Студент, задавший скандальный вопрос Порошенко, рассказал о своих мотивах

Тарас Стародубец, студент первого курса магистратуры исторического факультета Киево-Могилянской академии, стал популярным после того, как задал вопрос президенту. Это произошло на встрече главы государства со студентами. 6 октября Порошенко встретился со студентами исторического факультета. Одному из них, отвечая на вопрос, Порошенко посоветовал после получения образования отправиться на год в зону АТО.

Затем, когда президент фотографировался со студентами, один из них спросил: "Петр Алексеевич, а когда вы своих детей в АТО отправите?". На это Порошенко ответил: "А мои уже вернулись. А младшему у нас 14 лет. Но они готовы". "Но когда война закончится? Мне не 14 лет, мне 22", - сказал студент. В ответ президент перечислил пункты, как он собирается вернуть контроль над Донбассом. Порошенко при этом заявил, что мир может быть достигнут, когда к этому стремятся обе стороны конфликта, в том числе Россия. "Тогда мы, выходит, заложники", - сказал студент. Порошенко в свою очередь спросил, предлагает ли он "сдаться россиянам". "Я ничего не предлагаю, просто...", - говорит молодой человек, но президент не дает ему закончить: "Тогда вы слушайте то, что предлагаю я", после чего покинул место встречи.

Диалог попал под прицелы телекамер центральных СМИ, разгорелся скандал. Появилась информация, что студента якобы отчислили, но впоследствии это опровергли.

Журналисты издания "Страна" нашла этого молодого человека. В эксклюзивном интервью он рассказал о том, почему решил спросить Порошенко об АТО и его детях, об отношении конфликту на востоке Украины и о том, зачем его искала СБУ. 

— Как вы, студент Киево-Могилянской академии, попали на встречу Петра Порошенко со студентами, которая проходила в КНУ им. Тараса Шевченко? 

— Утром в среду я пришел на пары в свой университет. Тогда всех "историков" Могилянки, магистров, обязали прийти на встречу с президентом. Не припомню, чтобы раньше в нашем университете было что-то обязательное. Обычно, на любые мероприятия завлекали на добровольной основе.

— Ряд СМИ писали, что, состав присутствующих тщательно отбирали. Вы тоже так считаете?

— Может, студентов из КНУ им. Т. Шевченко и отбирали, а в Могилянке — нет, просто сказали прийти. Никаких организационных "бесед" не проводили. 

— Расскажите, как вы решились задать президенту вопрос о его детях в АТО и об окончании войны? Вообще когда и как вам пришла эта идея?

— Один студент сказал Петру Алексеевичу о том, что на военной кафедре внедрили предмет "военная история". Он спросил, не лучше ли ввести предмет "военная психология". И то, как ему ответил Петр Алексеевич, меня очень возмутило.

— Что именно. Конкретизируйте. 

— Он посоветовал тому студенту после окончания учебы отправиться в зону АТО. Я сразу хотел задать ему встречный вопрос, но не успел. После того парня дали слово еще двоим студентам и все, блок вопросов закончился (вопрос Тарас задал уже после окончания официальной части встречи - Прим.Ред.). Но мне кажется, что вопросы, как минимум, согласовывались.

— С кем?

— С преподавателями или с администрацией университета. Все вопросы задавали студенты университета Шевченко.

— С чего вы взяли, что вопросы согласовывались?

— На вопросы, которые задавали студенты, нельзя было дать прямого ответа: "да" или "нет". Вопросы были отшлифованные. Один парень вообще начал с того, что поздравил президента с прошедшим Днем Рождения. Никто не спросил ничего конкретного, вроде: "Когда будет введен безвизовый режим?". Не думаю, что вопросы согласовывались с Администрацией президента, но с администрацией университета, вполне возможно.

— Так а что именно вас возмутило в ответе президента?

— Не просто возмутило. Я сделал вывод из ответа президента, что АТО еще не скоро закончится. И что он сам не знает, когда именно это случится. Уже отвечая на мой вопрос, он сказал, что все зависит только от другой стороны, то есть России. Но не стоит забывать, что там воюет и немало местного населения. И это тоже ключевой момент. Вот эта ненависть, военная ярость, когда война фактически идет из мести, это уже очень плохо. Мы должны думать, как реинтегрировать Донбасс в Украину. Я думаю, пора вводить "налог на Донбасс". Жители Западной Германии до сих пор платят налог на Восточную Германию. Я не хочу, чтобы кто-либо шел на войну, в том числе и его сын (сын Петра Порошенко – Прим.Ред.). Знаете, на такой популистский совет "идти воевать в АТО", я задал такой же популистский вопрос.

— Вас удовлетворил ответ президента?

— Конечно, нет. Когда я спросил у президента, что он будет дальше делать для прекращения войны, он спросил, что я предлагаю делать. Но ведь это он президент сорока миллионного государства, самого большого в Европе! А я, как гражданин, должен его контролировать и ожидать от него результата. Я услышал от него то же, что и все мы сотни раз уже слышали.

— Считаете ли вы свой вопрос неуместным или провокационным, подрывающим авторитет главы государства, как его потом многие охарактеризовали? 

— Я не считаю, что своим вопросом обидел Петра Алексеевича. Если бы я хотел его обидеть, я бы по-другому сформулировал вопрос. Если так вышло, что я подорвал его авторитет, значит, ему не стоило делать таких громких заявлений. Да, он президент, но он не единственный, кто принимает решения на уровне государства. Но зато говорит он очень много. Порошенко ведь заявлял, что он новый, другой президент, который думает не как его предшественники. И сам говорил, что станет популистом, если не отправит своих детей защищать страну. Он мог не говорить этого, но он сказал. Я думаю, Порошенко искренне хочет сделать как лучше. Но он сам запутался в своих обещаниях. Меня больше всего раздражает, когда публичный человек, тем более на посту президента, начинает врать. Как когда он обещал закончить конфликт на Донбассе за несколько часов и что он продаст свой бизнес. Как президент он такой же, как и его предшественники.

— Как вы оцениваете конфликт на востоке Украины?

— В 2014 году, когда все ожидали, что начнется полномасштабный конфликт, когда захватывали обладминистрации, можно было это назвать Антитеррористической операцией. Это было что-то извне. Но когда освободили обладминистрацию в Харькове, но не сделали ничего в Донецке и Луганске, уже началась война. Конечно, глупо отрицать, что Российская федерация поддерживает этот конфликт. Но там, на тех территориях, воюет и местное население, люди с украинскими паспортами. И я думаю, логичнее было бы назвать то, что сейчас происходит на Востоке Украины, гражданской войной. От одного украинского военного я слышал, что они нам не враги. Они нам противники, и мы воюем с ними, как с соседом, который ошибся. И решение этого вопроса займет не год и не два.

— Как вообще в вашей студенческой среде относятся к войне?

— Среди моих одногруппников и знакомых нет людей, которые положительно относятся к событиям на Востоке Украины. У нас разные взгляды на то, как нужно заканчивать этот конфликт.

— Как ваши одногруппники отреагировали на ваш вопрос? Похвалили или осудили вас?

— Кто-то из моих одногруппников говорил, что я неправильно подал вопрос президенту. Но сам поступок никто не осудил. Большинство из них также волнует тот вопрос, который я задал Порошенко. Я думаю, всех в этой стране он волнует.

— Что было после вопроса? Были ли проблемы с деканатом? Вызывали "на ковер" к ректору, или что-то еще?

— Вовсе нет. Но в понедельник в деканат приходили из СБУ. Спрашивали про меня. Меня не было тогда в университете. По понедельникам у меня нет пар. Как мне сказали в деканате, СБУшники приходили из-за того, что я "не тому человеку дал интервью".

— Это Анатолию Шарию, что ли? Мы видели ваше видео с ним.

— Ну, мне так передали слова СБУшников. 

— К слову, некоторые считают, что вы задали вопрос по чьему-то заказу за деньги...

— Это дикое обвинение. Во-первых, я Петра Алексеевича ни разу не обидел. А во-вторых, всегда, если что-то такое провокационное происходит, сразу говорят, что все это спланировано и проплачено. Я ни копейки ни от кого не получил и не собирался получить за это. Я вообще думал, что мой вопрос обрежут на видео и нигде не покажут. Это был, так сказать, своеобразный тест на демократичность наших СМИ. Это было только мое решение и абсолютно спонтанное. Я вообще не ожидал такого информационного шума.

— После скандала глава Генштаба Украины Виктор Муженко публично пригласил вас на службу в ВСУ. Пойдете?

— Я пацифист и я против того, чтобы гибли люди, мои сограждане. Против насильственного решения любых конфликтов. 

— А если вам повестка придет, что вы станете делать?

— В стране есть не только военная служба, но и альтернативная служба, для людей, которые не хотят проходить срочную службу в армии. Я не хочу принимать участие в каких-либо конфликтах и брать в руки оружие. Я просто даже не могу давать клятву. Считаю это глупым, негуманным и противоречащим библейским заповедям, которые многие в нашей стране исповедуют.

— Чем вы еще живете? Считаете ли вы себя патриотом?

— Патриотизм — пройденный этап, это понятие было актуально для общества уровня 19 века. Я убежден, что вся Земля, а это больше 7 млрд людей, — генетически братья и сестры, и они должны мирно сосуществовать. У государства есть границы. Но почему я не могу любить то, что за границей? Если я родился в приграничном городе, на стыке двух стран, почему мне не родное то, что рядом, а то что очень далеко, за сотни километров? Моя родина, я считаю, весь земной шар, потому что мы все, так или иначе, зависимы друг от друга.

— Считаете ли вы себя патриотом Украины в классическом понимании этого слова?

— Нет. Я патриот всей Земли. Я люблю Землю и всех хороших людей на ней. Патриотизм — это верность какому-либо государству. А если это государство говорит: если ты патриот, ты должен идти на войну и убивать всех неугодных государственному аппарату? Я сейчас не об Украине — возьмем, к примеру, нацистскую Германию. Это меня очень возмущает. Патриотизм — очень неоднозначное понятие. В западном обществе, в Европе, не учат быть патриотом своей страны — там учат быть человеком, в первую очередь, гуманистом. Патриотизм ограничивает.

— Что бы вы хотели еще спросить у президента?

— Петр Алексеевич, когда вы перестанете обещать то, чего не сможете сделать? И когда начнете говорить людям не то, что они хотят слышать, а то, что есть на самом деле?