Великая армия в плену

 

«… Всем получившим Российское подданство пленным французским, итальянским, голландским, испанским, португальским, австрийским, саксонским мастеровым, художникам или ремесленникам можно предоставить совершенную свободу водворяться в столицах и прочих губерниях Российской империи на общих правилах, для подданных российских существующих…

Изрядно знаменитийствующих живописцев и строителей по камню из пленных голландцев отправить в Москву в распоряжение начальника V отделения Собственной Е.И.В. канцелярии тайного советника барона Строганова… Херсонскому и Екатеринославскому губернаторам выдать оным мастерам подорожную и конвой от инвалидных команд.

Всех прочих прикреплять к жительству в уездных и губернских городах, где они того желать изволят. Препятствий не чинить, давать начальное вспомоществование в крове и пропитании».

(Бессонов В. А. Нормативные документы, определявшие содержание военнопленных в Российской империи в 1812 г. // Отечественная война 1812 г.: источники, памятники, проблемы. Бородино, 1999, Ч. I, С. 39)

Великая армия Наполеона к концу 1812 года перестала существовать. Ничтожные остатки французских войск перешли границу России. Однако не все солдаты и офицеры Бонапарта погибли на полях сражений, умерли от голода и русских морозов. Значительная их часть оказалась в плену.

Наемники разных национальностей, служившие под знаменами французского императора, оказались рассредоточены по регионам европейской России, часть из них оказалась на территории Херсонской губернии – районах современной Николаевской области.

Прожив на наших землях два с половиной года, они оказали некоторое культурное влияние на окраинную провинцию и опубликовали свои мемуары о пребывании в плену. Несколько десятков человек обзавелись семьями и остались жить в корабельном крае.

Неорганизованные шерамыжники

Наполеон вошел в Россию с армией численностью 480000 человек, а вывел около 20000, оставив «русскому медведю» 178000 пленных и 850 пушек. В конце 1812 года Бонапарт утратил интеллектуальный и боевой потенциал своего войска. В плену оказались 38 генералов, 2646 офицеров и 173725 нижних чинов.

Историк Владлен Сироткин, занимающийся периодом Отечественной войны 1812 года, называет другие цифры: «… Общее число оказавшихся на 1 января 1813 года пленных составило более 216 тысяч. Из них 140-150 тысяч организованных (в лагерях) и 50-60 тысяч неорганизованных («шерамыжников»)».

После разгрома при Березине шесть корпусов французской пехоты растворились мелкими партиями в гигантских просторах Российской империи. Солдаты и офицеры Великой армии просили у русских крестьян еды и крова. Брошенные своим императором, они умирали от голода и жестоких морозов. Небольшие группы бывших гренадеров Великой армии сумели добраться в поисках пищи до самых предгорий Урала (!). Несколько сотен обессиленных шерамыжников были задержаны в пределах Слободской Украины и Херсонской губернии.

Военнопленные французы появились в Малороссии после битвы при Кобрине 15 июля 1812 года. Части 3-й Западной армии генерала Тормасова, перешли границу герцогства Варшавского и в масштабном сражении полностью разгромили саксонскую бригаду генерала Кленгеля. Это была самая первая победа русских войск в войне с Наполеоном. Общее количество плененных саксонцев составило 611 человек. Их всех отправили под конвоем в уезды Киевской, Полтавской и Черниговской губерний.

Из новых материалов военно-исторического архива РФ, которые были опубликованы к 200-летнему юбилею Отечественной войны 1812 года, стало известно, что отдельные группы бесконвойных «шерамыжников» появились в Херсонской губернии сразу после сражения под Вязьмой, которое произошло 22 октября.

Здесь авангард генерала Милорадовича совместно с казаками атамана Платова сильно потрепали итальянскую пехоту Богарне и 1-й корпус маршала Даву. В ходе внезапной операции взяты 3000 пленных, около 2500 французов было рассеяно в лесах по обе стороны Смоленской дороги.

Губернатор Херсона действительный статский советник Григорий Рахманов 15 декабря 1812 года докладывал управляющему Министерством полиции генералу Вязмитинову: «… Ноября 29 дня 1812 г. от Р.Х. внутренней стражей пристава Александрийского уезда майора Голованова задержаны 12 бродячих французских беглецов нашего плена вблизи колонии Болотки Верблюжского повита… Все препровождены в гражданскую гауптвахту Александрии и подверглись дознанию переводчиками коллежским советником Бартом и столоначальником Гаршиным… 9 беглых отправлены трактом стражей от инвалидной команды в Киев, 3 оставлено при нашем госпитале до излечения. У задержанных изъяты 4 военных тесака и два пистолета… Протокол дознания прилагается…».

Из протокола дознания, который изложен на четырех страницах, предстает удивительная одиссея французов на бескрайних просторах Российской империи.

После битвы под Вязьмой в зимнем лесу встретились 4 итальянских гренадера, 2 вестфальских артиллериста, интендант-швейцарец, полковой барабанщик из Вюртенберга, 8 французских егерей из корпуса маршала Даву и пятеро испанцев из саперного батальона при Молодой гвардии. Всего 21 человек. Эта интернациональная команда «шерамыжников» прошла за три недели по зимним лесам и болотам более тысячи километров.

Сначала еду и теплую одежду приходилось добывать в бою. Население прифронтовых сел и хуторов встречало заблудившийся отряд агрессивно. Крестьяне крупных деревень выходили к непрошеным гостям с топорами и вилами.

Свое первое «сражение» французы выиграли в глухом хуторе под Брянском. Им удалось ночью напасть на селян, перебить мужчин, забрать теплую одежду и запас продовольствия. В бою погибли двое французов и вюртенбергский барабанщик.

Под Шосткой скитальцы хотели повернуть на запад, чтобы добраться к польским городкам, население которых приветливо относилось к наполеоновским солдатам. Однако через день беглецы наткнулись на казаков, сопровождающих в действующую армию хлебный обоз. Стычка закончилась для интернационального отряда печально: в перестрелке были убиты трое испанцев и взят в плен один вестфальский артиллерист. Через несколько дней в зимнем лесу под Белой Церковью погибли от «горечительного трясуна» двое итальянцев.

Обессиленные от голода и холода, они пришли в немецкую колонию Болотки Александрийского уезда и сдались начальнику внутренней стражи приставу Голованову. Обмороженные испанец и итальянцы были отправлены с конвоем в херсонский госпиталь, остальные доставлены в помещение уездной гауптвахты.

Великий поход «шерамыжников» в херсонские степи не самое дальнее путешествие наполеоновских солдат в России. В новых документах военно-исторического архива РФ есть доклад пермского губернатора Богдана Гермеса генералу Вязмитинову от 22 февраля 1813 года, в котором сообщается о поимке двух французских пленных, добравшихся после Тарутинского сражения до предгорий Уральского хребта (!). За два месяца легионеры Бонапарта преодолели почти 1500 километров. Зачем они двигались на восток? – Неизвестно. Зато известно, что впоследствии эти «путешественники» приняли гражданскую присягу, получили российское подданство и были определены в мещанское сословие города Кунгура.

Экспедиции «шерамыжников» в дальние губернии Российской империи – это, скорее, исключение, чем повседневная практика. В реальности содержание военнопленных наполеоновской армии было жестко регламентировано циркулярами управляющего Министерства полиции генерала Вязмитинова.

Регламентированный плен

Основным вопросом, который встал перед российским правительством в конце 1812 - начале 1813 года, было уменьшение затрат на содержание пленных солдат и офицеров наполеоновской армии, оставшихся в России после завершения боевых действий на территории страны.

Для решения этой проблемы Кабинет министров предложил императору использовать военнопленных в различных сферах хозяйства и для государственных нужд. Александр I подумал и… согласился.

14 января 1813 года генерал Вязмитинов направил всем губернаторам циркуляр с требованием разделить всех пленных на четыре группы, каждая из которых получала свое назначение.

К первой категории были отнесены поляки («мятежники»), которых должны были отправить для укомплектования полков на Кавказ, в Грузию и на Сибирскую линию. Другую группу составляли пленные, желающие поступить по своим гражданским профессиям на работы, определиться на заводы и фабрики. Пленным-земледельцам предлагалось поселиться между колонистами Саратовской, Херсонской и Екатеринославской губерний. Остальных солдат Великой армии, которые пожелают остаться военнопленными, предписывалось употреблять для постройки и исправления домов в Москве и других городах.

В уездах Херсонской губернии к 14 февраля 1813 года находились в постоянном пребывании 555 военнопленных наполеоновской армии (19 обер-офицеров и 536 нижних чинов). Этнический состав этого контингента был пестрым. Французы, итальянцы, вюртембержцы, поляки, гессенцы, баварцы, вестфальцы, баденцы, франкфуртцы, швейцарцы, кроаты, голландцы и долматы были компактными группами расселены в Александрийском, Николаевском, Ананьевском, Елисаветградском, Одесском и Тираспольском уездах.

Переписка Херсонского губернатора Рахманова с канцелярией Министерства полиции в Санкт-Петербурге в 1813-1814 годах по поводу французских пленных, представленная в архивных документах, выглядит очень насыщенной. Вот их неполный перечень:

24 февраля 1813 год. Губернатор уведомляет столичное ведомство о том, что на восстановление Москвы отправлено с конвоем: два голландских архитектора, один «механик по курантам», баварец «по колокольному литью», два итальянских мастера «по каменным фигурам» (скульпторы?) и один саксонский ювелир.

30 марта 1813 год. Из Херсонской губернии приходит отчет о смертности заболевших и раненных военнопленных на 15 февраля 1813 года. Статистика такая: за 5 месяцев умерло 137 нижних чинов и один обер-офицер.

З1 марта. В Санкт-Петербург посылается «Отчет о побегах пленных из определенных им мест пребываний». – Побегов из губернии нет.

5 апреля. Доклад губернатора об этапировании пятнадцати «мятежных поляков» в Георгиевск для зачисления в армейскую пехоту. К докладу прилагается протокол решения военного суда о расстреле двух польских дезертиров, которые пытались в дороге сбежать.

17 апреля. Сообщение из канцелярии Херсонского губернатора о желании французов принять русское подданство с определением в мещанское сословие городов Вознесенска, Одессы, Ананаьева и Александрии. Желание стать российскими подданными изъявили 62 человека. К письму прилагается текст гражданской присяги с подписями заявителей.

25 апреля. Уведомление херсонскому губернатору из канцелярии Министерства полиции. Итальянскому пленному кавалерийскому капитану Грасси отказано в ходатайстве к причислению Бугскому казачьему войску. Основание: Бугское казачье войско готовится к переводу из иррегулярных частей в регулярные.

Опубликованная деловая переписка состоит из 28 разнородных документов, которые позволяют воспроизвести быт военнопленных Великой армии в Херсонской губернии.

Отношение местного населения к пленным французам менялось в зависимости от ситуации на фронте: крайне негативное - в начале войны, благожелательное - к моменту окончания боевых действий в России.

 

Бывшие солдаты Великой армии получали от имперской казны пособие в 100 рублей для покупки обуви, одежды, первоначального пропитания и оплаты за постой в жилищах городских и сельских обывателей. Почти все нижние чины зарабатывали на дополнительное пропитание собственным трудом. Работали у зажиточных крестьян в поле и в ремесленных мастерских. В уездных городах они часто устраивались учителями в дворянские и купеческие семьи преподавать детям свой родной язык.

Офицеры-иностранцы принимались «на равных» в губернском дворянском собрании, посещали званые балы и вечера. Некоторые из них оставили воспоминания о своем пребывании в русском плену.

В связи с 200-летним юбилеем победы России в Отечественной войне 1812 года, среди историков возобновилась древняя дискуссия о «французской культурной прививке», которую получила варварская Россия от просвещенной Европы.

Из 200 тысяч пленных Великой армии Наполеона 60 000 пожелали остаться в России, чтобы навсегда связать себя с новой Родиной. Многие сделали блестящую карьеру в армии, науке и искусстве. Некоторые достигли успехов в торговле, став гильдейскими купцами. Однако основная масса новых российских подданных пополнило мещанское и ремесленное сословия городов. Эти люди быстро ассимилировались, превратившись в законопослушных россиян.

Говорить о «французской прививке» в развитии культуры варварской России спустя 200 лет бессмысленно. С таким же успехом можно спорить о «турецкой» и «шведской» прививках. Русское войско одержало победу над Великой армией Бонапарта, и россияне гуманно обошлись с пленными захватчиками.

Это единственно реальный исторический итог противостояния России и Европы в 1812 году.