Владимир Чайка: успех ценою в жизнь

Сказать, что смерть Владимира Чайки стала полной неожиданностью для николаевцев — ничего не сказать. Ну никак не ассоциировался образ николаевского городского головы со смертью. Всегда веселый, жизнерадостный, общительный, не дурак выпить и закусить, душа любой компании и лихой певец-исполнитель — ну при чем здесь смерть? За без малого 13 лет его владычества в Николаеве горожане настолько свыклись с мэром Чайкой, что он казался таким же непременным символом города, как памятник адмиралу Макарову, Ингульский мост или лестница на набережной.

Тем более шокирующим для всех было известие о его смерти. Многие до сих пор не верят, что Чайка мог умереть «просто так» и продолжают искать в его смерти чью-то злую волю: ошибки врачей, нарушение рекомендаций или даже «сто грамм», якобы выпитые после того самого, последнего в его жизни, футбольного матча.

«Новости-N» решили еще раз проследить последние две недели жизни городского головы, короткую историю его болезни и смерти с целью понять — что же случилось с мэром? Имел ли место здесь рок, злой умысел или личная небрежность?

Все началось в ночь с воскресенья на понедельник, 18 февраля. Под утро мэр почувствовал себя плохо. Первые утренние часы не зря считают самым «инфарктным» временем — значительная часть сердечных катастроф происходят именно в это время. Владимир Дмитриевич попытался встать, принять лекарства — и упал. Приехавшая «скорая» застала его в состоянии кардиогенного шока, с крайне низким артериальным давлением. Дальше все по стандартной процедуре: «скорая» — реанимация горбольницы — реанимация кардиоцентра областной больницы. Для понимания дальнейшего хода событий важно следующее: врач прибывшей бригады «скорой помощи» вовремя понял, что у мэра произошел именно инфаркт и сделал ему инъекцию альтеплазы — современного дорогостоящего тромболитического препарата. Своевременная инъекция оказалась эффективной — настолько, что сам диагноз инфаркта оказался под сомнением. В общем, все было сделано вовремя и правильно: из кардиогенного шока больного удалось вывести достаточно быстро, состояние резко улучшилось. Уже через несколько часов больного мэра на специальном автомобиле из реанимации кардиологического отделения больницы № 1 перевозят в кардиологический Центр Николаевской областной больницы — считается, что здесь и врачи поопытнее, и технологическое оснащение посовременнее.

В тот же день Чайке делают коронарографию — рентгеноконтрастное исследование сосудов сердца. Полученные результаты не дают повода для оптимизма: сосуды сердца поражены склерозом, показана операция. Несколько дней длились дискуссии: как оперировать, где оперировать? Рассматривались варианты аортокоронарного шунтирования или коронарного стентирования. Выбрали второе: малотравмтичная операция, под местным обезболиванием, минимальный процент осложнений и т.д. В принципе, такие операции достаточно давно делают и в Николаеве, но выбрали Киев, институт Стражеско. Хотя звучали предложения и Австрии, и Германии.

Здесь следует отметить первую особенность — окружение Чайки: его друзья, близкие работники горисполкома никак не хотели признавать, что у мэра произошел именно инфаркт. Позиция была такая: ничего страшного не произошло, так, ерунда, предынфарктное состояние — и не более того. Каждый может заболеть, в том числе и мэр. А СМИ специально нагнетают обстановку вокруг здоровья мэра — из присущей им зловредности. Тезис о том, что «ничего страшного не произошло», что все это, дескать, ерунда, многократно, как заклинание, на все лады повторяли в эти дни повторяли настолько часто, что больной мэр, похоже, и сам поверил — ничего страшного, так, мелочи.

Спустя всего лишь 4 дня после инфаркта, поздним вечером в воскресенье, 24 февраля на специальном реанимобиле в сопровождении бригады врачей Чайку везут в Киев, в Институт кардиологии им. академика Н. Д. Страджеско. Почему больного уже на четвертый день после перенесенного инфаркта решили транспортировать на автомобиле за 500 километров — тоже вопрос. Больной лежал в специализированном отделении, под наблюдением опытных врачей, получал необходимое лечение. Так ли уж необходимо было проводить стентирование как можно быстрее? Вряд ли сегодня кто-то сможет ответить на этот вопрос — хотя в свете дальнейших событий ответ напрашивается сам собой.

Впрочем, переезд Чайка перенес нормально. В Киеве он попал в руки одного из ведущих украинских специалистов в области интервенционной кардиологии профессора Юрия Соколова. Ознакомившись с данными коронарографии, Соколов видит, что ситуация не ахти — надо ставить не один, и не два, а несколько стентов. Операцию, которую сначала планировали на понедельник, откладывают. Во вторник утром собирают консилиум. Что уж там говорили ведущие столичные кардиологические светила, неизвестно, но только операцию провели в тот же день — во вторник, 26 февраля. Стенты для операции Владимиру Дмитриевичу ставят самые современные, последней разработки, дорогущие, как автомобиль.

Операция проходит нормально, послеоперационный период — тоже. Уже вечером больного переводят из реанимации в обычную палату. Следует отметить, что и в Киеве Владимиру Дмитриевичу повторяли все те же мантры: «Ничего страшного, ерунда, через неделю будете прыгать и т. д.».

Операцию, как уже было сказано, делают во вторник. А через два дня, в пятницу, больного выписывают — и он уезжает домой.

В чем была необходимость уезжать из клиники уже через два дня после операции? Да, сделанная Чайка операция является щадящей, малотравматичной. Да, срок пребывания после таких операций в стационаре обычно редко превышает неделю. Да, уже на следующий день после такой операции разрешают ходить. Но ведь и в анамнезе перенесенный всего десять дней назад инфаркт. Или киевские врачи сами поверили россказням о «предынфарктном состоянии» и что «ничего страшного»?

Есть информация, что Чайка сам настоял на скорейшей выписке и отъезде домой — дескать, дома и стены помогают, а здесь мне не комфортно.

Как бы там ни было, а уже в пятницу, 1 марта, через 11 дней после перенесенного инфаркта и спустя всего лишь два дня после операции Чайка едет домой, в Николаев — и не в специализированной «скорой», а в обычном автомобиле.

И в этот раз поездка, опять-таки, проходит нормально. Владимир Дмитриевич чувствует себя прекрасно: он делает не менее десятка звонков по телефону — друзьям, знакомым, своим заместителям и т. д., всем говорит одно и то же: я приехал, все хорошо, просто прекрасно, самочувствие великолепное. Все верят

На следующий день начинается цепочка событий настолько непонятных, что объяснить ее в рациональных категория просто невозможно. Как, по-вашему, уважаемые читатели, будет вести себя человек, перенесший немногим более недели назад инфаркт и три дня назад — операцию на сосудах сердца? Скорее всего, будет беречь себя от всего, что способно принести ему вред: от чрезмерных физических нагрузок, от любых переживаний, эмоций. Он будет лежать, спать, смотрит какую-нибудь ерунду по телевизору. Ну, может быть, читать. Последний в своей жизни день Владимир Чайка провел совсем иначе. Единственное, что он себе позволил — это выспаться. Встал, позавтракал. Затем созвонился с секретарем горсовета Коренюгиным и первым замом Андриенко — и поехал в горисполком. В субботу, в выходной день, сам за рулем автомобиля.

С Коренюгиным и Андриенко встречался в своем кабинете. Разговоры о здоровье, о самочувствии, об операции: здоровье — в норме, самочувствие — прекрасное, операция — пустяки. В числе прочего, мэр сообщил, что на следующей неделе намерен уехать в Крым, в кардиологический санаторий — на реабилитацию. Поговорили и о сессии горсовета, назначенной на 4 апреля.

Так незаметно пролетело несколько часов.

Но и после этого Чайка не едет домой соблюдать постельный режим — он отправляется на центральный городской стадион, где смотрел игру команд «Энергия» и «Торпедо». Зачем ему понадобилось смотреть проходной матч любительских команд в такое, прямо скажем, не простое для себя время? Как ни крути — а футбол это эмоции. Тем более, что на трибуне рядом с Чайкой немало заядлых болельщиков: депутаты горсовета Антощенко, Еропунов, Жайворонок и другие не менее известные личности. Они болели активно: кричали, вскакивали, хлопали друг друга по плечам и т. д. Мог ли заводной по жизни Чайка оставаться в стороне?

Отдельно стоит вопрос о якобы «ста граммах», которые Чайке налили на обеде после футбола и которые он якобы после упорных уговоров выпил. Об этом сегодня шепчутся многие, однако, все, кто были после матча на том самом «обеде», данную информацию категорически опровергают: никто Чайку к выпивке не принуждал, и ничего он не пил — абсолютно. Решающее слово здесь, пожалуй, сможет сказать только судебно-медицинская экспертиза — хотя, кому и что она уже докажет?

Как бы там ни было, а футбол и послефутбольный фуршет одинаково плохо ассоциируются с больным-сердечником, несколько дней назад перенесшим операцию.

После футбола Владимир Дмитриевич заехал к своей матери, с которой не виделся более двух недель — с момента заболевания, потом еще куда-то.

Домой он вернулся когда на улице уже стемнело. Точнее, домой-то как раз он вернуться и не успел — плохо мэру стало уже в автомобиле. Кое-как он сумел подъехать к дому, позвонил жене: «Мне плохо!».

Верная Людмила Александровна буквально вылетела на улицу, помогла мужу выйти из машины, а затем и добраться до квартиры.

Дома Владимир Дмитриевич первым делом выпил назначенные сердечные препараты, однако легче не стало. Жена пыталась, оказывать помощь — так, как она ее понимала: мокрый компресс, массаж. Но состояние Владимира Дмитриевича ухудшалось буквально на глазах. Жена вызвала «скорую», которая приехала буквально через несколько минут. Когда врач и фельдшер вошли в квартиру, Чайка уже был без сознания, в состоянии кардиогенного шока — давление практически «на нуле», холодный, липкий пот, кожные покровы бледные, цианотичные. Строго говоря, как стало ясно впоследствии, с этого момента Владимир Дмитриевич был уже обречен, и никакая, самая квалифицированная помощь, уже не смогла бы спасти ему жизнь. Но бригада «скорой» делала свое дело: быстрый укол адреналина — давление повысилось настолько, что удалось поставить капельницу. Начали непрерывно капать дофамин — чтобы стабилизировать кровяное давление. 

Больного уложили на носилки и так, вместе с капельницей, понесли вниз, к автомобилю. Одновременно позвонили в областную больницу: готовьтесь к реанимации! Людмила Александровна приняла решение ехать в больницу вместе с мужем.

Первая остановка сердца произошла когда спустились во двор. Заметили вовремя, провели дефибрилляцию — сердце удалось запустить. Водителю скомандовали: «Жми вовсю!» - и он нажал: до областной больницы с ул. Дунаева доехали за каких-то 6-7 минут. Но все это уже не играло никакой роли. Сердце запустили — но произошла остановка дыхания. Начали делать делать искусственное дыхание при помощи мешка Амбу.

Во дворе больницы вновь произошла остановка сердца. Больного уже не было времени заносить в отделение — бригада «скорой» начала осуществлять реанимационные мероприятия прямо в машине. К ним подключилась и спустившаяся вниз дежурная бригада отделения реанимации. Более получаса пытались возобновить сердечную деятельность: только дефибрилляции проводилась свыше 20 раз. Закрытый массаж, сердца, искусственное дыхание, внутрисердечный укол адреналина — все было напрасно. Сердце несколько раз запускалось, но хватало его буквально на несколько ударов — и вновь остановка. В конце концов, реанимационные мероприятия пришлось прекратить — Владимир Дмитриевич Чайка скончался в автомобиле «скорой помощи» во дворе Николаевской областной больницы. Биологическая смерть была констатирована примерно в 20.45

Вот так ушел из жизни мэр Николаева.

Был ли в его смерти какой-то рок, злой умысел, чья-то халатность, небрежность — судите сами.

Судя по всему, даже в смерти Чайка остался верен себе. Попытайтесь представить Владимира Чайку лежащим в постели или семенящим острожными шажками — и вы поймете, о чем мы. Чайка, со всеми своими достоинствами и недостатками, в свой последний день остался таким, каким был всегда. Можно не сомневаться, что и вернулся он раньше времени в Николаев, и сразу же вышел на работу, и пошел на этот чертов футбол, и сам ездил целый день за рулем с одной единственной целью — ДОКАЗАТЬ ВСЕМ, ЧТО ОН ПРЕЖНИЙ ЧАЙКА! Что с ним все в порядке, что болезнь никак на него не повлияла, что с Чайкой ничего не может случиться, что он как всегда в форме и «всегда готов». Это было его последнее шоу — и сыграл он его блестяще, в очередной раз поразив всех, с кем встретился, кто его увидел.

Правда, ценой успеха в этот раз стала сама жизнь.