Были ли необходимы крестовые походы?

У крестовых походов дурная репутация. «Высокие идеалы были осквернены жестокостью, алчностью, духом наживы и неистребимым, узколобым самодовольством, а сама священная война стала продолжительным актом нетерпимости «во имя Господа» – грехом против Святого Духа». Так описал Стивен Рансимен, автор хрестоматийной работы «История крестовых походов», предмет своего исследования.

«Жестокие и примитивные европейцы пролили реки крови образованных и высококультурных арабов» – приблизительно так обычно описывают войны, которые вели европейские рыцари с XI по XIV век в Святой земле и на пути к ней. Родни Старк, социолог Бэйлорского университета (частного религиозного учреждения в Уэйко, штат Техас), постарался изменить эту точку зрения, выступив в роли адвоката крестоносцев. В своей книге «Воины Господа: Крестовые походы в новом свете» он приводит аргументы, оправдывающие рыцарей креста.

«Крестовые походы не состоялись бы без предшествовавшей им провокации. Они не были началом европейского колониализма. Эти войны велись не за земли или добычу и не с целью насильственного обращения в свою веру. Крестоносцы не были варварами, истреблявшими культурных мусульман. Они действительно верили, что они – воинство Господне», – пишет Старк.

Опровержение фактов

Многое свидетельствует о том, что свои выводы Старк сделал еще до начала работы над книгой. Старк не скрывает того факта, что он не историк. Его книга – отнюдь не попытка понять крестовые походы. Он ставит перед собой задачу восстановить образ героических рыцарей, которые отправились по повелению Папы Урбана II освобождать святыни христианского мира из рук язычников, за что надеялись получить отпущение грехов.

Если Старку попадаются факты, которые не вписываются в создаваемую им картину, он старается их опровергнуть. Например, за притеснение европейских евреев участниками первого крестового похода, ответственны, по его мнению, крестоносцы, ослушавшиеся повелений церкви. А репрессии, которым подвергались христианские движения, объявленные ересью (катары, вальденсы, гуситы), он вообще исключает из своей трактовки крестовых походов.

В отличие от большинства историков, Старк принимает за начало отсчета не воззвание Папы Урбана II в 1095 году, а «исламскую интервенцию» в Средиземноморье в предшествующие столетия. Он приводит цитаты из мусульманских преданий, где пророк Мухаммед призывает к насильственному обращению неверующих, в качестве аргумента в пользу того, что крестовые походы были лишь необходимой мерой для защиты Европы.

Старк в красках живописует жестокость мусульман по отношению к христианам и евреям в завоеванных странах, а также к христианским паломникам в Святой земле. Подобными описаниями он восполняет пробелы предшествующих концепций, зачастую уделявших этим зверствам не слишком много внимания. Однако Старк выходит далеко за рамки своего первоначального намерения изменить якобы однобокую традиционную точку зрения и сам становится необъективным.

Продается его книга неплохо. На обложке американского издания можно увидеть следующую фразу: «Старк утверждает, что крестовые походы были первым военным ответом на немотивированную агрессию исламских террористов». Это чудовищный анахронизм, который имеет мало общего с исторической наукой. А тот факт, что Старк выступал категорически против искажения событий в угоду современным политическим лозунгам, от внимания автора рекламного текста, видимо, ускользнул. Однако маркетинговый ход сработал: христианские блогеры и «New American», журнал правоконсервативного Общества Джона Берча, тут же назвали Старка смелым человеком, который отважился дать отпор «всем этим светским историкам, которые позорят память крестоносцев».

Созданная Старком идеальная картина крестовых походов, как и ее прямая противоположность, основана на романтизме XIX века. Истории о рыцарях в сверкающих доспехах в стиле Ричарда Львиное Сердце, принесших культуру в языческие страны, либо о европейских увальнях, разрушивших прогрессивный исламский мир – расхожие штампы, характерные для литературы именно этого периода.

И обе эти крайности имеют свои последствия. Недаром после событий 11 сентября 2001 года тогдашний президент США Джордж Буш призывал к «крестовому походу против террористов». В его восприятии крестовые походы были именно такими, какими показал их Старк. Тогда как полная противоположность этой точки зрения – шаблонные рассказы об интервенции европейских империалистов – до сих пор вдохновляет арабских националистов и исламистов.

Возможно, самая большая ошибка Старка заключается в том, что вот этим своим выводом он оправдывает крестоносцев: «Они действительно верили, что они – воинство Господне». Ведь сторонники джихада тоже в это верят.

ИноСМИ