Романтические путешествия госпожи Виньон

В 2009 году исполняется 93 года со дня освящения храма Во имя Св. Пантелеймона-целителя. Это последний дореволюционный православный храм в городе. После него в ХХ веке культовых сооружений в Николаеве уже не строилось.

Ко Дню города, как и обещали, мы продолжаем публиковать «биографию» николаевских зданий и сооружений. У этой церкви удивительная история. Она поможет нам определиться с тем, кто мы такие и куда движемся.

Единственная дочь своих родителей, Феодосия Орешникова рано осталась сиротой. Она появилась на свет еще при крепостном праве, в 1839 году. Мать умерла во время тяжелых родов, отец скончался спустя два года.

Девочку, которую назвали в честь деда Феодосией, взялась воспитывать родная тетка. Старшая сестра отца, старая дева, Анна Романовна Орешникова всю жизнь отдавала себя единственной страсти – бизнесу. Она была довольно зажиточной дамой. «Адрес-календарь Николаевского градоначальника» представляет ее собственницей доходных домов в городе и владелицей рыбных тоней на Куяльницком лимане.

Ее доходные дома на Никольской, 44 и Бульварной (Пушкинской), приносили устойчивую прибыль. Особняки использовались очень эффективно. Это были конторы «Super cargo», что соответствует современному морскому транспортному агентству. Предприимчивая дама не стала брать аренду с морских перевозчиков, а вступила с ними в партнерские отношения и постепенно прибрала к рукам весь посреднический бизнес. Иностранные стивидоры целыми днями толпились в ее конторе и ожидали распоряжений по доставке груза.

Маленькая девочка, спрятавшись за теткин подол, смотрела на бородатых китобоев, которые по привычке громко орали и стучали в приемной каучуковыми ботфортами. Запах убитых китов настораживал малышку, она оживлялась только тогда, когда вонючих промысловиков сменяли элегантные, чисто выбритые cargo с пассажирских судов.

Анна Романовна жалела сироту, но отвлекаться от своего бизнеса не собиралась. Девочка была отдана в надежные руки домашних учителей и гувернанток. Затем последовала женская гимназия в Одессе. Когда семнадцатилетняя Феодосия Орешникова вернулась в Николаев, представ перед вечно занятой теткой во всем своем юном великолепии, брови старой девы поползли вверх. Юная барышня не походила на человека, которому можно передоверить отлаженное дело. Прятать такую красоту в темном углу конторы, заваленном скучными бумагами, было преступлением и не входило в планы опекунши. Однако, отстранять ее далеко от бизнеса она не собиралась.

Девушка владела тремя языками, знала рукоделие и умела себя вести в обществе. Этих навыков оказалось достаточно, чтобы приспособить бывшую гимназистку в должности агента поручительных операций. По сегодняшней аналогии, это что-то похожее на заместителя директора по связям с общественностью. Молодая барышня должна была за чашкой кофе вести светские беседы с торговыми агентами и капитанами судов, предлагая им, как бы случайно, воспользоваться выгодными тарифами услуг своей фирмы и кокетливо морщиться, когда речь заходила о конкурентах. Она легко изображала флирт, растягивала его во времени и… становилась строгой, когда ухаживания моряков грозили выйти из-под контроля.

Феодосия Орешникова блестяще справлялась со своими обязанностями. Результаты превзошли все ожидания. Клиентура расширялась, поток перевозчиков нарастал. Через четыре года пришлось открыть филиал в Одессе. Старая тетка потирала руки, подсчитывая прибыль, и строила свои бизнесовые планы на племянницу. Однако случилось то, что должно было случиться. В 1864 году Феодосия Орешникова дофлиртовалась. Она влюбилась в капитана французского судна и, бросив все дела, сбежала вместе с ним.

О капитане Лео Виньоне известно немного. Опрятный, молчаливый молодой человек успел многое пережить в свои неполные 32 года. Потомственный моряк ходил чартерными рейсами по всем морям-океанам на отцовском судне. Затем попал в жестокий шторм, потерял корабль и случайно оказался в Алжире. Оставшись без средств, он по первому набору пошел служить в Иностранный легион. Четыре года воевал с туарегами, заработал хроническую лихорадку и денег на новый корабль. В Николаеве оказался со случайной почтой. Оформляя попутный груз, зашел в контору «Super cargo» и… вернулся к себе на корабль с будущей женой.

Когда накал страстей поутих и романтические отношения обрели пристойность, девушка потребовала узаконить отношения по обряду. В греческом порту Салоники молодые обвенчались в православном храме. Католик Лео Виньон перешел в православие под именем Леонид, девица Орешникова стала госпожой Виньон.

Медовый месяц семейной пары затянулся на два с половиной года. Парусный барк капитана Виньона мотался в южных морях, пересекая Атлантику, и неделями переживал штиль в «конских» широтах.

В 1867 году они, наконец, попали в Средиземное море. Вблизи родных берегов чета Виньон призадумалась. Надо было объявить о своем венчании родственникам и испросить родительского благословения на брак. Для Феодосии Ильиничны это было непросто. Строгая тетка могла запросто прогнать подопечную и лишить наследства. Тем не менее, Виньоны решили сначала посетить Николаев, а потом уже поехать к французским родственникам.

В районе Малых Киклад в Эгейском море случилось несчастье: Леонид Виньон занемог и через два дня умер.

Молодая вдова, не осознав до конца трагизма происшедшего, прибыла в Николаев, чтоб, как в детстве, поплакаться тетке в подол. Ничего не получилось. Парализованная старуха умирала на глазах. Перед смертью к ней вернулось сознание. О чем проговорили женщины всю ночь – можно только догадываться. Однако через сорок дней было оглашено завещание, и Феодосия Виньон вступила в права наследования.

Собственности было много: два доходных дома в Николаеве, два – в Одессе, рыбные промыслы и коптильни на Куяльнике, хутор в 160 десятин под Вознесенском, флот, который состоял из двух речных пароходов, пяти хлебных барж и морского барка – память о капитане Виньоне.

Вдова была красива и богата, но замуж выходить не хотела. Она вскоре продает все корабли и баржи, выгодно поручает в управление контору «Super cargo», оставив за собой только доходные дома. Феодосия Виньон попыталась таким образом излечить себя от ностальгических воспоминаний, связанных с морем.

Сначала у нее ничего не получится, и она ударится в другую крайность – начнет большую часть года проводить в плавании на пассажирских судах. Безуспешно попытается разыскать родственников покойного мужа во Франции, затем без надобности посетит Соединенные Штаты, потом немного поживет в Испании. С высоты сегодняшнего времени, мотивация этих хаотичных перемещений выглядит нелепой попыткой николаевской барышни погрузить себя в транс своего первого романтического путешествия.

Затем она успокоится, десять лет проживет в деревне и к 1900 году вернется в город. С этого времени вдова будет проживать в Одессе, посещая Николаев по необходимости, чтобы уладить проблемы с арендой своих доходных домов.

Местная пресса фиксирует пребывание г-жи Виньон в Николаеве в связи со строительством Леонидо-Федосеевской церкви на территории городской больницы по 2-й Экипажеской (Володарского) улице.

В 2009 году исполняется 93 года со дня освящения этого храма, построенного последним перед революцией. Сегодняшние николаевцы знают его под другим именем – Во имя Св. Пантелеймона-целителя.

Городская больница очень нуждалась в церкви. В 1898 году тут находилось на излечении 480 больных. Из них православных – 412 человек. И выздоравливающие, и безнадежно больные испытывали нужду в церковных требах. Ситуация была удручающая.

Вдова без колебаний откликнулась на обращение городской Думы о сборе средств на строительство больничного храма. В архиве сохранилось заявление, написанное г-жой Виньон собственноручно: «Посещая часто Николаевскую городскую больницу, в которой с каждым годом увеличивается число больных и доходит до такого количества, когда больница не в состоянии вместить всех желающих пользоваться ее услугами, я обратила внимание на то, что все эти больные, пребывая в больнице на излечении, иногда по нескольку недель и даже месяцев, а также все служащие больницы по целым годам лишены возможности посещать богослужение и молитвы в храме. Поэтому я решила построить храм при городской больнице во имя Святых Феодосии и Леонида, на что жертвую 10 000 рублей. Покорнейше прошу городское управление принять мою жертву на следующих условиях: 1) построить храм во дворе больницы между зданиями 3 и 1 и 2 женскими палатами, с боковым фасадом на 2-ю Экипажескую улицу, на том месте, где стоит барак; 2) приступить к постройке в этом, 1910 году, по типу и плану церкви 58-го Прагского полка или же наподобие ее; 3) при церкви устроить склеп, в котором завещаю своим близким похоронить меня. Вдова французского гражданина Ф. Виньон 14 дня, 1910 г.».

В 1911, 1913-1915 годах она продолжала передавать деньги в городскую Думу, и к началу 1916 года на постройку храма израсходовали 14 тыс. 569 руб. 12 коп. Сведения о пожертвовании средств Феодосией Виньон «с целью поминовения своего мужа Лео Виньона» зафиксированы также в документах 1913 года.

Николаевская пресса постоянно публиковала сообщения о ходе постройки храма, а в « Систематическом сборнике постановлений Николаевской городской Думы» ежегодно появлялись отчеты о расходе поступивших сумм. Когда в 1913 году денег не хватило, к вдове французского гражданина, находившейся тогда в Одессе, отправилась целая делегация: член городской управы А.Ф. Грачев, гласный городской думы А.Н. Лазарев, и священник при больнице отец Лещенко. Итогом их поездки стало обещание милосердной дарительницы удовлетворить просьбу и пожертвовать недостающие 5000 рублей для окончания постройки.

За год до составления завещания Феодосия Виньон сделала еще одно пожертвование: 8 500 рублей были выделены ею на учреждение в той же больнице коек при мужской и женской палатах имени самой дарительницы и ее покойного мужа. Эта сумма была принята на заседании Николаевской городской Думы «открыто и единогласно».

В 1916 году Дума выделила деньги на содержание церковного причта: священник получал в год 1200 рублей, псаломщик – 600 рублей, сторож церкви – 300 руб. На свечи, ладан и хор была определена сумма в 200 рублей.

19 мая этого же года Феодосия Ильинична Виньон умерла и была захоронена в храмовом склепе согласно завещанию.

Революция, войны, долгие годы большевизма привели к неизбежной утрате части архивных документов. Имя Феодосии Виньон, казалось навсегда должно стереться из памяти николаевцев. Однако все произошло вопреки сопутствующим обстоятельствам.

8 мая 1992 года, во время ремонтных работ по восстановлению больничного храма, строители случайно вскрыли склеп и обнаружили в нем гроб.

Новость быстро облетела больницу. Возле храма собралась толпа народу: медперсонал, больные и… военные. Последних вызвали на случай взрывоопасных предметов, которые могли находиться в склепе.

В темный подвал вели разрушенные ступени. В самом центре, на полу, освещенный военными фонарями, стоял необычный по своему виду гроб: массивная крышка с изображением креста, подставки в виде львиных лап, отсвечивающие позолотой. Когда его выносили из подвала, бросилось в глаза то, что он металлический и массивный, будто изготовленный для человека большого роста.

Поставленная в центре храма находка сразу привлекла к себе внимание местных журналистов. Никто ничего им толком сказать не мог. (Позднее музейщики идентифицируют захоронение, а экспертиза определит возраст усопшей – 75 лет).

Без усилий сняли крышку гроба, и присутствующим открылся прах женщины. Прозрачный погребальный саван, похожий на подвенечную фату, маленький засохший букетик фиалок у изголовья и флакончик духов…

Вдова французского гражданина г-жа Виньон собралась в последнее романтическое путешествие.