Как зарабатывают на суррогатном материнстве: внутри фабрики по производству детей

Когда шесть лет назад 45-летняя жительница Лос-Анджелеса по имени Таня заплатила 10 тысяч долларов и отправила в одно из украинских агентств суррогатного материнства два эмбриона в надежде создать семью, то не подозревала, какой неопределенностью и горем это в итоге обернется.

Таня отчаянно хотела ребенка, но сама забеременеть не могла. Узнав расценки на суррогатное материнство в США, они с мужем начали искать варианты за границей и наткнулись на киевскую компанию BioTexCom. Родители Тани были родом из Одессы, и она почувствовала что-то правильное в том, чтобы ее будущий ребенок родился в Украине.

Однако после начала отношений с BioTexComо осенью 2017 года у Тани возникло неприятное чувство. По ее словам, после отправки эмбрионов ей сказали, что они будут имплантированы суррогатной матери чуть ли не сразу, хотя это не увязывалось с той информацией, которую женщина узнала в процессе подготовки. Неладное она заподозрила уже когда несколько дней спустя в фирме сказали, что перенос эмбриона оказался неудачным, предоставив при этом минимум информации о причинах.

Через несколько недель ее муж ездил по работе в Киев и решил зайти в клинику, чтобы задать интересовавшие его вопросы. Он представился сотруднику, и тот сразу же поблагодарил его за то, что они с женой пожертвовали эмбрионы другой паре. Неужели именно это имелось в виду под неудачным переносом?

“Очевидно, именно тогда начались неприятные последствия”, — сказала Таня. В BioTexCom перестали отвечать на сообщения, а о возврате эмбрионов не было и речи.

Рассказ Тани и ее мужа стал одной из многочисленных жалоб, которые журналисты POLITICO и немецкого новостного издания WELTобнаружили в ходе расследования деятельности BioTexCom — вероятно, самого популярного в мире агентства суррогатного материнства. Все они согласились обсуждать тему на условиях анонимности. Одна немецкая пара заявила, что сотрудники BioTexComперепутали одного из их суррогатных близнецов с младенцем другой пары, а затем вынудили тайно обменяться обратно.

Другая немка рассказала о нестабильности и стрессе после того, как BioTexCom так и не вернула ей эмбрионы после решения расторгнуть контракт. Репортеры WELT также поговорили с бывшими прокурорами, суррогатными матерями и адвокатами в Украине, которые выдвинули обвинения в халатности BioTexComпо отношению к вынашивавшим детей женщинам. По их словам, дела там особо не рассматривались, хотя в рамках досудебного расследования основатель компании действительно находился под домашним арестом.

Тане тоже не дали начать расследование в отношении ее эмбрионов. Они с мужем по-прежнему обеспокоены тем, что их имплантировали кому-то другому, и теперь ребенка растит другая пара. Женщина подавала жалобу в международное агентство по борьбе с преступностью (Интерпол), но до сих пор не знает, что случилось на самом деле, хотя прошло уже более пяти лет. В Интерполе на запрос POLITICO о комментариях не ответили.

“К сожалению, мы мало что могли бы сделать, понимаете? — сказала она. — Ситуация была весьма травмирующая… Прошло пять лет, а смирилась я только около года назад”.

Основатель BioTexCom Альберт Точиловский в письменном заявлении для WELT и Politico сослался на беспочвенность опасений Тани по поводу того, что ее эмбрионы имплантировали для вынашивания ребенка другой пары: “Качество материала было ужасным —использовать эмбрионы для другой пары было бессмысленно”.

В случае с немецкими близнецами Точиловский возложил вину на киевский государственный роддом. “У двух пар одновременно родились близнецы, и, к сожалению, персонал их перепутал. Тот случай был единственным, мы тщательно контролируем все процессы”, — утверждает он.

Так же он отверг опасения по поводу того, что эмбрионы немецкой женщины были утеряны или использованы для другой семьи. “По просьбе пациентов мы всегда возвращаем материал и даже помогаем с транспортировкой. Нам не нужны донорские яйцеклетки/эмбрионы — у нас их много (более 10 тысяч), и все получены от молодых, здоровых доноров”.

Но опасения дают резонанс из-за масштабов бизнеса суррогатного материнства в Украине, в результате которого в год рождаются сотни младенцев, а также беспокойства и отчаяния вовлеченных в него людей. Немаловажен также факт эпического военного столкновения, из-за которого судьба страны оказалась на волоске.

Действительно, украинская экономика пострадала в результате войны с Россией, но в обстановке правовой вседозволенности индустрия суррогатного материнства остается открытой для предложений.

Бурно развивающаяся индустрия

За последние 10 лет суррогатное материнство, или индустрия “аренды маток”, как ее иногда называют критики, превратилась в бурно развивающийся бизнес мирового масштаба. В 2016 году швейцарская неправительственная организация "Международная социальная служба" (International Social Service, ISS) подсчитала, что ежегодно с помощью суррогатного материнства рождается 20 тысяч младенцев. По данным исследовательской и консалтинговой компании Global Market Insights, этот репродуктивный процесс, продвигаемый знаменитостями вроде Ким Кардашьян, Элтона Джона и Пэрис Хилтон, в 2022 году стоил примерно 14 миллиардов долларов, а к 2032 году может достичь 129 миллиардов.

Суррогатное материнство разрешено и распространено в большинстве штатов США, но на большей части территории Европы и во многих других странах оно запрещено, то есть заинтересованным лицам нужно искать суррогатных матерей за границей. Но даже в Калифорнии, где подобная практика стала повсеместной, зачастую процесс обходится непомерно дорого, заставляя женщин искать более доступные варианты.

Путаница в противоречивых государственных нормативах и рост количества женщин, ищущих суррогатных матерей за границей, как раз и создают нишу для компаний наподобие BioTexCom, наиболее успешного агентства Украины.

Несмотря на войну с Россией, украинский суррогатный конвейер продолжает размещать рекламу и обслуживать международную клиентуру. Продуманное онлайн-присутствие BioTexCom способствует распространению сотен историй о счастливых семьях, радующихся встрече с новорожденными. А вот подробностей о жалобах и проблемах с правоохранителями почти не найти.

Например, в 2018-19 гг. украинский прокурор Юрий Ковальчук получили постановление суда о помещении Точиловского под домашний арест на основании подозрений в торговле детьми (некоторые из них якобы генетически не связаны с родителями), наряду с уклонением от уплаты налогов и отмыванием денег.

Дела перенаправили в другие правоохранительные структуры и суды меньшей инстанции и в конечном счете закрыли. Ковальчук сказал, что высокопоставленные чиновники оставили его не у дел под предлогом институциональных реформ, направленных на борьбу с безудержной коррупцией в рядах украинских правоохранителей.

На просьбу прокомментировать эти и другие обвинения Точиловский назвал уголовные расследования “истерией”, которую подогревают коррумпированные украинские прокуроры, вымогавшие у него 1 миллион долларов. “Все выдвинутые им и его командой обвинения были полностью сфабрикованы”, — указал он в заявлении о Ковальчуке.

После начала войны индустрия суррогатного материнства в Украине стала привлекать повышенное внимание международного сообщества. Она действительно процветает, зарабатывая десятки миллионов долларов, а BioTexCom адаптировалась к бомбежкам, перебоям с водоснабжением и электричеством. Согласно собственным публикациям компании в соцсетях, младенцев держат под защитой в бункерах, в больницу и обратно сопровождают вооруженные солдаты, а безрассудные иностранцы сами приезжают за ними в Киев.

За последние полтора года сотни украинских женщин выносили малышей для бездетных пар — задача логически и этически непростая даже в мирное время. Тем не менее соцсети BioTexComполны счастливых историй о том, как иностранные пары приезжают в зону боевых действий, чтобы увидеть долгожданного первенца.

Таким образом, компания решила обернуть ситуацию себе на пользу, запустила пиар-кампанию “Рожайте детей, а не воюйте” и заявила, что “сделает все возможное для реализации вашей мечты стать родителями. Нас ничто не остановит”. Подобные сообщения регулярно публикуются в их аккаунтах на Facebook, в Telegram, Tik Tok и Instagram.

BioTexCom не отказывается от привычного подхода к ведению бизнеса в военное время. Как сообщил Точиловский, компания активно набирает женщин из недавно освобожденных районов Украины. “У нас большая нехватка суррогатных матерей, их втрое меньше количества потенциальных клиентов”, — сказал он.

“Абсолютного бесплодия не существует”

Проблемы суррогатного материнства вызывают споры во всем мире. В 2015 году вынашивание чужих детей за деньги запретили в Таиланде и Непале, а через 4 года — и в Индии после серии громких скандалов, связанных с эксплуатацией и обвинениями в неэтичности. Но спрос на суррогатное материнство никуда не делся — он просто переместился в такие страны, как Украина, где этот процесс не столь затратен и не так жестко регулируется.

Требования для использования услуг суррогатной матери в Украине просты: гетеросексуальная пара должна состоять в браке, иметь возможность подтвердить, что по медицинским показаниям не может иметь детей, и обеспечить минимум половину генетического материала в виде сперматозоидов или эмбриона. BioTexCom рекламирует пакеты услуг от 40 тысяч долларов: согласно веб-сайту компании, в среднем услуги суррогатной матери обойдутся вам в 40-50 тысяч долларов, а VIP-пакет “все включено” — в 71 тысячу. Эти расценки существенно ниже, чем в США, где, по оценкам экспертов и соответствующих фирм, средний ценник составляет 100 тысяч долларов.

Те, кто знаком с довоенной индустрией суррогатного материнства в Украине, подсчитали, что ежегодно через BioTexCom фиксируется почти половина суррогатных беременностей страны (из 2000-2500). В первый год конфликта услугами компании, как она сама сообщила в феврале 2023 года, воспользовались 600 семей. Если каждая заплатила в среднем 50 тысяч долларов, выручка BioTexCom составила 30 миллионов долларов.

Под лозунгом “Абсолютного бесплодия не существует” BioTexCom продвигает широкий спектр услуг, включая “крупнейшую в Европе базу доноров яйцеклеток”, которая насчитывает 1500 украинок “среднего класса”, “инновационный” метод гарантирующей беременность заместительной митохондриальной терапии и спорную в плане выбора пола “предимплантационную генетическую диагностику” (PGD). Компания обещает в рамках пакета услуг размещение в первоклассных киевских гостиницах и оформление свидетельств о рождении детей.

В то же время тысячам молодых украинок индустрия фертильности помогает выживать. По словам женщин, которые работали суррогатными матерями, BioTexCom размещает рекламу в автобусах и через соцсети, а также нанимает вербовщиков. Для обсуждения деликатного вопроса WELT на условиях анонимности взяла интервью у семи из них. Большинство заявили, что жалеют о принятом решении.

Виктория рассказала, что после ухода от партнера-абьюзера ей нужны были средства на аренду жилья. В 2018 году BioTexCom заплатила ей в общей сложности 12 тысяч евро за три попытки забеременеть, одна из которых в итоге оказалась успешной. После рождения ребенка Викторию тут же разделили с малышом, не разрешали его кормить и навещать, что весьма ее раздражало и расстраивало.

“Ребенка не прикладывали к моей груди, я не имела права кормить его, не имела права навещать, — сказала она. — Родила, отдала — и все. Лежа в палате, я плакала и кричала, мне было очень плохо, я так давно хотела увидеть малыша”. Тем не менее, увидев его отца, она успокоилась: “Я поняла, что сделала это не напрасно и осчастливила двух людей, которые всегда мечтали о ребенке”.

41-летняя Татьяна из североукраинского города Чернигов утверждает, что после суррогатного материнства в 2014-2015 годах у нее возникли многочисленные проблемы со здоровьем. “Я смотрю на людей, которые хотят выбраться из бедности и вступают в программу [суррогатного материнства], чтобы заработать денег и купить дом, и хочу предостеречь их, чтобы им не довелось испытать все то, что пришлось испытать мне”, — сказала она.

По ее словам, представители BioTexCom только рассмеялись в ответ на просьбу помочь оплатить необходимые лекарства. В 2018 году Татьяна вместе с другими бывшими суррогатными матерями пожаловалась в прокуратуру, но дело так и не дошло до суда. Врачи удалили ей шейку матки, матку и яичники. С тех пор она прошла 20 курсов лучевой терапии и начала химиотерапию от рака. “У меня были заболевания желудка, мочевого пузыря, почек, селезенки”, — поделилась она.

Точиловский жалобы отверг, отметив, что компания оказывает суррогатным матерям достаточную медицинскую помощь.

Ольга из Житомирской области рассказала, что в 2014 году после внутриутробной гибели ребенка, которого она носила, врачи полностью удалили ей матку. Соответствующая жалоба в прокуратуру была прикреплена к материалам дела, производство по которому со временем прекратили. Другая бывшая суррогатная мать по имени Надя подала на клинику в суд о возмещении ущерба здоровью. По ее словам, иск официально зарегистрирован, но до сих пор не рассмотрен.

Бывшая медсестра BioTexCom Анна, которая живет недалеко от города Ровно в 330 километрах к западу от Киева, рассказала WELT, что усыновила больного ребенка после того, как биологические родители-китайцы отказались его забирать. По ее словам, в рамках программы дети вообще часто рождаются с заболеваниями.

WELT получила доступ к документам BioTexCom за период с 2014 по 2017 год и выяснила, как мало платили суррогатным матерям. Женщины получали по 100-200 евро за каждый перенос эмбриона, за успешную беременность и обследования. Донорство яйцеклеток оценивалось в 500 евро за штуку, тогда как в США платят по 10 тысяч долларов. Каждый контракт предусматривал свою цену, но в среднем суррогатным матерям платили от 8 до 12 тысяч евро за вынашивание ребенка до момента рождения. При этом BioTexComчасто взимала с клиентов сумму впятеро больше.

Другой пакет документов (“протоколы”) демонстрирует, как пять женщин в возрасте 27-35 лет согласились на несколько пересадок эмбрионов — процедуру, которая, как известно, сопряжена с высоким риском осложнений. Одностраничная форма согласия содержала фразы типа: “в случае возникновения непредвиденных ситуаций или осложнений я заранее соглашаюсь принять все необходимые меры для их устранения”; “осложнения, риски и дальнейшие последствия возможны”, правда, без конкретики и объяснений долгосрочного воздействия этих рисков.

В ходе расследования бывшего прокурора некоторые бывшие суррогатные матери утверждали, что BioTexCom никогда им не платила и не брала ответственность за возникавшие у них проблемы со здоровьем, а также не утруждалась предупреждать о потенциальных рисках.

Точиловский в письменном заявлении конкретные примеры не прокомментировал, но признал факт жалоб женщин в адрес компании. Многие из них, по его словам, консультировались у чрезмерно усердных прокуроров. “У нас есть ряд жалоб от суррогатных матерей, которые утверждают, что прокуроры заставили их говорить то, что те хотели услышать, вместо информации, которую они на самом деле хотели донести”, — сообщил он. А вообще, по его словам, компания беспокоится о благополучии суррогатных матерей, серьезно относится к их медицинскому обслуживанию и недавно повысила компенсацию до без малого 20 тысяч долларов.

“Все суррогатные матери проходят всестороннее обследование и медицинские опросы, получают всю необходимую информацию”, — подчеркнул Точиловский.

Тем не менее сторонние специалисты говорят, что процесс вынашивания ребенка до срока с последующим отказом от него сопряжен с риском как физических, так и психологических осложнений, и некоторых беспокоит отсутствие в Украине соответствующего надзора.

Кэти Хэссон, заместитель директора Центра генетики и общества (Center for Genetics and Society, CGS) в калифорнийском Окленде, много лет занимается этическими аспектами генетических и репродуктивных подходов. По ее словам, злободневность суррогатного материнства связана с тем, что оно становится частью общепринятой практики в области фертильности. “Все защитники женского здоровья и прав женщин называют серьезной проблемой отсутствие в Украине госрегулирования для защиты суррогатных матерей и доноров яйцеклеток, — сказала она. — Это действительно вызывает беспокойство”.

Если конкретнее, некоторые медицинские процедуры, предлагаемые BioTexCom и ей подобными компаниями, представляют значительный риск для женского здоровья. По ее словам, имплантация нескольких эмбрионов для повышения шансов на успешную беременность или желания потенциальных родителей иметь двоих детей значительно увеличивает риск осложнений как для младенцев, так и для вынашивающих их женщин.

Причем потребность в гарантиях растет по мере развития науки о фертильности.

“Например, недоказанные и рискованные методы, известные как “перенос митохондрий”, предполагают объединение материалов из яйцеклеток двух разных женщин, — сказала она. — Это запрещено в США, но в Украине продвигается рядом клиник в рамках борьбы с бесплодием, хотя доказательств подобным утверждениям нет”.

9 мая этого года газета The Guardian сообщила о рождении первого в Великобритании ребенка с ДНК от трех человек путем переноса митохондрий. Однако есть опасения, что легализация подобных процедур откроет дверь для того, что Хэссон назвала “дизайнерскими младенцами”.

"Безопасных мест нет"

Войн в Украине обнажил суровые реалии суррогатного материнства, которые в мирное время замалчивались или вовсе не поднимались. Марина Легенькая, вице-президент общественной организации "Ла Страда-Украина", поставила под сомнение безопасность суррогатного материнства в военное время, несмотря на ту радость, что оно приносит будущим родителям. “Сегодня в Украине безопасных мест нет, — сказала она. — И все клиники сталкиваются с весьма серьезными проблемами”.

Легенькая, чья правозащитная организация поддерживает сотни суррогатных матерей, утверждает, что большинство украинцев не приемлют данный вид бизнеса и порицают женщин, которые решают этим заняться. “Подавляющее большинство женщин, вынашивающих чужих детей, скрывают от общества участие в программе суррогатного материнства. Более того, довольно часто они не рассказывают об этом даже членам семьи”, — сказала она.

Украинская активистка за права женщин Мария Дмитриева, начальник управления разработки программ в Киевском Центре развития демократии, является ярой противницей суррогатного материнства. “Украина не отличается успехами в вопросе защиты женщин”, — заявила она, назвав суррогатное материнство “равносильным рабству”.

“Ни законодательно, ни в реальности эти вопросы не вызывают особого интереса. Биологическая мать, которая вынашивает ребенка, не имеет никаких прав. Юридически она не является матерью, [не имеет] прав ни на ребенка, ни на медицинскую помощь в случае возникновения осложнений. Эти вопросы в конечном счете решаются клиентами и центром суррогатного материнства”.

Легенькая из “Ла Страда” высказала аналогичные опасения, ведь некоторые контракты на суррогатное материнство включают множество ограничений для женщин, включая запрет на подъем более трех килограммов и уже составленный план питания. “Ограничительный характер контрактов для суррогатных матерей, призванный снизить риск прерывания беременности, часто запрещает им носить на руках как собственных детей, так и сумки с продуктами, чтобы их кормить”, — сказала она.

Отсутствие правоприменения

Коммерческое суррогатное материнство хоть и является незаконным в большинстве европейских государств, Великобритании, Канаде и Австралии, спрос удовлетворяют другие страны.

Но многие из них не имеют сколько-нибудь адекватных правил и правоприменения. Сэм Эверингем из Сиднея, основавший там соответствующий совещательный орган Growing Families после того, как его ребенка выносила суррогатная мать из Индии, консультирует такие семьи вот уже 10 лет. С его слов, BioTexCom “работает в серой зоне”, что добавляет риска к и без того непростой процедуре.

“Мы считаем BioTexCom чем-то вроде фабрики. Они не ставят во главу угла помощь суррогатным матерям, — отметил он. — Обращаться к ним не советуем. Но у них мощный онлайн-маркетинг и дешевые услуги, отсюда сохраняющаяся популярность”.

Глава парижской НПО CLARA Сильви Меннессон рекомендует будущим родителям избегать Украины. “Если возникнут проблемы, решать их никто не будет. Особенно в случае недоношенности. Вопрос скорее не этический, а медицинский, — сказала она. — Да и об интересах детей в целом забывать не стóит. Что вы им расскажете? Кто захочет родиться под обстрелами? Нельзя точно сказать, как это отразится на ребенке”.

Активистка-феминистка и автор книги "На пути к отмене суррогатного материнства"Мари-Жозеф Девильер) заявила, что платящие за доступ к телам украинских женщин европейцы значительно усугубили и без того отчаянную ситуацию. “Речь о неолиберальной эксплуатации. Рыночный мотив получения прибыли ставит желающего любой ценой размножиться индивидуума выше коллективного блага, защищающего женщин”, — считает она.

Конечно, не обходится и без счастливых историй: сотни новых семей размещают в интернете видеоролики с благодарностью BioTexCom. Они приезжают из самых разных стран — Австралии, Бразилии и Китая — ради обретения родительского статуса, а полученные в результате радость и облегчение не знают границ. Одна счастливая испанская пара даже сделала парные татуировки с логотипами BioTexCom.

Не привыкать компании и к противоречиям, ведь не у всех историй ее зарубежных клиентов счастливый конец. В 2011 году BioTexCom не предоставила одной итальянской паре доказательствДНК-связи с малышом, в результате чего они не один год ходили по судам, а затем отдали ребенка на усыновление. С тех пор появились и другие истории. В марте 2011 года отец и сын из Франции попались на контрабанде двух младенцев через украинскую границу в Венгрию, потому что в посольстве детям отказались выдать документы, ведь во Франции суррогатное материнство запрещено.

Бывшие клиенты рассказали WELT не одну историю о личных травмах и трагедиях в результате сотрудничества с компанией. В 2020 году немецкая пара Анке и Инго (имена изменены) получила загадочное электронное письмо от сотрудника BioTexCom, в котором говорилось, что одного из их близнецов перепутали с ребенком другой немецкой пары. Боясь уголовного преследования, они организовали тайный обмен.

Другая немка, Инге, решила отказаться от суррогатного материнства в 2016 году, хотя потратила на отправку яйцеклеток более $11 тыс. Несмотря на многочисленные запросы к BioTexCom, ей не вернули ни одну. “Мы так и не получили обратно эмбрионы. Возможно, их использовали для другой беременности, но доказать это мы не можем”, — сказала она. Точиловский отверг обвинение, заявив, что по просьбе клиентов его сотрудники всегда высылают биоматериал обратно.

Закон и политика

Еще до конфликта правительство президента Владимира Зеленского божилось реформировать экономику Украины и усовершенствовать политическую систему, которую часто критиковали за то, что она позволяла богатым и влиятельным гражданам получать преимущества благодаря связям с правоохранительными, предпринимательскими и политическими кругами.

Бывший прокурор Ковальчук рассказал WELT о трудностях, с которыми он и его коллеги столкнулись в попытке выдвинуть обвинения против Точиловского. Прокуратура официально предъявила ему обвинение в 2018 году после расследования и серии обысков в офисах, но к 2019 году его отпустили. По словам прокурора, “Альберт и его адвокат прямо сказали, что если я передам дело в суд, то потеряю работу”.

Позже, несмотря на 14-летний стаж работы в прокуратуре, его фактически отстранили от расследования в отношении BioTexCom.

Точиловский заявил, что не несет ответственности за увольнение прокуроров, хотя действительно общается с украинскими политиками, но не участвует при этом ни в какой лоббистской деятельности основного бизнеса или с целью защиты от уголовного преследования. “Я всего лишь хочу развивать новые перспективные отрасли”.

Очевидно, что у BioTexCom и Точиловского есть видные сторонники, среди которых — бывший парламентарий и кандидат в президенты на выборах 2019 году Виталий Куприй. В 2018 году он сообщил репортерам WELT, что получил жалобы от адвокатов Точиловского относительно расследования прокуратуры по делу о торговле детьми.

“Внимательно изучив это дело, я понял, что Biotexcom решила не давать взяток и использовать для защиты своих прав и интересов исключительно законные средства”.

Самым шокирующим утверждением обвинения было то, что BioTexCom подделывала документы и тесты ДНК, чтобы родившихся на Украине детей можно было продавать не связанным с ними родителям. “Даже если на тысячу детей есть один незаконно проданный, это сводит на нет все добрые и гуманные намерения, которые ставила перед собой клиника. Я считаю подобное неприемлемым”, — сказал Ковальчук. Точиловский обвинения отвергает и призывает обвинение предоставить ДНК-доказательства.

В то же время, по словам Ковальчука, в период с 2013 по 2017 год суррогатные матери выдвинули десятки обвинений против BioTexCom, в том числе касаемо невыплаты компенсаций за потерю ребенка и отказа покрыть расходы на лечение осложнений, возникшие во время беременности.

“Мне, как следователю, было психологически трудно выслушивать их печальные истории, — сказал он. — И в каждой были элементы трагедии”.

Аналогичным образом прокуратура выдвинула обвинения в уклонении от уплаты налогов и выводе многомиллионных сумм BioTexCom через оффшорные компании, зарегистрированные на Сейшельских островах, в Латвии, на Кипре и в Чехии.

Точиловский, которого в 2018 году на два месяца поместили под домашний арест, в письменном виде сообщил POLITICO и WELT, что прокуратура не предоставила никаких доказательств и не нашла ни одного примера торговли детьми. Все дети, переданные родителям при отсутствии генетического родства, он списал на человеческий фактор, а прокуратура сильно раздула масштаб проблемы. “Мы сами проводим обязательный тест [ДНК], он включен в пакет”, — сказал он, добавив, что никогда не имел судимостей за преступления, связанные с индустрией суррогатного материнства.

Точиловский утверждал, что влиятельные лица в предыдущем украинском правительстве пытались вымогать у него деньги. “Они просто хотели заработать. Здесь, как и в России, нередки случаи, когда сотрудники правоохранительных органов богатеют, забирая бизнес у других”, — отметил он. Доказательств в поддержку своих утверждений он не представил.

"Скрывать нечего"

Когда в конце декабря 2022 года журналисты WELT посетили киевский центр BioTexCom, десятки суррогатных матерей терпеливо ждали в приемной очереди на обследование.

Снимать при этом разрешили все, мотивировав это тем, что скрывать здесь нечего.

Точиловский, будучи выдающимся персонажем, “бизнесменом, филантропом и общественным деятелем”, как указано на его веб-сайте, всегда непринужденно общается с международными СМИ и бросает вызов недоброжелателям. Но на вопрос о количестве младенцев, появляющихся на свет по ходу конфликта, он оказался менее прямолинеен, назвав ежемесячную цифру в 30 рождений. “Мы продолжаем работу, хоть сейчас и в убыток, потому что расходов много, команда большая, а программ очень мало”.

Также он отрицал тот факт, что индустрия суррогатного материнства сделала его миллионером. “У меня богатые родственники, у которых можно занять много денег”, — сказал он.

Отсутствие консенсуса

Европейский суд по правам человека вот уже много лет рассматривает в том числе дела, касающиеся суррогатного материнства. Большинство постановлений хоть и благоволит именно родителям, все они подчеркивают сложную природу европейского законодательства в таких вопросах.

Очевидно, что единого мнения по поводу суррогатного материнства нет. Вот уже 10 лет гаагские юристы Гааги пытаются разработать соответствующие рамки, не говоря уже о введении правил для этой глобальной торговли. Комитет ООН по правам ребенка в феврале 2021 года поддержал так называемые “Веронские принципы” по разработке руководства для защиты детей, выношенных суррогатными матерями. А в докладе от мая 2022 года Европарламент осудил индустрию и призвал к “обязательным мерам” по защите женщин и детей.

Но в реальности для расширения прав и возможностей суррогатных матерей, защиты детей или регулирования отрасли ничего особенно важного сделано не было. Сотрудница пресс-службы Еврокомиссии заявила, что этот вопрос в ее компетенцию не входит: “У ЕС нет полномочий принимать законодательство для приведения в соответствие национальных законов о семейном праве в целом и о методах репродукции человека с помощью суррогатных матерей в частности”.

Пресс-секретарь европейского правоохранительного органа, занимающегося борьбой с торговлей людьми (Европол), заявил, что “вопрос суррогатного материнства рассматривается на уровне отдельной страны и выходит за рамки нашей юрисдикции”. Агентства ООН по защите прав человека, женщин и детей либо отказались от комментариев, либо дали похожие ответы, снимающие с них какую-либо ответственность.

По словам Эверингема из Growing Families, правительства европейских стран и, скажем, Австралии, публично осуждают суррогатное материнство, но мало что делают для исполнения закона во избежание хлопотных внутренних и международных споров. “Было бы ужасно сажать новоиспеченных родителей в тюрьму за создание семьи”, — сказал он.

Стремление Украины стать членом ЕС — в июне 2022 года ей предоставили статус кандидата — может стать одной из болевых точек для чиновников обеих сторон с целью дальнейшего регулирования деятельности внутри отрасли.

Есть признаки того, что Украина предпринимает шаги по усилению контроля за данной практикой. В апреле этого года в парламент внесли законопроект, предлагающий запретить суррогатное материнство для иностранцев, но сроки его обсуждения не уточняются. В настоящее время его рассматривает комитет по вопросам здравоохранения.

“Статус этого закона неизвестен, — сказала Мария Дмитриева из Центра развития демократии. — На данном этапе с точки зрения его принятия результат может быть любым. Мы стремимся получить как можно больше информации о деталях”.

Однако на фоне вооруженного конфликта, конца которому не видно, такого рода приоритеты оказываются в самом низу списка. “Проблема в самóм нашем законодательстве, — сказал бывший прокурор Ковальчук. — Оно не гарантирует ни защиту прав матери, ни защиту прав ребенка. В целом, эта сфера вообще практически не регулируется, на чем и наживаются недобросовестные клиники”.

Точиловский, надо сказать, выступает против законопроекта: “Надеемся, его не примут. BioTexCom принимает меры по созданию филиалов в Грузии и Казахстане, чтобы быть готовым к любому сценарию”.

Поиск ответа продолжается

На сегодняшний день Таня по-прежнему расстроена и разочарована отсутствием ясности и объяснений со стороны BioTexCom. После визита туда мужа она сказала, что компания вовсе перестала отвечать на их звонки и электронные письма. Она обратилась с иском в Интерпол, но с началом пандемии перестала получать ответы и от него.

В итоге они с мужем решили воспользоваться услугами суррогатной матери в США, и теперь растят сына. “У этой истории не такой уж и печальный конец”, — сказала она. Но при этом они вряд ли узнают, что случилось с тем первым эмбрионом и не растет ли где-нибудь в мире ребенок, которому никогда не расскажут о его биологических родителях. “Раньше я плакала и расстраивалась из-за этого, но поняла, что в любом случае мало что могу с этим сделать. Так что пришлось просто смириться”.

Politico, США