«Хотели бы посмотреть в глаза тому, кто бросил гранату, и спросить: «Зачем?» - пострадавшие у Рады нацгвардейцы

После столкновений под Верховной Радой в понедельник, 31 августа, в больницах Киева оказалось более 100 правоохранителей. Изданию УНИАН бойцы Нацгвардии, которые проходят лечение в одном из госпиталей столицы, рассказали подробности трагедии.

 

Богдан (позывной «Бабай») – земляк первого погибшего 31 августа Игоря Дебрина. «Он хороший парень был, наши мамы знакомы. Он на два дня раньше меня в часть попал. Он – 8 апреля, а я – 10-го, - рассказывает боец Нацгвардии. – Только вы меня не фотографируйте и фамилию не называйте. Я отцу сразу сказал, что я и где я, а маме не признавался, сказал, что в части».

 

31 августа во время взрыва гранаты под зданием парламента, Богдан стоял на позиции – ступеньках Верховной Рады правее центрального входа, в первой шеренге бойцов. «Когда рвануло, я только успел щитом прикрыть лицо, - рассказывает он. – Потом все как в тумане. Смотрю: щит у меня внизу пробило - дырка. Смотрю: рядом кого-то «повело», наклоняюсь – меня тоже «повело», нога занемела, шага сделать не могу». Как и кто оказывал бойцу первую помощь, как доехали до госпиталя, парень не помнит.

 

Медсестры рассказывают, что больше всего солдаты переживали о своей экипировке: «Вчера везем одного, а он за дубинку держится, не отпускает. Мы ему говорим, отдай, тебя сейчас зашивать будут. А он: «Нет, еще потеряете. С меня потом спросят».

 

Действительно, учитывая, что солдат-срочник получает 150 гривен гособеспечения в месяц, то потеря рации, дубинки, шлема, или какой-то детали формы – существенная проблема для каждого бойца. «У меня вон штаны, залитые кровью, в пакете лежат, - волнуется один из раненых. – Не знаю, отстираются ли».

 

Всех пострадавших обследуют на УЗИ, дабы исключить возможности внутренних кровотечений. «Сразу после поступления в больницу нас только зашивали, - рассказывают ребята. – Ну, некоторым еще обезболивающие всю ночь кололи. Мы не тяжелые, поэтому нас прооперируют позже».

 

По некоторым данным, после взрыва под Верховной Радой, по состоянию на 22-00 в госпиталь на Лабораторном переулке привезли больше трех десятков человек, в большинстве своем, ребят-срочников. Троих очень тяжелых сразу же прооперировали и сейчас они находятся в реанимации. Условная «очередь» на операции из-за огромного количества раненых, растянулась почти на сутки.

 

«У нас все есть, не беспокойтесь, - заверяют ребята. – Сегодня завтракали, нормальная такая овсянка, даже похожая на овсянку».

 

«Здесь с питанием нормально, - рассказывает волонтер Международного благотворительного фонда «Кожен Може» Аля. – Вы лучше напишите, что ребятам, которых отвезли в Киевский городской клинический госпиталь инвалидов ВОВ в Пуще-водице, домашняя горячая еда была бы очень кстати. Может быть, кто-то живет рядом, и мог бы с этим помочь».

 

По словам Али, сюда (в Киевскую городскую клиническую больницу №17) нужнее некоторые лекарства и медикаменты. Особенно, для помощи тяжело раненным. «Список мы постоянно обновляем. Его можно посмотреть на нашей странице в социальной сети «Кожен Може/Everybody Can», - говорит девушка-волонтер. - Или звонить координатору по медицине Елене (+380 (68) 872 68 68)».

 

Богдан возвращается с УЗИ, палате приносят рентгеновские снимки их поврежденных конечностей. В большинстве своем, у всех ранения ног разной степени тяжести.

 

- Вы хоть расскажите, что на этом снимке? – просит Богдан доктора.

 

- Ну, что? Вот пулька в бедре у тебя застряла. Достанем. А тут – осколок кости, видимо, перелом небольшой.

 

- Но я хоть буду нормально ходить? – волнуется боец.

 

- И ходить будешь, и бегать, и плавать, - обещает врач.

 

Похожие ранения с осколками в ногах и у еще одного бойца Нацгвардии – Евгения. А вот у его соседа по палате, сотрудника Государственной службы охраны при МВД Украины (ГСО) Андрея – перелом. «Я стоял сначала в первой линии, потом мы поменялись, был взрыв, и у меня нога занемела. А потом смотрю – кровь из нее брызжет такими фонтанчиками… Сейчас нога чешется очень», - рассказывает он.

 

«А у меня только контузия. Я в самом первом ряду, почти перед митингующими стоял, получилось, далеко от взрыва. Думаю, что выпишут скоро и поеду в часть», - рассказывает еще один боец Нацгвардии, солдат-призывник из Донецкой области Сергей (позывной «Гоголь»).

 

Парень все ждет звонка от мамы. Как и большинство своих товарищей, он ей не признался, что оказался в госпитале: «Мама звонила, когда мы еще в больницу только ехали. Я ей сказал, что все нормально, еду в часть».

 

В целом, все истории пострадавших под Верховной Радой так или иначе похожи. Стоял в шеренге, толкались, закрывались щитами, держали строй, потом рвануло, дезориентация, кровь, кого-то погрузили в «скорую», кого-то донесли/довели до автобусов Нацгвардии, которые стояли ближе к смотровой площадке на площади Конституции и с обратной стороны Мариинского дворца, долго везли в госпиталь – столичные автомобилисты не очень-то привыкли уступать кому-либо дорогу.

 

«Рядом со мной был (стоял в строю) еще один парень – Дима. Нас сюда привезли, а он пропал куда-то. Может, поможете его разыскать?», - интересуется Богдан.

 

Позже выясняется, что этот пропавший Дима – Дмитрий Сластиков, о смерти которого сообщил министр МВД Арсен Аваков.

 

«Богдан Дацюк тоже наш, - рассказывают ребята. – Хорошо, что ошиблись насчет него. Хорошо, что живой».

 

Обсуждаем количество задержанных (по данным советника министра внутренних дел Зоряна Шкиряка – их 31 человек, среди которых и тот, кто бросил гранату), меру наказания, которая грозит подозреваемым в совершении преступлений под зданием парламента.

 

«Я бы хотел посмотреть в глаза тому, кто бросил гранату», - говорит Богдан.

 

«Мы все хотели бы посмотреть ему в глаза и спросить: «Зачем?», - добавляет Сергей.