Самые долгие сто метров украинской войны

Украинские военные подтверждают, что изменили тактику, чтобы сократить количество жертв, и просят больше времени для достижения результатов в контрнаступлении на Мелитополь.

Сто метров — именно такое расстояние в среднем за сутки проходят украинские войска на Запорожском направлении. Об этом седьмого сентября заявил генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг. Это подтвердили и военнослужащие, которые развернуты на этом направлении на юго-востоке и с которыми корреспонденты El País беседовали в течение трех дней. Продвижение на каждые сто метров дается дорогой ценой. Так, например, танковая рота Александра в середине августа при наступлении на позиции русских в деревне Работино потеряла четыре из восьми танков. Экипажи двух из них сгорели заживо, а экипажам двух других удалось спастись. Много жертв было и среди пехотинцев, которые шли за ними на штурм траншеи противника.

Рота Александра ждет в тылу, постепенно восстанавливаясь и надеясь на прибытие подкрепления. Бойцы живут в лесах, рядом со своими танками, рассредоточившись небольшими группами, чтобы не потерять слишком много подразделений в случае обстрела. Александр и большинство солдат, с которыми мы беседовали для этого репортажа, не хотят называть своих имен и фамилий. Дело в том, что высшее командование Вооруженных сил Украины ввело в этом секторе зоны боевых действий закон молчания: без специального разрешения представителей СМИ не допустят к линии фронта ближе, чем на 40 километров.

Официальная причина — безопасность журналистов и необходимость сохранить в тайне информацию о контрнаступлении для успешного проведения военных операций. На военном контрольно-пропускном пункте в Новониколаевке, небольшом городке, который служит базой материально-технического обеспечения армии, офицер объяснил нам, чего следует избегать. Полтора месяца назад группа французских журналистов опубликовала информацию о расположении подразделений на линии фронта. Через два часа после публикации, утверждает военный, русские обстреляли этот район.

Многие солдаты охотно идут на контакт, но не для того, чтобы раскрыть государственные секреты, а чтобы обеспечить самим себе психологическую помощь. Александр провел две недели в госпитале из-за посттравматического стрессового расстройства и проблем с сердцем, другим дали несколько дней отдыха. Он и его товарищи — военные с большим опытом, который они получили за 19 месяцев конфликта. Они были в Харькове и несколько месяцев в Бахмуте, где развернулось самое кровопролитное сражение этого конфликта. Но сейчас они еще больше морально истощены, ведь продвигаться на сто метров в день между линиями российской обороны — это нечеловеческая задача. Его рота живет в лесу, и, по их прогнозам, на зиму они там и останутся, поскольку километрового продвижения не предвидится до декабря, а в домах, расположенных вблизи полей сражений, расположены бригады медиков. Корреспонденту El País удалось убедиться, что по сравнению с другими участками фронта в этом регионе гораздо больше военных медицинских бригад и полевых госпиталей.

Километровые траншеи

Атака всегда ведет к большему количеству потерь личного состава, чем оборона, — минимум в три раза, если верить военной теории. Но ни одна армия со времен Второй мировой войны не сталкивалась с 800-километровыми российскими оборонительными укреплениями, которые были возведены в последний год и которые изобилуют рвами и противотанковыми заграждениями. Тут проложены траншеи по три метра глубиной, соединенные туннелями и телефонными кабелями, которые позволяют общаться без раций, а значит и перехватить ничего не получится. Есть здесь и бетонные пулеметные гнезда, а мин на квадратный метр тут столько, что, как утверждают эксперты, с другими конфликтами не сравнить.

Ни одна из сторон не раскрывает данные о потерях, однако США каждый раз приводят оценки. Если в феврале 2023 года, по информации Пентагона, потери украинской стороны составляли сто тысяч человек раненными и убитыми, то к августу эта цифра увеличилась почти вдвое и составила 190 тысяч человек. Военные источники, находящиеся на передовой линии наступления украинских войск, приводят в пример 47-ю отдельную механизированную бригаду. Эта недавно созданная бригада получила поставленную НАТО бронетехнику, а личный состав прошел обучение за границей. 47-я бригада была головной на начальном этапе контрнаступления и, по некоторым данным, понесла потери от 30% до 40%: из пяти тысяч человек личного состава около двух тысяч были ранены или убиты.

Без превосходства в воздухе любая армия была бы обречена на поражение в условиях, подобных тем, с которыми столкнулась Украина. К такому выводу пришли Майкл Кофман и Роб Ли , проанализировав три первых месяца конфликта, свои размышления они опубликовали на портале War on the Rocks. У Киева проблемы в воздухе, но при этом ВСУ удалось прорвать российскую линию обороны и создать небольшой выступ длиной и шириной в десять километров. Плохая новость для Украины, по мнению Кофмана и Ли, заключается в том, что на Запорожский фронт уже пришлось перебрасывать бригады из резерва.

По данным Кофмана и Ли, в первые месяцы контрнаступления пять из девяти новых бригад, в состав которых вошли обученные на Западе солдаты и которые получили на вооружение бронетехнику НАТО, заняли лидирующие позиции. С середины августа, согласно анализу экспертов, в состав войск вступают батальоны, которые полтора года находились в резерве. "Будущее будет определяться тем, какая из сторон имеет больше резервов и лучше руководит своим боевым потенциалом в долгосрочной перспективе", — считают Кофман и Ли. Проблема для Украины заключается в том, что ее человеческие ресурсы гораздо более ограничены, чем у России. Хорошая новость для Киева состоит в том, что Кремль также перебрасывает полки, которые ранее находились в резерв. Об этом 11 сентября заявил президент Украины Владимир Зеленский в интервью журналу The Economist.

Кофман и Ли выявили существенный поворот в украинской наступательной тактике — это возврат к схемам, которые принесли свои плоды в Харьковской области и западной части Херсонской области в 2022 году. Уже четыре украинских военных, которые находятся в зоне боевых действий, подтвердили, что в последнее время произошли изменения. Приоритет отдается наступлению небольшими пехотными группами, отделениями или взводами — от шести до 30 солдат, а бронетехнику оставляют для оказания опосредованной поддержки.
"Самый простой способ умереть здесь — это попасть под танк", — сказал в минувшее воскресенье Владимир, офицер Национальной гвардии, находящийся на восточном фланге украинского наступления.

<...>

Вместе с Владимиром с нами побеседовал Сергей Кук, ветеран спецназа, воюющий в Донбассе с 2014 года. Кук — это позывной — только что оправился от седьмого ранения, полученного в ходе нынешнего конфликта. Для него самым "умным" ходом Кремля стала битва за Бахмут, город в ДНР, который Россия заняла весной прошлого года после девяти месяцев боев. "После Бахмута нам уже ничего не оставалось", — говорит он. По его мнению, украинская армия была сильно измотана, а русские, по сути, использовали там наемников из ЧВК Вагнер. "Тем временем они укрепляли оборону на южном фронте [Запорожье в направлении Азовского моря]", — заметил военный. Кук говорит, что первая фаза контрнаступления в июне-июле была просто катастрофической. Тогда были потеряны десятки единиц бронетехники, в том числе поставленной союзниками из НАТО.

До взятия деревни Работино 28 августа украинские сухопутные войска упорно продолжали наступать с помощью пехоты и при непосредственном участии танков. ВСУ хотят избежать ситуации, похожей на ту, которая привела к тому, что подразделение Александра потеряло половину своих танков, хотя цель операции и была достигнута. Тогда восемь танков были разделены на две группы по четыре машины для штурма российской обороны в Работино. Первые два танка в каждой группе должны были подойти на расстояние 500 метров к линии обороны русских. "Они подошли к русским окопам на расстояние 200 метров, идея заключалась в том, чтобы напугать их и заставить бежать", — рассказывает военный. Мины и противотанковые ракеты уничтожили украинскую бронетехнику, которая шла впереди, и остальные машины оказались блокированы. По словам танкиста, в одно мгновение перед ними разверзся ад, и все, кто мог, бросились бежать.

Бой с неравными силами

Александр — член группы спецназа "Тора", одного из самых известных украинских подразделений. Они одними из первых вошли в Херсон в ноябре 2022 года и сейчас проводят стремительные ударные операции в рамках наступления в Запорожье, устраивая небольшие атаки по российским позициям. Александр отмечает, что впредь все так и будет — ровно как в Херсоне в течение шести месяцев, пока противник не отвел войска. Разница в том, что тогда российская оборона, по сравнению с нынешней, была слабой. "Это похоже на боксерский поединок между большим и маленьким бойцом. У маленького нет шансов, если он встретится с большим лоб в лоб, но, если он измотает его, двигаясь быстро и нанося беспощадные сильные удары, он сможет победить", — говорит военный.

Большой проблемой по-прежнему остаются минные поля. По оценкам Александра, на каждый квадратный метр приходится пять мин — противотанковых и противопехотных. Группа "Тора" обнаружила все возможные типы мин — и понесла при этом невосполнимый ущерб, — при этом находятся они в открытом поле, чтобы российская артиллерия могла после взрыва закончить дело. Александр подчеркивает, что наихудшими являются противопехотные мины. Они снабжены датчиками движения и соединены между собой. Три мины образуют периметр, если они фиксируют рядом с собой движение, то взрываются одновременно, выбрасывая шрапнель в радиусе до 12 метров. "Они настроены так, чтобы определить, что является источником движения — человек, животное или транспортное средство, и взрываются только в том случае, если в зону их действия попадает человек", — поясняет Александр.

Вооруженные силы Украины уже прорвали первую линию обороны ( и приблизились ко второй — всего их три. За ними находится город Мелитополь, главная на данный момент цель контрнаступления. Эксперты и военные сходятся во мнении, что вторая линия самая слабая, однако существуют разногласия по поводу того, что будет дальше. Институт изучения войны, американский аналитический центр по изучению конфликта на Украине, седьмого сентября процитировал слова Евгения Дикого, известного украинского офицера в отставке, заявившего, что третья линия является самой слабой, потому что "это в основном командные пункты, склады и средства поддержки для двух предыдущих линий обороны". Высокопоставленные украинские командующие также сообщили The Guardian, что Москва выделила 80% своих мощностей на первые две линии.

В свою очередь шестого сентября в интервью The Economist Трент Мол, директор по анализу Разведывательного управления министерства обороны США, предупредил, что последняя линия обороны, вероятно, будет самой сложной. Все дело в том, что именно там будет сосредоточено больше всего ресурсов из-за близости к российским маршрутам материально-технических поставок. Того же мнения придерживается Александр. "Если на первой линии мы столкнулись с 70% российского военного потенциала, то на второй — с 40%. На третьей, возможно, будет 100%", — говорит он.

Разведывательные службы Министерства обороны Великобритании сообщили в это воскресенье, что российские войска продолжают укреплять оборону в районе города Токмак, в 16 километрах от линии соприкосновения. Это делается, чтобы превратить его в главный бастион второй линии обороны. Чем больше времени пройдет, тем с большим количеством препятствий столкнется Украина.

Журнал The Economist процитировал представителя правительства США, который подсчитал, что украинскому контрнаступлению осталось шесть недель, потом начнутся дожди. Дождь затрудняет движение бронетехники, а холод снижает боеспособность пехоты. Зеленский заявил, что ничто из этого не остановит продвижение украинской армии. "Зимой мы продолжим сражаться, нанося удары, чтобы деморализовать русских", — говорит Александр. У них нет другого выбора. Мелитополь по-прежнему находится в 70 километрах от позиций ВСУ. Если они будут и дальше продвигаться в среднем на сто метров в день, то до города они доберутся только через два года. А это совсем не тот срок, на который рассчитывают украинцы и их западные союзники.

El País, Испания