Спасенная после падения с высоты Настя Семенуха: «Я сделана из кусочков»

Упавшую с четвертого этажа 20-летнюю девушку медики буквально «собрали» заново, соединив части ее тела множеством металлических конструкций. Спустя полтора года девушка, вопреки всем прогнозам, обходится не только без инвалидной коляски и костылей, но даже без палочки!

 Тот поздний февральский вечер Настя Семенуха никогда не забудет.

 — Нужно было развесить на балконе постиранное белье, — вспоминает девушка. — Тазик с ним стоял в комнате часа полтора, а я все откладывала выход на мороз и ветер.

 Тут самое время уточнить, что Настя с подружкой снимали квартиру в аварийном доме в Николаеве. Так дешевле — вокруг шел ремонт, балкон стоял без ограждения и был перетянут красной лентой, что, впрочем, не мешало квартиранткам им пользоваться. Настя открыла балконную дверь далеко за полночь.

 — Знала, что нельзя ходить, но где-то же надо вещи сушить! — пытается оправдать свой опрометчивый поступок девушка. — Веревки для белья остались еще от прежних жильцов. В ту ночь, думаю, пол на балконе покрылся наледью, вот я и поскользнулась. Раз — и полетела вниз, не успев ни за что ухватиться. Помню даже, как шлепнулась. Сколько пролежала? Не знаю. Пришла в себя от того, что надо мной склонились какие-то люди. «Мне холодно», — пожаловалась им.

 Алиса, вместе с которой Настя снимала жилье, объясняет: если бы подружка упала на асфальт, все закончилось бы трагически, но она животом приземлилась на цветочный газон. «Удачно», — уверена и сейчас Алиса.

 Наша «бесплатная» медицина подчас держится исключительно на сострадании простых людей

 — Настю привезли ночью, — рассказывает Вадим Максимов, врач-травматолог Николаевской больницы скорой медицинской помощи. — Она была вся разбита — от лопаток до пяток. Как вообще живой осталась, непонятно. Тяжелая черепно-мозговая травма, осложненные компрессионные переломы двух позвонков и копчика, полностью раздроблены кости таза и ног, от ступней вообще ничего не осталось — ситуация, можно сказать, критическая. Количество переломов очень большое — одно только их медицинское описание заняло целых три страницы! В таком вот состоянии девочку после недельного пребывания в реанимации перевели к нам, в отделение травматологии.

 — Подружке кололи много наркотических препаратов, так как от боли она постоянно теряла сознание, — говорит Алиса. — Шутка ли, 30 костей повредить одновременно! Ноги вообще сплошное месиво!

 Самое драматичное заключалось в том, что Настя — сирота. Откуда у сироты деньги на лечение? Друзья девушки бросились поднимать местную прессу, чтобы собрать хоть какие-то средства. В социальных сетях можно и сейчас найти отголоски той истории: в ответ на статью журналиста местной газеты Николаевский облздрав ответил: «Медицина у нас бесплатная». «С этим ответом надо пойти к губернатору», — советовало интернет-сообщество подруге искалеченной девушки. Некоторые пользователи, наоборот, недоумевали: Насте 20 лет, она уже взрослый человек, причем тут «сирота»? Сирота — это строго до 18-ти.

 — А хоть бы и 45! — возмущается Алиса. — Если человеку некому помочь? Если нет родных?

 Город, правда, откликнулся моментально: кто-то собирал Насте деньги, кто-то писал о несчастном случае листовки и расклеивал по улицам, кто-то по ночам отвечал на вопросы в соцсетях, выкладывая на всеобщее обозрение расходные чеки, а кто-то бежал сдавать кровь. Сложность в том, что каждый день требовались все новые суммы, причем немаленькие. «Если не найдем 24 тысячи на имплантаты, девочку выпрут на улицу, — читаю на одном из сайтов. — Главное не допустить такой ситуации, пока идет сбор средств». Суммы набирались буквально по гривенке. Наша «бесплатная», но очень дорогая медицина подчас держится исключительно на сострадании простых людей.

 — История Насти уникальна не потому, что мы, медики, сделали ей какую-то эксклюзивную операцию, — комментируют ситуацию в Николаевской больнице скорой медицинской помощи. — Если бы у каждого лечебного учреждения были такие возможности, какие волонтеры обеспечили этой больной, в медучреждениях не возникало бы никаких проблем. У девушки оказался мощный тыл! Множественные переломы требовали неоднократных операций — первичных, подготавливающих, потом основных, а значит — больших денежных ресурсов. Огромная проблема — металлические имплантаты для позвоночника, которые закупаем за рубежом. Из-за высокой себестоимости бюджет их не вытягивает. Насте только за две таких «запчасти» пришлось заплатить 24 тысячи гривен, тогда как государство выделяет одному больному семь гривен в сутки на медикаменты. В общем, волонтерам приходилось буквально каждый день находить средства на лечение девушки. Мы работали с ними рука об руку.

 — Нынче модно зарабатывать, — замечает доктор Максимов. — Заработать стараются все. Тем парадоксальней выглядит на этом фоне «развлечение» современной молодежи — каждую свободную минуту собирать мусор, чистить улицы, помогать больным. Волонтер в переводе с латыни означает «доброволец» — человек помогает другим, не ожидая никакого вознаграждения за свой труд. Это его хобби. Мы волонтеров не видели, но их поддержку чувствовали каждый день.

«Выпишем, когда перестанешь реветь», — обещали мне врачи

 Настиных волонтеров я нашла без особого труда — их телефоны есть в сети. Позвонила по первому попавшемуся.

 — Саша Тюрина, — представилась девушка. Выслушав мой вопрос о золотой молодежи, которая так благородно отдает свой досуг «общему делу», она рассмеялась. — Мне 28 лет, у меня двое деток, причем семилетний ребенок — инвалид, страдает ДЦП. Никакого досуга у меня вообще нет, даже выспаться не удается. Поговорить с вами сейчас тоже не получится. Слышите, ребенок плачет?

 Только с третьего раза я дозвонилась до Саши в такую минуту, когда дети нам не мешали.

— Как же вы стали волонтером при полном отсутствии свободного времени? — интересуюсь у девушки.

 — Сама в жизни столкнулась с горем, и люди одну не оставили. Теперь я вроде как должница. Вместе со мной Насте помогали девочки, мои хорошие знакомые, у которых жизненные ситуации весьма драматичные — у каждой своя. Когда Настюхе стало чуть лучше, я готовила ей кушать, возила в больницу еду, кормила, опять же помогала собирать деньги. Работы много, всего не перечислишь. Вот уже полтора года я участвую в Настиной жизни. Знаете, она постоянно чувствует, что не одна, что за нее переживают. А ведь эта девочка с раннего детства сирота и никогда не знала, что такое настоящие тепло и забота. Вот, казалось бы, самое страшное позади, но все равно проблема за проблемой. Невозможно оформить инвалидность из-за того, что Настя нигде не прописана. Куда ее прописать, если нет своего дома? Приходилось этим тоже заниматься.

 С Настей мы встретились в Николаеве, хотя живет сейчас девушка в пригородном селе Богдановка у родителей Алисы.

 — Я буду по своим делам в областном центре, там и увидимся, — сказала она мне по телефону.

 Ни инвалидной коляски, ни костылей, ни даже палочки в руке! Ко мне ровной походкой подошла симпатичная девушка и спросила: «Вы меня ждете?»

— Но ведь врачи сказали, что ты не будешь ходить вообще! — изумляюсь.

 — А это они специально, чтобы меня разозлить, — смеется Настя. — Именно здоровая злость и помогла подняться на ноги.

— Просто чудеса какие-то! Тяжелая политравма с повреждением позвоночника и спинного мозга — это же о тебе?

 — Да, и одно из осложнений этой травмы — постельный режим до конца дней. Но я на всем свете одна, понимаете? Кто со мной будет возиться? Врачи-травматологи и нейрохирурги провели мне несколько операций — в основном по стабилизации позвоночника и больших трубчатых костей. В общей сложности их, наверное, сделали около десятка. «Слепили» таз, соединили кости специальными штырями, пятки опять же из осколков собирали. Так что я сейчас наполовину из металла. Сначала от страха за будущее постоянно плакала. «Выпишем, когда перестанешь реветь», — обещали мне врачи. Первый раз выписали беспомощной куклой: ноги в гипсе, тело в корсете. Алиса забрала меня к себе в село, где живут ее родители. Надо было каждую неделю оттуда ездить в больницу и обратно. В интернете вновь появились призывы о помощи, и вновь нашлись люди, которые меня отвозили-привозили. Выпала я с балкона в феврале 2011 года и только к апрелю 2012-го начала потихоньку ходить на костылях.
 

«Больше сюда никогда не приходи», — сказал мне папа через забор

 О своей жизни до падения Настя рассказывает неохотно: с пяти лет она находилась в Очаковском детдоме, вместе с младшей сестричкой Мариной.

 — У нас дедушка, мамин отец, в Николаеве жил, — с грустью вспоминает девушка. — Мы частенько к нему сбегали. Обманывали дедулю, будто нас отпустили, он верил. Папа с мамой по тюрьмам — то садились, то выходили. Вроде за наркотики, я не в курсе дела. В восемь лет узнала, что маму убили, а отец на свободе и нас не ищет. Через два года сама его нашла. Прибежали с сестрой к каким-то огромным воротам, давай стучать. Папа вышел — вроде обрадовался, мы все втроем плакали. Рассказал нам, что у него новая семья, родился ребенок. «Забери нас!» — целовали мы его в обе щеки. «Да-да, вот только найду работу», — пообещал. Мы долго верили. Прошло несколько лет, я вновь отправилась к тем воротам. Мне не открыли, через забор посоветовав больше не появляться. Я наревелась и с тех пор никогда встреч не искала.

 В возрасте шести лет Настю определили в семейный детский дом.

 — Там были новые мама и папа, — вспоминает девушка. — Они люди пожилые, а мы разве понимали? Постоянно трепали им нервы: то уйдем куда-то без спроса, то подеремся, вот мама и заболела. Когда узнали, что нас всех обратно сдают в интернат, жить не хотелось! Я подговаривала детей вместе уехать куда-нибудь, спрятаться, чтобы никто не нашел. Бунтовала, одним словом.

 — Я 17 лет воспитывала сирот, организовав с мужем семейный детский дом, — рассказывает николаевский педагог Тамара Русс. — Настя — удивительно светлый ребенок, одна из лучших наших воспитанниц. Очень хорошо училась, нежная, ласковая. Жаль, что из-за проблем с моим здоровьем нам пришлось отдать деток. Я сейчас на пенсии, но с Настей поддерживаем тесную связь. Очень переживала из-за этого трагического случая, боялась, что девочка навсегда останется прикованной к постели. К счастью, Бог помог, и она выкарабкалась. У Настеньки воистину мужской характер! Знаю, что у нее есть мечта — стать учителем. Как она любит детей! Из Насти получился бы замечательный педагог.

 — Пока не до этого, — вздыхает Настя. — Недавно закончила оформлять инвалидность, дали III группу. Еще денег не получала, но примерно гривен 700 будет. Сейчас хочу где-нибудь продавцом устроиться. Ведь нужны деньги, чтобы снять в Николаеве квартиру. Конечно, родители Алисы относятся ко мне как к родной, но сколько же можно людям надоедать?

 В дедушкином доме жить тоже не могу, потому что после смерти деда документов на дом не нашли, вот жилье и забрали. Надеюсь, что, поступив в николаевский педуниверситет, перееду в общежитие.

Нейрохирург Николаевской больницы скорой помощи Андрей Рожок был немало удивлен, узнав от меня, что Настя пришла на встречу с журналистом без палочки.

 — Даже не показывается в больнице, а зря, — качает головой Андрей Петрович. — Надо наблюдаться. Не забывайте, какая у Насти была травма. Мы делали операцию уже после травматологов, когда они ее в основном собрали. Нашей же задачей было освободить от сдавливания спинной мозг, обеспечить стабильность позвоночника, чтобы девушка смогла принять вертикальное положение. Вообще такие переломы, как у Насти, редко срастаются. Это чудо, что она выскочила. Скорее всего, за счет молодости и отчаянного желания вернуться к прежней жизни.

 Поручение медиков поинтересоваться, почему с «чудом» Настя обращается столь небрежно, я честно выполнила.

 — Понимаете, — оправдывается девушка, — моя младшая сестричка уже вышла замуж, у них с мужем свой дом в райцентре Веселиново. Недавно Маринка родила второго ребенка. Супруг сестры целыми днями на работе, и, пока она сама находилась на сохранении в больнице, а потом в роддоме, я присматривала за трехлетней племянницей. А Эльвирочка такая шустрая! Жизнь заставила не просто ходить — бегать, вот я и побежала. Если бы не это обстоятельство, то наверняка до сих пор лежала бы.

— А ты сама еще замуж не собираешься?

 — Есть у меня парень. На свадьбе у подруги познакомились, Саша сразу стал ухаживать. Я в первый же вечер ему сказала, что вся из кусочков сделана и вряд ли могу мечтать о семейной жизни. А он мне: «Все равно будем вместе, вот увидишь...» Обязательно приглашу на свадьбу докторов, которые меня выходили. Это не только медики, но и люди с большой буквы, огромное им спасибо. Вообще спасибо всем, кто принял участие в моей судьбе. Получилось как в сказке. Я до сих пор удивляюсь: неужели так бывает?

Факты