. От проспекта в сторону завода им. 61 коммунара – тут тебе здание со шпилями, тут тебе здание в стиле техно, львы, которые ни к селу, ни к городу… Эклектика полная.


- Я с вами категорически согласен. В УКСе висит макет, разработанный «Гипроградом», и там развита перспективно вся застройка Садовой. Она такая красивая, и сравнить с тем, что есть сегодня... Самозастрой возле сгоревшего Горояна, а это самозастрой, напротив банк – это самозастрой и т.д. Я не главный архитектор, но так как сегодня я имею отношение к этому, мне стыдно.


- Но это сфера вашей ответственности.


- Два года и 4 месяца. Не было ни одного градостроительного совета, чтобы я на них не выступал. Ни в коем случае не снимая с себя определенной вины, но у нас есть архитектурно-градостроительный совет, в который входит вся архитектурная элита Николаева, и который принимает решения по согласованию. Я там на правах крайний в левом ряду. Они принимают решения, плохие они или хорошие. Конечно, я с вами категорически согласен, и мне неприятно это видеть. Я приезжаю к друзьям в Одессу, мне больно, что рядом такая красота, при той разноплановой архитектуре. А Николаев, который я люблю до ужаса, он местечковый. Он плохо развивается. К большому сожалению, лица сегодня индивидуального, архитектурного нет. Смена общественно-экономической формации положительно сказалась на Одессе, Киеве, Львове. Но не на Николаеве. Шлейф закрытого города перетекает еще сегодня. Реально ни одной копейки инвестиций в строительство нет.


- Все, что вы говорите, это констатация. Но ведь надо же что-то делать. Вы понимаете, что надо делать, или пусть так и остается?


- Нет. Я понимаю, что на сегодняшний день основная задача власти – это привлечение инвестиций. Второе, что вы говорите, по голове, по ушам, по ногам, по сердцу тем профессионалам. А это богема архитектуры, которые принимают решение. Не врач должен принимать решение, а архитектор. К этой элите должно быть несколько человек независимых. Пример прошлого года. Совет градостроительный по памятникам. Памятников у нас, к сожалению, много - и нет никаких. Правовой нигилизм настолько у нас распространился, что военная кафедра пединститута, без согласования ни с кем, невзирая на категорический отказ архитектурно-градостроительного совета, взяла и поставили на Колодезной памятник из бетона, в котором нет пропорций. Это позор! И когда пришел полковник с орденами, я его просил: убери! Он без всяких согласований - приехали солдаты, с помпой открыли, как это назвать?


- Я вам скажу как. Видимо, этот полковник был в горисполкоме, а затем решил прогуляться по Набережной… И после того, что увидел на Набережной, он понял, что в Николаеве все позволено.


- Я понял, о чем вы говорите. Только не надо делать из меня невестку, которая, как известно, всегда во всем виновата. Конечно, надо пытаться не убивать вкус ни у профессионалов, ни у людей рядовых. Надо не убить в чиновниках – а чиновник от слова чин! – умение принимать решение и брать ответственность на себя. К сожалению, сегодня ментальность многих наших руководителей свелась к тому, чтобы «лишь бы не трогали». Так не должно быть.


- Ну что ж, Владимир Ильич, вы дали исчерпывающие ответы на большинство из интересовавших нас вопросов. Спасибо. Как мне показалось, вы были вполне искренни в своих ответах. А о справедливости приведенных вами аргументов пусть наши читатели судят сами.


- Я на это надеюсь. Спасибо вам за то, что дали мне возможность высказать свою позицию.


Добавить комментарий
Комментарии доступны в наших Telegram и instagram.
Новости
Архив
Новости Отовсюду
Архив