Ольвия: блестящие находки - банальные проблемы

Практически каждый год руины древнегреческого полиса Ольвия, расположившегося в сорока километрах от Николаева, неподалеку от села Партуино, радуют археологов все новыми и новыми находками. Не стал исключением и нынешний сезон. Этим летом ольвийской экспедиции удалось обнаружить интереснейшие артефакты. Среди них и останки, предположительно, римского легионера, и декрет, который вполне возможно заставит пересмотреть историю уникальнейшего поселения, существовавшего около 2500 лет назад. Но, как показывает практика, у археологов имеется и множество проблем — это и отсутствие финансирования, и так называемые черные археологи, грабящие ольвийскую хору. Можно в этот список внести и отсутствие «банального» помещения под музей. Об этом и о многом другом рассказывает старший научный сотрудник института археологии НАН Украины, кандидат исторических наук, начальник ольвийской экспедиции Валентина Крапивина.

Находки, способные украсить любой музей

- Валентина Владимировна, недавно закончился сезон раскопок в Ольвии. Удалось ли экспедиции в этом году узнать что-то новое о жизни древних греков в этом поселении?

- С точки зрения того нового, что получено об истории Ольвии, то нами еще раз установлено, что застройка Ольвии в первой половине VI века до нашей эры регламентировалась. Благодаря открытым землянкам, которые мы нашли за последние два года, установлено, что они располагались двумя рядами. То есть существовала своя регламентация этой застройки. Алла Валерьевна Буйских, мой помощник, сумела рассчитать размеры этих землянок. Как правило, длина ее составляла 3,25 метра. 

- Можно ли в таком случае говорить о каком-то стандарте?

- Несомненно. Получается, что у жителей Ольвии при строительстве имелся свой стандарт. Это первое. Второе — мы в этом году открыли внешний панцирь оборонительной стены города до конца II-III века нашей эры и впервые установили, что в южной, подверженной оползням, зоне ширина стены была не 2,10 или 2,5, как на всей остальной территории и части цитадели, а 5,15-5,35. Причем внутренний панцирь стоит на 2 с лишним метра выше внешнего — внешний спущен вниз. Они таким образом ее укрепляли, чтобы стена не ушла в лиман. Мы в этом году вдоль этой стены открыли тыловую трещину. Это говорит о том, что в древности эти склоны также были подвержены оползням. Совершенно очевидно — необходимо продолжать раскопки для того, чтобы установить линию оборонительной стены, поскольку ее часть уже обрушилась в лиман.

- А что касается быта ольвийцев. Известно ли на сегодняшний день что-то о благосостоянии жителей городища?

- В этом году нами было найдено много хозяйственных комплексов I века нашей эры. Это свидетельствует о том, что в I веке нашей эры - во второй половине II века нашей эры экономика города не только полностью восстановилась после гетского разгрома, но и расцвела. Можно об этом говорить и благодаря большому количеству дорогостоящих предметов, которые находит экспедиция — стеклянные, красные лаковые сосуды. Это в общем-то дорогие вещи. Дион Хризостом писал в конце I века нашей эры, что Ольвия застроена маленькими домишками, стена небольшая и хилая... Теперь же, невзирая на это, нам кажется, что ситуация была все-таки не столь плачевной. В середине I века нашей эры возобновляется чеканка городских монет Ольвии. Это говорит о расцвете города в то время. Вероятно, последствия гетского разгрома несколько преувеличены. Это неожиданный результат. 
С точки зрения науки являются очень интересными и комплексы хозяйственных ям, забитые керамикой, которые позволяют уточнить хронологию целого ряда предметов и амфор. Найдены такие типы амфор, которые до сих пор слабо известны, и их хронология не изучена. Это поможет решить вопросы датировки этих амфор, поскольку они найдены с другими, которые хорошо датируются.  

- Вы говорили о том, что было найдено ряд хозяйственных построек. Вы не могли бы рассказать о них?

- На склоне IV века нашей эры нами были найдены остатки металлообрабатывающей мастерской. Это еще раз позволяет утверждать, что в это время в Ольвии существовало собственное ремесленное производство. Как гончарство (раскопки предыдущих лет), так и металлообработка была развита достаточно высоко. Мы знаем уже по крайней мере пять металлообрабатывающих мастерских города IV века нашей эры. Это в то время, которое считается закатом города. Можно полагать, что Ольвия до конца существования сохраняла античные традиции. 

- А какие-то яркие находки были найдены в террасной части города? Или может на некрополе, где также в этом году велись раскопки?

- На некрополе действительно в этом году продолжались работы. Там были продолжены доследования предместья V-IV веков до нашей эры — здесь особенно ярких находок не было, как в предыдущие годы — но, видимо, мы вышли на окраину этого предместья. Зато неожиданно среди каменных построек этого раннего времени было найдено более позднее, прорезавшее их погребение... По предположению исследовавшего некрополь Андрея Валерьевича Ивченко, здесь была найдена могила, возможно, римского легионера. Костяк погребенного сохранился прекрасно. По определению антрополога Татьяны Алексеевны Назаровой, это мужчина в возрасте 25-30 лет. Это предварительное заключение, дальше мы еще будем им заниматься — нужно еще определить, что послужило причиной смерти.

- То, что он легионер, это уже установлено или это пока только предположение?

- Это догадки, основанные на том, что в ногах у погребенного был найден непонятный предмет, который был забит маленькими железными и бронзовыми гвоздиками. Аналоги по расположению гвоздиков, по находкам в Европе, говорит, что вот такие остатки обычно остаются от сапог римских легионеров - калиг. Калиги носили только римские легионеры. Тем более, что во II веке нашей эры они уже в Ольвии были. Мы знаем о римском гарнизоне в Ольвии с середины II века нашей эры. Здесь были солдаты первого италийского, пятого македонского и одиннадцатого клавдиевого легионов. Плюс у меня на участке еще в предыдущие годы была найдена мраморная плитка с фракийским всадником и с надписью с упоминанием первой теликильской когорты. Кстати, что касается ярких находок, то в этом году был найден фрагмент декрета, в котором полностью сохранилось восемь строк, и частично - 17.

- По Вашему мнению, найденный фрагмент декрета может внести какие-то коррективы в те данные, которые уже известны об Ольвии?

- На сегодняшний день можно сказать, что эта надпись второй половины II-начала III века нашей эры от имени стратегов. Правда, ее еще надо читать. Но надпись от имени стратегов в общем-то необычная. Это явно тот декрет, который при прочтении внесет значительные коррективы или расширит знания об истории Ольвии этого времени. Достаточно смутного времени, о котором письменных свидетельств у нас нет. Еще одной небольшой надписью, обнаруженной нами, стала надпись, на которой читается «стефано», то есть «венок». Обычно венками по окончании срока службы награждали стратегов и только в исключительных случаях. Когда стратеги, предположим, одержали победу или отстояли город. Это тоже, скажем так, фрагмент декрета времен какой-то опасности, которая возникла в жизни города. Такие находки случаются раз в 10 лет. Ольвия нас как бы отблагодарила за то, что мы не бросили свою работу, не взирая на отсутствие финансирования. Я считаю, что вот эти находки, способные стать украшением любго музея, полностью перекрывают те деньги, которые необходимы для работы экспедиции. Но я не знаю, сколько мы еще продержимся на энтузиазме...

- Валентина Владимировна, а что касается посуды, возможно каких-то украшений?...

- Нам удалось найти краснолаковые сосуды, остатки стеклянных сосудов. Они так же могут украсить любой музей. Ну и плюс была у нас совершенно случайная находка. Случайная, потому, что она была найдена в яме не того времени, которому она принадлежит — это головка Афродиты. Это фрагмент мраморной скульптуры конца IV-начала III века до нашей эры. Она малых форм, была небольшой, но тем не менее, наверное высотой где-то в пределах 60-70 сантиметров. Это малоазийский мрамор. Высокохудожественная работа. Также впервые в Ольвии были найдены мраморные головки быков. Это остатки алтаря, характерные для римского времени, и обычно они сопутствуют римским легионерам.  

«Не хлебом единым...», но так долго не протянешь...

- Валентина Владимировна, Вы немного упоминали о том, что ольвийская экспедиция не финансируется и работает, можно сказать, на голом энтузиазме...

- В начале мы работали вообще 8 лет без копейки финансирования. Потом на 3 года у нас финансирование появилось...

- А в какие годы возобновилось финансирование?

- Финансирование появилось с 2003 года. То есть, 2003, 2004, 2005 нас финансировали. На сегодняшний день мы уже второй год работаем без финансирования. Из-за этого у экспедиции очень рваный график работы, а как следствие - я не могу ничего спланировать. Когда приедут художники — я не знаю, когда приедут чертежники — не знаю. Многое мы делаем сами. 

- А как обстоит дело с охраной? Ведь ей тоже нужно платить...

- По крайней мере, на охрану Академия Наук средства выделяет. В прошлом году, правда, была угроза, что охрану снимут. Но здесь уже просто подняли шум, и это заставило Академию найти деньги. На Березани только с середины прошлого года появилась охрана — два человека. Это тоже не серьезно. И более того, она нуждается в оборудовании специального поста. Все это время Березань грабилась. Она тоже часть ольвийского заповедника, но охрана там, к сожалению, практически не предусмотрена. 

- Кстати, об охране. Насколько я знаю, до 2003 года Ольвию грабили все, кому не лень. Как сейчас обстоит дело с так называемыми черными археологами?

- Я бы их не называла черными археологами. Тогда можно и маньяка назвать черным хирургом. Они называются просто — грабители. До тех пор, пока в 2003 году не появилась охрана, Ольвию грабили ужасно. За два неполных года было вскрыто 1600 могил! Я посчитала сумму ущерба, (конечно, сложно считать, не зная, что украдено)... Но по аналогии, сколько стоит бедная или богатая могила, подсчитано сколько бы это могло стоить. Вышло на сумму в 46 с половиной миллионов долларов США. Поэтому стало понятно, почему по 100 человек одновременно грабили некрополь, вокруг стояла охрана, а местным жителям платили по 15 гривен каждый день. Представьте, что это такое в 2000-2001 для села Парутино. Вот и получается, что хромой, косой и убогий только здесь не копал.

- А на Ольвийской хоре? Ведь, насколько я понимаю, там грабят до сих пор...

- Я вам могу рассказать такой вот случай. Когда наш коллега Олег Петрович Журавлев приехал сюда как-то в январе и попытался пройти на некрополь, то увидел толпу и пошел к ним. Тут же раздались два предупредительных выстрела в воздух, третьего уже не надо было. Он сам все понял. Разграбление Ольвии прекращено только с 2003 года. Было перекопано все, включая торговые ряды, центр города. Мы до сих пор эти раны залечиваем. Огромные деньги и ценности отсюда ушли безвозвратно. Тут прекратили, но ведь не менее яркие вещи дает ольвийская периферия. Рядом копают. Уже и в СБУ
 сообщали номера машин, которые мы переписывали. Прямо за землями заповедника, юрисдикция охраны нашей заканчивается. дальше поселение просто уничтожается. Его копают... Ну это страшно даже себе представить. Это просто уничтожение памятника навсегда. Причем закладывают глубокие, длинные раскопы. Это, по сути, раскопки. И никто никаких действий не предпринимает. Так грабятся все памятники — в Дмитровке (страшная картина), на Аджиголе, Чертоватое тоже самое. Причем периферия уже практически уничтожена. 

То, что памятник такого ранга не имеет музея, позор Украине

- А где Вы храните все находки и не думали ли Вы о создании музея где-то неподалеку от Ольвии?

- У нас сейчас организован музей лапидарий, чтобы могли выставить хотя бы свои каменные находки и мраморные — постаменты и все прочее. Но на самом деле, мы вынуждены те находки, которые подлежат спецхранению — монетные, драгметаллы, мрамор, который может разрушиться из-за отсутствия условий хранения — увозить в Киев. Мы бы оставляли их здесь, если бы был музей. У нас на самом деле уже накоплены материалы, которые позволят оборудовать музей, и нам, поверьте, найдется, чем его заставить. Мы готовы заполнить порядка 1000 квадратных метров. 

- Если я Вас правильно понял, на территории Николаевщины хранилища для находок нет?

- По сути да. Когда здесь были грабители, и мы вообще ничего не могли оставлять, то все самое ценное мы увозили. Когда же пошла речь о том, что николаевские казармы отдавали краеведческому музею, то там выделяли одну комнату для нас под хранилище. Нам и говорят, что вот можете использовать это хранилище, чтобы хотя бы что-то оставалось в Николаеве. Но его же так и не достроили, все брошено. Более того, наши фонды сейчас переполнены. Хранение всех вещей требует специального температурного режима, а там отопление работает от случая к случаю. Находки здесь просто пропадут. Металл здесь вообще оставлять нельзя. А мы находим интереснейшие вещи. Ну свинец, правда, слава тебе, Господи, хранится. Каждый год у нас работает реставратор и у нас масса отреставрированных сосудов, которые можно выставлять в музей. Но выставлять их негде. Поэтому без музея, я считаю, развитие туризма в Ольвии обречено. И я скажу больше — то, что памятник такого уровня не имеет музея это позор не только для области, но и для всей Украины.

- А что касается самих раскопок? Не думали Вы о том, чтобы создать музей на их месте? Восстановить, предположим, стены задний...

- Мы об этом думали. Более того, у нас есть проекты. Имеются у нас реконструкции храмов, домов. Можно восстановить, сделать макеты целых кварталов ольвийских домов. В музее есть картинки реконструкций, на них показано, как выглядели дома в Ольвии. Ну, вот, например, мы могли бы восстановить один из храмов. Самый ранний храм — Аполлона врача. Мы могли бы его восстановить, но опять же... Вот, мы сделали курган, получили объект — курган. Мы не просто об этом думаем - у нас есть, скажем, так концепция этого. И эту концепцию последние три года мы не можем провести...

- С чем это связано? Вы опять «уперлись» в финансирование? 

- Последние три года мы эту концепцию не можем провести через Кабинет Министров потому, что проходим постоянные согласования. Трижды николаевская облгосадминистрация давала нам замечания и возвращала нам эту концепцию. Замечания очень «серьезные», типа билборды вдоль дорог, которые Академия наук не может ставить (с иронией). 

- А для чего Вы должны билборды ставить?

- Для привлечения туристов. Мы должны, оказывается, развивать туризм. Мы были на приеме у Гаркуши в прошлом году. Мы объясняли, что Академия Наук занимается наукой и нам никто не даст денег на развитие туризма. Это ведь дело области, и специальных министерств, которые этим должны заниматься. Опять пишут в замечаниях эти биллборы, обязывают реставрировать памятник Шмидту на Березани. У нас из-за этого колоссально возросла стоимость проекта. Мы прошли 10 министерств. И Николаевская область нам писала — «реставрация памятника Шмидту», даже не вникнув то, что он у нас на балансе не стоит. Впоследствии Министерство финансов нам сделало замечание, что мы этот пункт по требованию «области» включили. Получается такой себе замкнутый круг. Чем области могли бы помешать 97 миллионов гривен из Госбюджета на развитие этого проекта, я не понимаю. Но никогда ничего не бывает просто так. Значит кому-то это выгодно. Кому-то выгодно, чтобы Ольвия была бесхозной, чтобы продолжали грабить остров Березань. Чтобы все это поступало в частные коллекции, а не в государственный музей, в конце концов. 

- Спасибо за интервью!