ДЕТСКОЕ ЛИЦО ВОЙНЫ

В редакцию вошла пожилая женщина и беспомощно огляделась по сторонам. 

- Мне нужно с кем-то поговорить. – Аккуратная старушка. На голове кисейный платок и острые глаза.

- Присаживайтесь. По какому вопросу?

- Это не вопрос… Мне надо кому-то это все показать… 

Передо мной лежат две тонкие школьные тетрадки, прошитые суровой ниткой. Дневник пятиклассницы Екатерины Слепцовой был начат 20 августа 1941 года и окончен 10 марта 1944 года. Девочка вместе со своей семьей провела в Николаеве все время немецкой оккупации. Она добросовестно записывала в тетрадку впечатления каждого прожитого дня. Иногда последовательная хронология дневника прерывается, затем через несколько месяцев возобновляется. Интересная литература, сегодняшние пятиклассники такую прозу не напишут.

Первая страница (дата отсутствует)

«Мой семилетний брат внес свой небольшой вклад в победу над врагом. Он вчера пытался стащить у немецкого офицера со стола плитку шоколада. Был схвачен на месте преступления и выкинут в открытое окно. Первый этаж. Ущерба большого нет. Руки - ноги целы. Сильно поцарапался в розовых кустах. Ничего, до свадьбы заживет».

Некоторые листы очень ветхие, мягкий графит карандаша осыпался, но слова угадываются логикой и ритмом всего предыдущего текста. Круглый детский почерк, орфографических ошибок мало, с синтаксисом тоже все в порядке. Наверное, хорошо училась в школе. Маленькая девочка смотрит на войну взрослыми глазами.

20 августа 1941 года

«Мама запретила нам гулять на улице, а сама пошла к соседке. Вышли с братом через задний двор на дорогу, чтобы посмотреть немцев. Пустая улица, нет прохожих, немцев тоже нет. Андрей показал мне какие-то яркие бумажки. Это наши советские деньги. Ветер их кружит в воздухе, как разноцветные осенние листья. Нам стало страшно, и мы спрятались в смородиновых кустах».

Из дневника узнаем о том, что Катя Слепцова и ее младший брат Андрей волею обстоятельств остались в городе со своей матерью. Не захотели бросать больную бабушку (она умрет через полгода, в январе 42-го). Семья проживала в доме на углу Большой Морской и Черниговской (совр. Карла Либкнехта). 

Мама всю оккупацию работала санитаркой в офицерском госпитале, который располагался на соседней улице Московской. Получала от немцев паек и жалование, которых семье не хватало. Раз в неделю дети совершали «торговый поход» на Водопой, где обменивали одежду на продукты.

14 октября 1941 года 

«К нам пришли жить два немца: офицер и его помощник. Мама собрала наши вещи и перенесла их в летнюю кухню. Теперь угля и дров на всю зиму точно не хватит. Офицер – летчик. Вчера они целый день собирали с братом аэроплан из старых реек. Аэроплан никуда не полетел. Андрей говорит, что нужен хороший ветер». 

Маленькая николаевская семья при немцах жила непросто. Мать работала с утра до вечера, дети были предоставлены сами себе. В октябре вышло распоряжение коменданта города «всем идти в школу». Екатерина Слепцова пошла в пятый класс. Младшего брата закрывали на весь день в холодной летней кухне вместе с больной бабушкой.

11 декабря 1941 года

«В школе четвертый день не топят. Наша учительница по математике говорит, что не привезли дров. Каждый день проходят три занятия. Уроки идут больше по арифметике, письму и чтению. Географии пока нет. Нашу старую карту и глобус из классной комнаты приказали убрать. Говорят, что весной начнем заниматься гимнастикой». 

С младшим братом начались проблемы. Сидеть в холодной кухне с больной старухой он не хотел. Выбирался из дома через окно и убегал с такими же мальчишками на речку кататься на коньках. Все закончилось плохо. В конце декабря 41-го он провалился под тонкий лед и утонул. Через две недели умерла и бабушка.

5 апреля 1942 года

«Мамы нет уже два дня. С тетей Галей из соседнего дома ходили в госпиталь узнать, что с ней случилось. В госпитале ее тоже нет. Всю обратную дорогу проплакали. Оказывается, плакали зря. Мама пришла домой сама. Мы с ней разминулись всего на десять минут, она попала в ночную облаву, у нее комендантский пропуск просрочился. Целую ночь была в жандармерии, ждала, пока все выяснится».

С мамой происходят житейские вещи. Она забеременела от немецкого офицера. Ей увеличили паек, а в госпитале перевели работать в дневную смену. Семья уменьшилась – паек увеличился. Однако жизнь не наладилась. Перестали здороваться соседи, подруги в школе не общаются. Все плохо. 

Ситуация обострилась с рождением нового брата Альфреда и… с визитами в дом «немецкого папы». Гауптман Максимилиан Бельдер хочет забрать всю их семью в Германию. У него там есть немного земли в Тюрингии и небольшая пивоварня. Немец настойчив. Мама думает. Думает долго. 

8 января 1943 года

«У нас на воротах висит большое объявление. Всех приглашают на работу в Германию. Обещают хорошие дома, электричество и сытную еду. Увозят всех на поезде с железнодорожного вокзала. Из нашего двора уже уехали Явкины и Женя Смирнова. Тетя Галя тоже хочет оставить свой дом на мать и поехать подзаработать». 

Через два абзаца добавление на полях к ежедневной записи: «В понедельник жандармы забрали сапожника дядю Савву. Все говорят, что он еврей».

В феврале 1943 года немцы отобрали здание школы на улице Никольской под автомобильную мастерскую. Учеба прекратилась сама собой. Зима 43-го - самое тяжелое время оккупации. Начался стихийный отток населения. Люди бежали из голодного города в глухие деревни. Две страницы дневника перечисляют фамилии близких людей и соседей, которые уехали из Николаева. 

Сама Екатерина Слепцова живет в это время неплохо. Днем она смотрит за маленьким братом и помогает матери в госпитале. Разносит по палатам обеды и лекарства. Ей за это полагается отдельный паек и зарплата. Раненых с каждым днем все больше и больше. Офицерский госпиталь перестал быть «офицерским». Он расширился, захватил два соседних здания на Московской и превратился в медицинский городок. Здесь размещают только «тяжелых». Легко раненых и с ранениями средней тяжести отправляют на железнодорожный вокзал в санитарный поезд. 

16 августа 1943 года

«Вчера с мамой ходили на базар. Нужно было поменять продукты на теплое одеяло для Альфреда. В углу, где раньше продавали керосин, немцы построили виселицу для воров и карманников. Говорили, что это для устрашения. Однако мы с мамой точно видели: там кто-то висел… Одеяло достали на вокзальной толкучке, здесь тоже стоит виселица, но пустая. 

… Дядя Максимилиан выздоровеет через две недели. Его из-за ранения на фронт уже не отправят. Он по-прежнему зовет нас к себе в Германию жить». 

Семья не уедет в Германию. По неизвестным причинам мама Кати Слепцовой откажется выходить замуж за немецкого офицера. Она останется работать в госпитале. В начале февраля 44-го немцы начнут постепенно эвакуировать свои тыловые учреждения. Весь наемный персонал по приказу командования должен сопровождать госпиталь на новое место дислокации. Мать и дочка вынуждены были уехать из города вместе с немцами.

***

Последняя запись датируется 10 марта 1944 года. Она очень пространна и занимает целых полторы страницы убористого текста.

«Нам приказали взять с собой только необходимые вещи: одежду и документы. Мама сказала, что жить будем теперь «на колесах». Госпиталь отправляют куда-то в сторону Польши. Ей разрешили взять с собой Альфреда и меня. Дом придется закрыть на замок. 

… Весь вечер мама ходила по соседям и пыталась подарить наши вещи и мебель. Никто ничего не взял. Нас в этом дворе не любят. 

… Последнюю неделю много стреляют по ночам. Со стороны порта вчера были слышны взрывы, а утром стоял столб дыма, что-то сильно горело.

… Видела наш поезд на вокзале. Очень длинный. В нем вагоны не только из госпиталя, но и платформы с артиллерией, товарные теплушки с военнопленными солдатами. Случайно подслушала разговор железнодорожных обходчиков, оказывается, вагоны с пленными красноармейцами специально прицепляют в начало и середину поезда. Немцы боятся диверсантов.

… Нам дали место в вагоне с операционными столами и нагревателями. Что будет дальше? Когда домой вернемся?».

***

Я закрыл последнюю страницу детской тетрадки. Посетительница терпеливо сидела на стуле и теребила старческими руками платок.

- Извините, как вас зовут?

- Екатерина, Екатерина Петровна…

- Вы родственница Екатерины Слепцовой?

- Нет, что вы, нет. Это мне прислала дочь из Брянска. Она там заведует домом престарелых. Умерла одна пациентка… это от нее осталось. Что-то с этим можно сделать? Может, в музей отнести, они такие вещи принимают? 

- Принимают. Отнесите в музей. Я вам дам сейчас телефоны.