ЮНКЕР №17

Детство Леонида - сына директора-распорядителя Общества заводов «Наваль» Иоакима Самуиловича Каннегисера - в самом начале 20-го века прошло в Николаеве. Он был вхож в дом Н. Аркаса на Большой Морской - углу Артиллерийской, получил прекрасное домашнее образование. Переселившись в Петербург, Каннегисер-отец, по сути дела, возглавил руководство металлургической отраслью страны, а его дом в Саперном переулке стал местом встреч административной элиты и столичных знаменитостей. Благополучный мальчик из состоятельной семьи окончил частную гимназию Гуревича, в последний предвоенный год поступил на экономическое отделение Политехнического института. Начинающий поэт-акмеист дружил с Сергеем Есениным. Марина Цветаева вспоминала, что «Леня ездил к Есенину в деревню, Есенин в Петербурге от Лени не выходил». По ее словам, они были «неразрывные, неразливные друзья».

Но время к поэзии не располагало. 30 августа 1918 года утром Леонид Каннегисер выстрелом из револьвера убивает шефа Петроградской ЧК Моисея Урицкого, а вечером того же дня в Москве у завода Михельсона Фанни Каплан стреляет в Ленина. Если обстоятельства покушения на Ленина более или менее известны, то убийство Урицкого - темная история.

Волны революции

Когда началась Первая мировая война, то добровольцем 18-летнего юнца никуда не пустили. Но через три года грянула Февральская революция, тут уж никто его остановить не мог. «С первых дней революции, - рассказывал впоследствии Каннегисер, - я поступил в милицию Литейного района, где пробыл одну неделю. В июне 1917 года я поступил добровольцем в Михайловское артиллерийское училище, где пробыл до его расформирования. В это время я состоял исполняющим обязанности председателя союза юнкеров-социалистов Петроградского военного округа».
К приходу большевиков к власти Каннегисер отнесся неоднозначно. В ночь с 25 на 26 октября вместе с другими юнкерами Леонид пошел к Зимнему дворцу защищать Временное правительство. В то же время, по воспоминаниям писателя Марка Алданова, старого друга его родителей, «Ленин произвел 25 октября на юношу потрясающее впечатление».

Однако если и было какое-то увлечение большевиками, то после разгона Учредительного собрания, Брестского мира и с началом террора против врагов новой власти оно закончилось. В августе 1918 года Урицкий подписал распоряжение о расстреле некоего Перельцвейга - друга Каннегисера и товарища по союзу юнкеров-социалистов. Леонид обратился к Урицкому с просьбой о помиловании, тот даже принял молодого человека. Однако в прошении отказал.

По словам матери Каннегисера, в последние ночи перед убийством Урицкого ее сын не ночевал дома, и она предчувствовала, что он занят какой-то опасной работой. По воспоминаниям Алданова: утром 30 августа Каннегисер играл с отцом в шахматы и почему-то придавал особое значение результату, играя непривычно напористо, агрессивно, даже яростно. Партию он в итоге проиграл. И около десяти утра отправился в сторону Дворцовой площади, где тогда находился наркомат внутренних дел.

В 10.30 Каннегисер был внутри здания. У швейцара он спросил, принимает ли Урицкий. Получив отрицательный ответ, стал ждать на стуле у окна. Около 11.00 подъехал автомобиль председателя ЧК. Урицкий вошел в подъезд, направился к лестнице, прошел мимо Каннегисера. Не успел он сделать несколько шагов, как молодой человек выстрелил ему в голову из «Кольта». Урицкий умер на месте.

Каннегисер бросился на улицу, обронив фуражку и оставив на месте преступления револьвер. Единственным свидетелем убийства был швейцар наркомата, однако молодого человека без головного убора да еще и на велосипеде, предварительно взятом напрокат, узнать было нетрудно.

За Каннегисером была организована погоня. Он попытался укрыться в доме №17 по Миллионной улице. Вбежал в первую же открытую квартиру (потом выяснилось, что она принадлежала князю Меликову), схватил пальто, спустился вниз в надежде проскочить в новом наряде незамеченным. У выхода его схватили чекисты.

Доставленный в Петроградскую ЧК, обезглавленную его же выстрелом, террорист без утайки назвал свое имя - Каннегисер Леонид Иоакимович, возраст - 22 года и род занятий - студент четвертого курса Политехнического института, а также домашний адрес, по которому тут же выехала оперативная группа для ареста его родителей и сестры. Их поместили в тюрьму на Гороховой улице.

На первом же допросе Каннегисер заявил, что является социалистом, но назвать партию, к которой принадлежит, отказался. Утверждал, что действовал один, по собственной инициативе, вне связи с какой-либо организацией или группой. Но одного найденного списка петроградских юнкеров-социалистов - в нем Каннегисер значился под №17 - оказалось достаточно. По воспоминаниям историка Сергея Мельгунова, первый раз он сам был арестован 1 сентября 1918 года, именно из-за того, что Каннегисер назвал себя социалистом.

Следователи никак не могли смириться с тем, что Урицкого убили по личным мотивам. Настроенные всюду искать контрреволюционные заговоры, они полагали, что убийство Урицкого организовано эсерами - те в июле организовали убийство главного большевистского агитатора В. Володарского. Узнали, что двоюродный брат Каннегисера был эсеровским боевиком. Тем не менее выяснилось, что отношения между ними были весьма прохладными и они не виделись годами.

В семнадцатом доме по Миллионной располагался Английский клуб. Прибывший в северную столицу председатель ВЧК Дзержинский приказал произвести обыск и аресты в здании английского посольства - эпизод с переодеванием Каннегисера вызывал глубокие подозрения.

Следователи выдвигали и версию о сионистском заговоре, агентом которого якобы был Каннегисер. Дескать, сионисты мстили Урицкому за интернационализм и даровитость и успели даже арестовать большую группу евреев.

Но доказать ничего не удалось, Каннегисер стоял на своем и был расстрелян. Тем не менее в историю он вошел как эсер-террорист. А его переодевание в Английском клубе в советских публикациях использовалось как улика, свидетельствующая о косвенной причастности посольств стран Антанты к организации теракта против председателя Петроградской ЧК. Мол, после осуществления злодейского убийства Урицкого исполнитель пытался найти убежище под крышей своих заказчиков и таким образом избежать справедливого возмездия. Он направлялся в английское посольство, которое располагалось на Миллионной улице, но своевременно организованная погоня не позволила террористу добраться до объекта, где его ждали, и он вынужден был воспользоваться запасным вариантом.

Кровь за кровь?

Другая версия — личные мотивы, месть за расстрелянного друга. Если побудительным мотивом, как сказано в официальном документе, был только этот, то, наверное, мы имеем дело с единственным и уникальным во всей новейшей истории случаем. Мстят за отца и мать, за детей, за братьев и сестер, за жену, за утраченную выгоду, за потерянное богатство.

Мстят ли за друзей? Да, но только представители определенных социальных слоев. Обычно это бывает на войне среди солдат, в сиротских учреждениях и в прочих специфических заведениях закрытого типа. Там, где нет семьи, где ее заменяет друг.

Леонид Каннегисер - образованнейший человек из богатой, культурной семьи. Неужели он не понимал, что, замышляя убийство, рискует жизнями своих родителей, сестры? Они что, менее дороги ему, чем друг, пусть даже и близкий, пусть даже и старинный? Хотя о какой старинности можно вести речь, если ему самому было двадцать два года? К тому же друга уже не вернешь, он расстрелян... А родителей можно потерять. И расстаться со своей собственной жизнью. Вот какой дорогой может стать цена мести.

Собственно, так и произошло. Правда, арестованных родителей и сестру вскоре отпустили, что посеяло дополнительные семена сомнения относительно всей этой истории.

Версия мести за друга представляется постсоветским авторам малоубедительной еще и по той причине, что террорист - выходец из класса имущих, а они, как правило, люди крайне эгоистичные и самовлюбленные. Понятие дружбы для них пустой звук. В коммерции не бывает друзей, есть партнеры. Пойдет нынешний «новый русский» стрелять в начальника милиции, мстя за дружка, приговоренного к высшей мере? Как же, держи карман шире!

Ложный след

Попытки представить Каннегисера романтическим юношей, отомстившим за гибель друга, исследователи новой волны называют сознательно слегендированной версией. С какой целью она запущена? Безусловно, для того, чтобы увести любознательных историков по ложному следу. Кем запущена легенда? Судя по некоторым публикациям, получается, что... самой ВЧК.
Одним из первых, кто выдвинул эту гипотезу еще в конце восьмидесятых годов, был историк Александр Кравцов, пишущий под псевдонимом Григорий Нилов.

Этот исследователь обратил внимание на некоторые странности, обнаруженные им при тщательном изучении обстоятельств, связанных с покушениями на Ленина и Урицкого.

Прежде всего бросается в глаза синхронность выстрелов в Петрограде и в Москве - по мнению Нилова, недоступная в ту пору для подпольщиков, да и не нужная им. Подобная синхронность была под силу только такой организации, как ВЧК.

Вторая странность - высокая плотность во времени. От выстрелов киллеров до их расстрела проходит не более четырех суток. Следовательно, эти загадки должны иметь одно ключевое решение.

Третья странность - самоубийственное поведение обоих киллеров, которым, похоже, была отведена роль «козлов отпущения». Обладая сильным дефектом зрения, Фанни Каплан физически была не способна совершить покушение с той точностью, с какой оно было осуществлено. Она просто ничего не видела в темноте осенней ночи, чем и объяснялся ее испуганный и затравленный вид. Скорее всего, был второй стрелявший, обладавший завидной остротой зрения.

Каннегисеру, похоже, тоже досталась та же роль, что и Каплан. Он стреляет на ходу с шести или с семи шагов в быстро идущего человека, и тот падает, сраженный наповал первой же пулей. Тот же Алданов свидетельствует: Каннегисер совершенно не умел стрелять. Нилов задается вопросом: а не был ли еще кто-то, как и в случае с Каплан, обладавший навыками опытного стрелка?

Как и в случае с Каплан, оружие Каннегисера не было подвергнуто экспертизе, следовательно, нет доказательств того, что Урицкий был убит из его револьвера.
Еще странные совпадения - легкость, с которой покушавшиеся покинули место преступления, почти случайное их задержание в обоих случаях, молниеносность следствия, отсутствие судебного разбирательства, поспешность приведения приговоров в исполнение.

Нилов анализирует обстоятельства более позднего теракта против Кирова и находит немало общего в случае с Урицким. Такое же беспрепятственное проникновение в высокое учреждение, такой же один снайперский и смертельный выстрел на пороге его служебного кабинета, та же заблаговременная, но почему-то бесполезная осведомленность жертвы о готовящемся на нее покушении. Как сказано в официальном документе: «... о том, что на него готовилось покушение, знал сам т.Урицкий. Его неоднократно предупреждали и определенно указывали на Каннегисера, но т.Урицкий слишком скептически относился к этому. О Каннегисере он знал хорошо по той разведке, которая находилась в его распоряжении...»

И Николаев, убийца Кирова, тоже выслеживал свою жертву. Его даже задерживали, но затем отпускали. И у Николаева был все тот же мотив - месть, правда не за друга, а за жену, у которой якобы была интимная близость с Кировым.

Помилуйте, воскликнет изумленный читатель, а для чего ВЧК надо было организовывать эти покушения? Конечно, вопросом на вопрос не отвечают, но так и подмывает спросить: а зачем Гитлеру понадобилось поджигать рейхстаг и обвинять в этом болгарского коммуниста Димитрова?

Наверное, со временем эта темная история все же прояснится. И так какой прогресс - официальный убийца Урицкого из зловредного типа и матерого эсера превратился в двадцатидвухлетнего студента, поэта и романтика, место убийства из кабинета председателя ЧК перенесено в вестибюль первого этажа. То ли еще узнаем...

Знаем же мы, что не мифические дети рабочих указали на пытавшуюся скрыться террористку Фанни Каплан, как убеждали нас более полувека, а помощник военного комиссара Батулин революционным чутьем вычислил полуслепую женщину и привел ее в военкомат, что пули, выпущенные в Ленина, были не отравленные. Куда-то незаметно исчезли и англо-французские империалисты, направлявшие руку Каплан с револьвером. Похоже, что и тени оставшихся доморощенных злодеев - эсеров тоже в новейшей истории долго не продержатся.