Экс-боец батальона «Донбасс»: «Я считаю, что Семена Семенченко нужно отдать под трибунал...»

В середине мая николаевский сегмент интернет-пользователей активно обсуждал смерть бойца батальона «Донбасс» Артура Кравченко. После бурных обсуждений это сообщение было опровергнуто. Сам Артур в соцсети сообщил: «Я живий та здоровий, все добре!».

Артур действительно жив и здоров, и дает интервью «Новостям-N». В нем боец рассказывает, что из себя представляет батальон «Донбасс», как живут бойцы этого формирования, раскрыл причины и следствия внутренних конфликтов.

- Артур, что такое батальон «Донбасс»? Что он из себя представляет?

 

- Когда я попал в батальон «Донбасс», я был очень увлечен той атмосферой. Это были ребята из Донецка, из Востока и Юга Украины. Вообще батальон собрал очень разных людей: финансовые директора, священники, студенты и безработные. В батальоне «Донбасс» не было ни одного русофоба, ни одного нациста, как говорят некоторые. У нас были там евреи, грузины, армяне и другие. Там была очень позитивная энергетика. Все ребята проявляли смелость, высокий боевой дух.

 

- Батальон «Донбасс» это и есть те самые нашумевшие «черные человечки»?

 

- Да. Мы принимали участие во всех операциях. Но есть еще батальон «Азов», есть разные самостоятельные формирования, например, тот же «Правый сектор». Но больше всего из всех «черных человечков» были наши ребята.

 

- Как ты попал в батальон?

 

- Я искал подобные формирования через интернет, через социальные сети. Хотел найти что-то подходящее именно для себя. Этот батальон мне подошел, потому что он был более автономным, у него были более развязаны руки. В социальной сети «Facebook» я нашел лидера батальона и через него уже связался с координаторами.

 

- Что ты и имеешь ввиду «более автономным»?

 

- Этот батальон только консультировался с Вооруженными Силами. Это мне показалось, на первый взгляд, очень неплохо, поскольку не было прямых приказов от МВД. Я достаточно негативно отношусь к нынешнему Министерству внутренних дел — я считаю, что оно должно пройти хотя бы частичную люстрацию. Вот этим я руководствовался.

 

- Батальон работал только на Востоке?

 

- Когда я в него вступил на границе Днепропетровской и Донецкой области, часть батальона была раскидана по горячим точкам Донецкой области: в Мариуполе, в Славянске... Ну а новичков собирали именно на границе Донецкой и Днепропетровской области. Там мы проходили подготовку, изучали тактику боевых действий.

 

- Вас какие-то специалисты обучали?

 

- Да. Там были военные. Люди, которые прошли войны в Афганистане и в Чечне. Там были профессиональные военные, которые всю жизнь занимались военным делом. Поэтому обучение у нас было достаточно хорошим.

 

- Чему вас там обучали? Правилам пользования оружием?

 

- Сначала с оружием были большие проблемы, так как это был, грубо говоря, нелегальный батальон. Поэтому оружие было, в основном, либо трофейным, либо макетным. То есть учились на том, что было. За каждым человеком было закреплено то или иное оружие.

 

- В каких вы условиях жили?

 

- Мы поменяли несколько мест дислокации — около четырех. Конечно, было время, когда мы фактически жили в полевых условиях, во всяких разваленных сооружениях. До этого мы жили в достаточно нормальных казармах, где нас хорошо кормили. Еще хочется отметить огромную поддержку местного населения. То есть в районных центрах, в которые мы приезжали, не было того, что навязывают сепаратисты: нас поддерживали люди, нам приносили еду, нам помогали, чем могли, с нами здоровались, с нами фотографировались. Мы видели, что эти люди в нас верят и нам хотелось продолжать дальше нашу борьбу.

- Как ты, кстати, относишься к тому, что батальон сейчас входит в состав Национальной гвардии?

 

- Я здесь не могу дать точного ответа. У меня только вопрос: «Почему это не было сделано раньше?». Батальон, в принципе, с первых дней брал активное участие в антитеррористической операции. Почему нас сразу не оснастили оружием? Это мне непонятно. Я надеюсь, что со вступлением в Национальную гвардию все-таки произойдут позитивные изменения в батальоне. Хотя, как я понимаю, в батальон уже попадут не все желающие. Потому что раньше там было много людей уже непризывного возраста. Там очень много людей было непригодных для военной службы в мирное время, включая меня самого. Поэтому мне кажется, что батальон очень сильно изменится.

 

- Исходя из того, что Семенченко (командир батальона - прим.авт.) набрал людей на Майдане... Исходя из того, кто на том Майдане остался... Поддается сомнению, что в батальоне что-то поменяется.

 

- Даже когда я приходил — в батальон брали всех. Количество людей в батальоне было мизерным. Конечно, слабенькие духом сразу же покидали его. Те, кто задерживался более недели, там до сих пор. Аж до того момента, пока не произошла такая волна массового неудовольствия в батальоне. Потому что после боя под Карловкой много кто из ребят покинули батальон, включая тех, кто участвовал в боевых действиях.

 

- Вот ты говоришь, что у тебя были определенные ожидания от деятельности в этом батальоне... Совпали ли они с твоими сегодняшними впечатлениями?

 

- С одной стороны, я был в восторге от патриотизма ребят, с другой стороны, я презирал армейских и милицейских руководителей. Потому что то, что там происходило, оно могло обойтись меньшей кровью и многих ситуаций можно было избежать. Включая бой под Карловкой. В принципе из-за командира батальона я и покинул «Донбасс».

 

- Подробней..?

 

- Например, бой под Карловкой. Я считаю, что ответственность за смерти лежит на руководителе батальона.

 

- То есть на Семене Семенченко?

 

- Да. Это его псевдоним. Но мы говорим об одном и том же человеке. Это не была засада, как пишется в СМИ. Это была спланированная операция по обезоруживанию боевиков. Их там, по словам Семенченко, должно было быть восемь человек. Он говорил, что была разведка, что там восемь боевиков и что количеством их можно запугать, чтобы они сдали оружие. Никакой разведки там не было, то есть ребят слепо кинули в бой, а там было расположение батальона «Восток» - их было несколько сотен. Ребятам просто повезло, что некоторые вернулись оттуда живыми. Мы — некоторые ребята и я — полностью уверены в том, что ответственность за это лежит на руководителе батальона.

 

- То есть Семенченко обманул вас?

 

- Я не могу понять, зачем это было вообще: то ли из дурости, то ли он хотел пропиариться на нас. Но это было существенной причиной, чтобы покинуть батальон, который мне очень нравился, по которому я до сих пор скучаю. До этого тоже были всякие недоразумения, когда тот же Семенченко кидал молодых ребят в бой с макетами (Массо-габаритные макеты стрелкового оружия — прим. авт.). Я понимаю, что там каждый был готов умереть за Родину. Но такого не должно быть — ребята там ничего не могли сделать с теми макетами. Это бессмысленно, и руководитель не имеет никакого права так относиться к личному составу. Я считаю, что Семена Семенченко нужно отдать, как минимум, под трибунал из-за таких действий.

 

- Ты стал едва ли не единственным, кто открыл свое лицо и не боялся заявить о своей принадлежности к батальону «Донбасс»...

 

- Я был не единственный. У нас, в принципе, достаточно большое количество ребят было, которые открыто заявляли о своих намерениях и своей принадлежности к батальону. А я просто прославился тем, что группы «Донецкой народной республики» пустили слух, что я погиб. Поэтому достаточно широко обо мне распространилась информация. Конечно, есть ребята, которые прячут свои лица, и их можно понять. Потому что 70-80 процентов батальона — люди из Донецкой и Луганской областей — у них есть семьи, дети, работа. И они беспокоятся за свою обыденную жизнь и не хотят подвергать опасности своих близких.

 

- Чем дальше думаешь заняться?

 

- Лично я? С того времени, как я бросил батальон, начал искать другие подобные формирования на Востоке страны. У нас появилась мысль с моими знакомыми создать собственный подобный отряд. С того времени ко мне начали обращаться ребята, которые тоже хотят принимать участие в антитеррористической операции, но не знают, как это лучше делать. Хочу отметить, что очень много ребят из Крыма хотят защищать государство на Востоке.

 

- То есть хотите формировать свой собственный отряд?

 

- Хотя бы маленький, но хочу сказать, что батальон «Донбасс» начинался тоже со смешного количества людей. Это было около десяти человек, и за месяц он смог разрастись до батальона.

 

- Вы хотите автономно выполнять какие-то действия или быть в подчинении силовых структур?

 

- Смысл автономных действия на Востоке — никакой. Когда батальон «Донбасс» вел автономные действия в Донецкой области был случай, что у нас могла произойти перестрелка с украинскими военными. То есть, как минимум, наши действия должны координироваться.

 

- Кто эти боевики, которым вы противодействуете? Можешь дать им какую-то характеристику?

 

- Ну я с ними не общался. Были ребята, которые, грубо говоря, наши шпионы. Они говорили, что там есть часть донецких ребят. Среди них есть адекватные люди, которые попали под информационное влияние, но их мало. Остальные, в основном, это либо криминалитет, либо выходцы из других государств.

 

- Сколько тебе лет?

 

- Девятнадцать.

 

- Не страшно было ехать на Восток?

 

- Беспокоили мысли. Я понимал, что всякое может быть. Волновался за родителей, за своих родных. Но когда ты находишься там и понимаешь, что через секунду может быть бой, страха нет. Например, в бою под Карловкой, ни один боец, ни один юноша не растерялся и не испугался. Поэтому там остались живые ребята. В очень сложной ситуации (с военной точки зрения) ребята смогли сориентироваться, занять позиции и отстреливаться, пока не пришло подкрепление.

 

- А родные и близкие как отнеслись к твоей инициативе?

 

- Очень волновались. Мои родители меня понимают — я достаточно давно показываю свои взгляды в семье. Они меня поддерживают и понимают, но, конечно, переживают. Мама уговаривала меня вернуться, но я и так не долго там был. Хотя за этот период времени многое произошло, о чем еще нужно размышлять и делать выводы.

 

- Ты был активным участником Майдана? Не разочарован?

 

- Идея Майдана всегда будет актуальной. Майдан имел грандиозно позитивное значение для Украины, потому что показал, что чиновника любого уровня — даже президента — можно запросто снять. Он показал, что народ может объединиться вокруг идеи. Другая проблема, что нет достойной замены тому самому президенту, тому самому чиновнику. Поэтому мы возвращаемся к тому самому вопросу, что нужно продвигать ко власти молодых людей, мечтателей, энтузиастов.

 

- Спасибо за интервью.