Молчание Белого дома способствует воинственным настроениям на Украине

Киев, Украина. — Не успели пройти две недели после инаугурации президента Дональда Трампа, как на Восточную Украину вернулась полномасштабная война.

С 29 января ракеты падают на жилые кварталы и на позиции военных вдоль линии фронта, убивая как солдат, так и мирных жителей. 60-летняя женщина была убита снарядом, выпущенным сепаратистами, когда она шла из дома на рынок. 24-летний медик погиб, когда снаряд взорвался рядом с машиной скорой помощи. Бои нарушили местное водоснабжение и электроснабжение, вызвав в регионе новый гуманитарный кризис, способный затронуть сотни тысяч людей на фоне температуры, упавшей ниже —17 градусов.

Здравый смысл подсказывает, что возобновление боев на Восточной Украине было как-то связано с предшествовавшей президентской инаугурацией Трампа. При этом стоит отметить, что исход американских выборов оказал на ситуацию в Донбассе двоякий эффект. По мнению аналитиков, дело не только в российской агрессивности, которую подхлестнуло избрание Трампа. Киев теперь тоже склонен к компромиссу меньше, чем раньше, так как он теряет уверенность в позиции, которую занимает по отношению к конфликту Вашингтон.

После подписания в феврале 2015 года Второго минского соглашения о прекращении огня в Донбассе не было серьезных боев — до прошлой недели. На передовой по-прежнему случались стычки между правительственными силами и поддерживаемыми Россией сепаратистами, однако ничего более крупного не происходило уже долгое время.

Ситуация изменилась 29 января, когда начались бои в городе Авдеевке. Погибли около двух десятков человек — в том числе мирных жителей. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) зафиксировала самые сильные обстрелы с тех пор, как в 2014 году началась война. Сейчас, спустя неделю, украинские войска укрепили свои позиции и выдвинули вперед тяжелую технику, включая танки, которая, согласно, второму минскому соглашению, должна была быть отведена с передовой линии.

Киев обвиняет в возобновлении конфликта Россию и подтверждает это определенными доказательствами. За три дня до начала кровопролития официальный представитель украинского министерства обороны Александр Мотузяник предупредил, что Россия наращивает силы в Ростовской области, недалеко от границы с Украиной. На следующий день Россия уведомила Постоянный совет ОБСЕ о нарастающем риске эскалации конфликта в Донбассе. При этом, в отличие от предыдущих эпизодов широкомасштабной конфронтации, ничто сейчас не свидетельствует об участии в боях регулярных российских войск.

 
Обе стороны навлекли на себя критику ОБСЕ и других организаций, опасавшихся, что сближение противников могло повлечь новый всплеск насилия. За несколько дней до эскалации конфликта заместитель главы Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине Александр Хуг (Alexander Hug) заявил, что его тревожит появление тяжелой техники и военных частей в «серой зоне». Он также отметил, что действующие соглашения о прекращении огня могут подталкивать обе стороны — включая Украину — к созданию «новых реалий» на местах, позволяющих в будущем вести переговоры с более сильных позиций.

В то же время администрация украинского президента воспользовалась происходящим, чтобы напомнить Трампу о рисках сближения с российским президентом Владимиром Путиным. «Повсюду массовые обстрелы. У кого повернется язык заговорить об отмене санкций при таких обстоятельствах?» — заявил в размещенном в интернете 31 января видеообращении украинский президент Петр Порошенко. Путин, в свою очередь, заметил, что Украина сама провоцирует эскалацию — в корыстных целях. По его словам, так как Киев поддерживал на американских президентских выборах бывшего госсекретаря Хиллари Клинтон, теперь он вынужден «налаживать отношения с действующей администрацией». «Украинскому руководству сегодня нужны деньги, а деньги лучше всего вышибать из Евросоюза… из Соединенных Штатов и из международных финансовых институтов, выставляя себя в качестве жертвы агрессии», — добавил российский президент.

Сдержанная реакция Госдепартамента США, даже не упомянувшего о причастности России, прибавила неопределенности для всех заинтересованных сторон. А формулировки заявления, которое Белый дом сделал после состоявшегося 4 февраля телефонного разговора между Трампом и Порошенко, заставили многих усомниться в том, что администрация Трампа в принципе понимает происходящее на Донбассе. В заявлении говорилось о «длительном конфликте между Украиной и Россией», но не была упомянута роль России в развязывании и разжигании войны. Более того, хотя представитель США при ООН Никки Хейли (Nikki Haley) осудила российскую агрессию на Украине и подчеркнула, что американские санкции, введенные в ответ на аннексию Россией Крыма необходимо сохранить, она ничего не сказала о санкциях, связанных с деятельностью Кремля в Донбассе.

Хотя украинское правительство, действительно, пытается найти подход к администрации Трампа, оно также начало осторожно искать способы установить мир в Донбассе. 30 января Порошенко посетил Берлин. Одной из целей этого визита, который ему, правда, пришлось вскоре прервать из-за событий в Авдеевке, было обсудить с канцлером Германии Ангелой Меркель, «как заставить Минские соглашения работать», считает директор киевского Института мировой политики Елена Гетманчук. До избрания Трампа президентом условия, выдвигавшиеся Киевом, были очевидны. Украина отказывалась идти на политические уступки в таких вопросах, как местные выборы в сепаратистских регионах, пока Россия и сепаратисты не уберут тяжелые вооружения с фронта и не вернут Киеву контроль над восточной границей с Россией. Однако, по словам Гетманчук, победа Трампа и сомнения в готовности Вашингтона поддерживать Украину заставляют Киев рассматривать возможность не настаивать на идеальном для себя варианте, если Россия проявит готовность к компромиссу. Впрочем, от обсуждения конкретики Украина пока уклоняется.

«Заставить Минские соглашения работать» всегда было проще на словах, чем на деле. Несмотря на победу Трампа — и на возникшую из-за нее угрозу снижения поддержки со стороны Вашингтона — и украинское общество, и украинская политическая элита по-прежнему не готовы ни к каким сделкам на Восточной Украине. Хотя опросы показывают, что военный конфликт в Донбассе остается для украинцев важнейшей темой, лишь 9,2% респондентов положительно относятся к Минским соглашениям. Любые разговоры о возможном компромиссе в стране сейчас не приветствуются.

29 декабря влиятельный украинский олигарх Виктор Пинчук вызвал в Киеве громкий скандал, заявив в своей статье в Wall Street Journal, что Украине нужно пойти во имя мира на «болезненные компромиссы» с пророссийскими сепаратистами. В частности, по его мнению, вопрос о Крыме не должен «стоять на пути» мирных договоренностей, на оккупированных территориях нужно провести выборы, а Украине следует отказаться от планов вступить в Европейский Союз. В ответ возмущенные украинские политики и политологи объявили Пинчука сторонникам Путина, что сразу же превратило предпринимателя и его союзников в политических изгоев. Неделей позже по олигарху "отстрелялось" украинское правительство. Заместитель главы президентской администрации опубликовал в Wall Street Journal письмо, в котором он подчеркивал, что предложения Пинчука играют на руку России и «провоцируют новые акты агрессии, способные породить еще больше страданий». В итоге Пинчук был вынужден дать задний ход, опубликовав на популярном новостном сайте «Украинская правда» статью на русском языке, в которой он объяснял, что его публикацию в Wall Street Journal неправильно истолковали, так как она была отредактирована для американской аудитории.

Однако, как утверждает ряд близких к президентской администрации источников, эта история сложнее, чем кажется. Похоже, что публикация статьи Пинчука была организована с помощью работающих на Порошенко политтехнологов. Ее целью было, во-первых, проверить готовность украинцев к компромиссу, а во-вторых, сделать заявление, которое, по мнению Пинчука и украинского президента, стремящихся укрепить связи с новой американской администрацией, должно было понравиться Трампу. Однако они неправильно оценили общественное мнение. Судя по всему, главным уроком этого скандала стало понимание того факта, что идея компромисса по-прежнему неприемлема для многих на Украине.

Политическая обстановка на Украине так накалена, что под огонь критики попадают даже сторонники менее масштабных компромиссов. В январе поборники жесткого курса объявили предательницей украинскую летчицу Надежду Савченко, два года проведшую в российской тюрьме по политически мотивированным обвинениям и долгое время считавшуюся на Украине героиней. Между тем она всего лишь заявила, что ради мирного разрешения конфликта следует отложить вопрос о Крыме, чтобы вернуть контролируемые сепаратистами регионы Восточной Украины.

Некоторые в Киеве получают благодаря радикализму политическую выгоду. В частности за продвижение украинских сил в «серую зону» выступает Александр Турчинов, секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины, исполнявший после Майдана обязанности президента. Это «ползучее наступление», как его называли военные аналитики и украинские журналисты, должно было обеспечить ему политическую поддержку в том секторе общества, который критически относится к минским договоренностям и выступает за жесткий курс на Восточной Украине. В декабре Турчинов также призывал к полной блокаде Донбасса, направленной на то, чтобы остановить приток контрабанды в сепаратистские республики, ставший предлогом для украинского декабрьского наступления в районе поселка Новолуганское — одной из крупнейших таких операций за последние месяцы. Позиция Турчинова, вероятно, в большей степени связана с его политическими амбициями, чем с порожденной успехами Трампа неопределенностью. Ходят слухи, что он намерен в будущем баллотироваться на президентский пост.

 
Популярность взглядов таких людей, как г-н Турчинов, подталкивает к воинственности даже тех, кто изначально склонялся к миру. Порошенко был избран президентом в мае 2014 года на мирной платформе. Коалиция, созданная им после прихода к власти и известная как «партия мира», активно спорила с «ястребами» из числа сторонников Арсения Яценюка, который в то время был премьер-министром, о том, как следует урегулировать конфликт на востоке. Однако в сентябре 2015 года Порошенко начал менять свою риторику, так как идеи мирного урегулирования утратили популярность. В итоге он перенял инициативу у распавшейся в конце 2015 года правящей коалиции Яценюка, который ушел в отставку в апреле 2016 года. «К зиме 2015-2016 годов в украинской политике больше не было ни одной группы, высказывавшейся за мирное урегулирование», — отмечает президент Фонда качественной политики и профессор Киево-Могилянской академии Михаил Минаков.

Отсутствие желающих выступать против воинственной риторики Порошенко означает, что многие на Украине согласны, что к миру можно придти только военным путем. Однако, если опыт прошлого может служить показателем, Украина вряд ли сумеет навязать России и сепаратистам свои требования. Так, оба Минских соглашения — и первое, и второе — Украина была вынуждена заключить на российских условиях после того, как ее войска понесли большие потери в кровавых битвах с силами России под Иловайском и Дебальцево, соответственно. Если Киев не перейдет к более примирительному подходу, любые новые мирные договоренности, которые будут заключаться в будущем, вероятно, будут такими же.

Таким образом, перспективы конфликта на Восточной Украине, если Вашингтон и возглавляемая им коалиция не будут участвовать в мирном процессе, выглядят пугающе. Бывший вице-президент Джо Байден (Joe Biden), занимавшийся украинской темой и регулярно контактировавший с Порошенко, играл роль умиротворителя. Он подавлял «ястребиные» тенденции Киева и удерживал его в формате Минских соглашений. Сейчас большинство наблюдателей в Вашингтоне и не только, встревоженных новым всплеском насилия, винят в происходящем обнаглевший Кремль. Однако в действительности конфликт на Восточной Украине устроен сложно и поддерживается не только внешними, но и внутренними факторами. «В настоящий момент партии мира на Украине нет», — утверждает Минаков.

Оригинал публикации: Kiev Is Fueling the War in Eastern Ukraine, Too